Виктор Минаков - Дом невезения. Рассказы и фельетоны

Вячеслав сошел со ступенек, а мы вошли в здание – надо было предъявить белокурой девице квитанцию об оплате.

У ее стола мы оказались шестыми. Как обогнали нас те, кто должен быть сзади – непостижимо! Ладно бы тот, в голубом свитере, но его то как раз не было. Наверно убежал уже и отсюда.

Прислонившись к стене, мы стали ожидать своей очереди.

Дверь вдруг опять распахнулась со скрипом, и в комнату, почти падая, ввалился мужчина предпенсионного возраста, потный, с фуражкой в руке.

– Пу-у-уф… Пу-у-уф…, – шумно выдыхал он тяжелый воздух и ошалело ворочал выпученными глазами. – Пу-у-ф-ф-ф… Успел все-таки…

Люди поворачивались к нему затылками, уклоняясь от густой струи отработанного пара, кислый «аромат» которого говорил о принадлежности гражданина к сословию, патриотично отдающему предпочтение простой русской кухне, в укор другому сословию, вкушавшему закордонные яства. Впрочем, представителей этого другого сословия здесь не было и не могло быть. Незачем им приходить сюда – у них хорошо не только с питанием.

– Пу-у-уфф, – уже облегченно выдохнул прибежавший и, широко улыбаясь, начал рассказывать:

– Этот, в голубом, который, как закричит: «Бежим!» – я за ним, но рази угонишься! Однако бежал… Мокрый теперь весь. Меж лопаток вроде речки течет.

Я слушал эти радостные тирады вполуха и потихоньку проталкивал дядю Колю к столу. Блондинка тем временем объявила, что прием заканчивается, так как ей уже плохо видно.

Сумерки действительно быстро сгущались, но мы успевали…

Сделав пометку на заявлении, блондинка убрала документы дядины в стол и сказала:

– Все. В течение месяца к вам придет техник и сделает замеры… За проектом – месяца через три – четыре…

Коридорные прогнозы по срокам были правильными.

– Это к весне?! – то ли спросил, то ли простонал дядя Коля.

Блондинка равнодушно пожала плечами.

– Но я ж инвалид! – выкрикнул в отчаянии дядя. – Смотрите – нет всей ноги! Вот удостоверение!

Девушка достала его бумаги и пометила их другим знаком.

– Постараемся, конечно, ускорить, но дрова вы все-таки запасайте. У нас и между инвалидами очередь. Запомните номер заказа.

Она назвала четырехзначную цифру.

– Пустое дело! – сказал дядя Коля, когда мы вышли на улицу. – Четыре месяца надо, чтобы только бумагу сделать. А трубы сварить? Плиту поставить? Форсунку?.. Года не хватит!..

– Ничего, – успокаивал я, – завтра приедем еще. Может удастся ускорить…

Дядя подвез меня к моему дому, и, расставаясь, мы договорились на завтра: он к четырем часам приезжает ко мне на работу, я как-то освобождаюсь, и мы продолжим начатое сегодня дело.

С утра меня загрузили большой и срочной работой – кто-то прибыл с проверкой, и нам поручили готовить разные справки.

Чудное дело эти проверки: приедут, раздадут вопросники, соберут наши ответы и по ним после делают выводы. Разве же кто напишет про себя что-то плохое?!.. Пишем только хорошее. Стараемся подробно ответить на каждый вопрос: хуже, если проверяющие в делах будут сами копаться.

На мою просьбу отпустить меня сегодня чуть раньше, начальник так посмотрел на меня, будто я чокнулся и просил об его собственной смерти.

– Надо сегодня же выполнить справку, – произнес он зловещим голосом.

Я понял, что без этой бумаги он меня не выпустит до утра, и с усердием принялся за ее сочинение.

Любое дело можно, при умелом подходе, закончить ровно тогда, когда сам захочешь. В половине четвертого я подошел к столу начальника со стопкой исписанных листов.

