Элина Арт - Взрослые сказки детских людей. Книга для ума и души

– Хорошо то, что в моей формуле кинетической энергии «эм вэ квадрат» делится пополам. А если не делить пополам, как предлагал Гюйгенс, тогда уж точно моя голова раскололась бы пополам!

Неудачная демонстрация

Однажды выдающийся астроном Камиль Фламмарион вызвал печника, чтобы исправить отопление. В кабинете ученого мастер совершенно забыл о деле и застыл как вкопанный перед глобусом. Наконец, после долгого созерцания он спросил, правда ли, что Земля вращается на железной оси, как у глобуса? Фламмарион стал объяснять, что планета несется в космическом пространстве, вращаясь вокруг воображаемой оси, которая на глобусе заменена железной. Поскольку печник никак не мог взять всего этого в толк, увлекшийся ученый снял глобус с оси и прибегнул к наглядной демонстрации – подбросил шар в воздух, одновременно придав ему вращение. По-видимому, толчок был слишком сильным – глобус, который Фламмарион не сумел поймать, упал на пол и раскололся.

– Вот видите, мсье, – назидательно заметил мастеровой. – Все-таки у Земли должна быть железная ось.

Вот так одна спонтанная и непродуманная демонстрация ученого, закончившаяся неудачей, может укрепить в народном сознании антинаучный предрассудок.

Голова учено – гордость и позор Франции

Гениальный французский исследователь Антуан Лоран Лавуазье, которого можно по праву считать основателем неорганической химии, привык ни в чем себе не отказывать. Ведь он родился в семье прокурора Парижского парламента и рос в достатке. Несмотря на старания отца наставить способного юношу на путь истинный – подъем по карьерной юридической лестнице, – ищущий Антуан не на шутку увлекся естественнонаучными изысканиями и решил посвятить себя науке. Однако жизнь истинного ученого, сопряженная с множеством лишений, была не очень-то по вкусу молодому человеку, привыкшему жить со вкусом. И вот однажды Лавуазье подвернулся счастливый случай (как впоследствии оказалось – роковой): он вступил в генеральный откуп. Откупщик – это тот же сборщик налогов, только частный, покупающий у государства право на эту деятельность. Выгодное предприятие дало возможность ученому не только благополучно устроить свою личную жизнь (Лавуазье женился и приобрел имение), но и значительную часть дохода от него направить на многочисленные научные опыты. Как народ в предреволюционной Франции «любил» откупщиков говорить не приходится, только после революции, в 1794 году конвенту был представлен рапорт, в котором Лавуазье вместе с другими членами «Компании откупов» были предъявлены весьма туманные, но серьезные обвинения. Через четыре дня Лавуазье бы приговорен к смерти. Другой химик Луазейль написал в трибунал просьбу об отсрочке казни, ссылаясь на выдающиеся заслуги ученого. Ответ революционеров-террористов был краток: «Республика не нуждается в химиках». На следующий день, 8 мая, нож гильотины оборвал жизнь 50-летнего Антуана Лавуазье. «Всего мгновение потребовалось им, чтобы срубить эту голову, а и во сто лет не будет такой другой» , – сказал о его смерти математик Лангранж. Через два года Лавуазье был посмертно реабилитирован.

Потребовалось еще более века, чтобы за головы таких ученых стали давать огромные премии, а не рубили их сгоряча.

Остроумие – бог Вольтера

Французский просветитель, философ и писатель Вольтер недолюбливал докучливых почитателей и новоиспеченных писателей, жаждущих оценки своих творений у знаменитого метра. Хотя были и исключения. Так один ученый, желая видеть Вольтера, приехал к писателю и долго ждал его в гостиной. Но Вольтер так и не появился. Перед отъездом гость написал хозяину: «Я Вас считал богом и теперь окончательно убедился в своей правоте, так как увидеть Вас невозможно». Вольтеру так понравилась эта острота, что он догнал её автора, чтобы пожать ему руку. А один молодой драматург, добившийся всеми правдами и неправдами приема у великого француза, попросил Вольтера прослушать свою новую пьесу. Прочитав ему свое произведение, он с нетерпением ждал мнения именитого писателя. После некоторого раздумья Вольтер дал свой совет начинающему драматургу: «Такие вещи вы можете писать, но гораздо позднее, когда станете пожилым и знаменитым. А до этого вам надо написать что-нибудь получше».

Сон Паскаля

Блез Паскаль был чрезвычайно любознательным и способным ребенком, обладающим тонкой душевной организацией. Отец всячески поощрял детскую любознательность Паскаля в познании материального мира, мира чисел и пространственных отношений, но совершенно не удовлетворял эмоциональный голод его чувствительной души. В результате Паскаль: в 16 лет доказывает теорему, названную его именем; в 18 лет изобретает счетную машину – предшественницу арифмометра; в 24 года, проводя опыты с атмосферным давлением, устанавливает единицу атмосферного давления.

Но вот в возрасте 25 лет в жизни Паскаля наступает резкий поворот. Он оставляет все занятия математикой и физикой, начинает жадно читать философские и богословские книги, и за оставшиеся 14 лет своей непродолжительной жизни сам сочиняет ряд философских и теософских трактатов. Этому перелому предшествовал следующий сон. За спиной Блеза стоят два ангела. Один ангел со спокойным и бесстрастным лицом, другой – с грустной улыбкой, излучающей печаль и любовь. Блез спрашивает второго ангела: «Почему твоя улыбка так печальна?» Ответ ангела был краток и глубок: «Мне печально оттого, что много познав, ты так мало понял».

Впоследствии через все философские труды Паскаля красной нитью проходит идея о единстве двух начал в человеке – рационального и чувственного, где высшее чувство есть любовь. Вторая важнейшая мысль, следующая из расшифровки своего сна, заключалась в том, что рациональное и чувственное начала являются равноценными. Рацио, разум позволяет познать мир неодушевленных объектов, а чувство – мир одушевленный, и чтобы познать другого человека, нужно быть с ним в одном и том же эмоциональном и экзистенциальном поле, то есть почувствовать, вчувствоваться в то, чем живет этот человек. К слову сказать, идея о воплощении актером познания своего персонажа на сцене пришло в голову другому гению – Станиславскому.

По ту сторону разума

Однажды французский философ Декарт, который не только абсолютизировал свой разум, но и верил, что мысли непременно реализуются, посетил театр, где игралась драма. Увлеченный сюжетом, философ отвлекся от своих мыслей, расчувствовался и… исчез.

Хитроумный Дидро

Как-то к известному французскому драматургу, писателю, философу и просветителю XVIII века Дени Дидро явился молодой человек, который попросил прочитать свое сочинение. Рукопись оказалась злой сатирой на Дидро.