– Готово.

– Что готово? – устало поднял он голову.

– Справка готова, – скромно пояснил я. – Смотреть будете или сразу – в печать?

Он быстро пробежал глазами бумаги, хмыкнул довольно, завизировал и велел нести машинисткам.

– Так ты уходишь, кажется? – спрашивает, когда я отходил от стола, и на мой умоляющий взгляд кивает согласием. – Иди, иди, теперь тебе можно.

В кабинете Рыженко постоянно кто-то был из сотрудников. К нему входили, не считаясь с тем, что он не один, и не спрашивая разрешения войти. При такой системе работы мы могли бесполезно торчать в коридоре до самого вечера, и я за очередным посетителем просунул голову в кабинет.

– А, Валера! – улыбнулся мне Вячеслав. – Давай заходи, заходи смелее!

Увидев, что я смущенно оглянулся назад, он продолжил: «Да оба же и заходите!.. Сейчас я…»

Но это «сейчас» у него долго не получалось. В кабинет челноком продолжали сновать сотрудники и беспрерывно звонил телефон. Вячеслав вертелся, как акробат, и мне показалось, что ему даже нравится такая суматошная обстановка. «Слушаю вас! – закончив едва разговор со стоявшей перед ним женщиной, кричит он в телефонную трубку. – Слушаю вас, геноссе Винокуров! – и отвечает напевно, видимо, на приветствие. – И, поверьте, что это взаимно!.. Так что у тебя?.. Адрес?.. Записываю… Фамилия – Винокурова? Нет?.. Так, записываю: Назарова Нина Ивановна… Водопровод… Кем же она тебе эта Нина Ивановна? А-а… Да нет, нет, что ты, я верю… У нас так часто бывает. Приходит один и просит для сестры проект сделать. Как фамилия у сестры, спрашиваю, а он достает бумажку и читает. Да, нет – верю, что ты… Конечно здесь другой случай! Сделаем. Ну будь… И тебе такой же категорический привет! Да, да, погоди!.. Я слышал, что у вас японские термосы есть… Есть?.. На два литра… Пару… Премного благодарен. Я подошлю шофера… Ну, будь»…

Положив трубку, Вячеслав хитро подмигнул мне: «Перестраиваемся. Заводим деловые контакты… Ну, что у вас? Оплатили? А где документы?.. Зинаида Ивановна! Принесите мне документы Семенова!

В дверь, через которую вчера ломились просители, вошла уже знакомая нам блондинка, и положив на стол паку, вышла. По цепкому взгляду, с которым Рыженко просматривал документы, я понял, что живость в его поведении не означает поверхностного отношения к делам.

Пролистав папку, он опять позвал Зинаиду Ивановну.

– Значит так, – наставлял он ее, – пройди к сантехникам и скажи, чтобы дали кого-нибудь. Чтобы послали вот к нему на замеры. Когда вам удобно? – повернул он голову ко мне.

– Хоть сейчас, – уловив суть, ответил я сразу. – Мы – на машине.

– Отлично. Тогда пусть сейчас и поедет… И проследи за этим заказом…

Зинаида Ивановна молча кивнула и пошла уже к выходу, но в самых дверях ее чуть не сшиб с ног разъяренный мужчина, в котором я узнал вчерашнего бегуна в голубом свитере, хотя одет он был сейчас по-другому. Вместо свитера – добротный пиджак, отутюженные штаны, начищенные ботинки. Словом, не по-спортивному, не так как вчера. Посчитал, наверное, что беготня кончилась. В руке у него был журнал. Как оказалось, – регистрационная книга.

– Как же так?! – восклицает он возмущенно. – Мне – через три месяца, а тому, кто после меня, можно и раньше?!.. Вот! – тычет он пальцем в регистрационную книгу. – Я этого знаю! Торгаш! В один день вчера были! Ему срок назначили – на той неделе, а мне – через три месяца!.. Я к прокурору с этим журналом пойду!