Мария Солодовник - Пока Египет не разлучит нас. Роман

Пока они искали свободное место, Питер перездоровался с сидящими там болельщиками, а также с официантами – с кем просто за руку, а с кем и троекратным поцелуем в обе щёки, как это принято в арабской культуре.

– Ты что будешь пить? – Спросил он Дарью, когда они наконец-то устроились в плетёных креслах, уставленных в ряд напротив большого экрана.

– Ничего. – Ответила Дарья. В её памяти ещё крепко сидел их с Ленкой диалог, которая перед самым отъездом давала ей последние наставления:

– Ты сколько денег с собой берёшь?

– Четыреста девяносто долларов. Это всё, что мне удалось собрать на сегодня

– Ну, пойдёт на первое время. Только ж экономь!

И Дарья экономила. Как это делается, она хорошо отрепетировала, пока жила в Киеве, и твёрдо знала: то, что в английском языке называется «eating out», то есть еда вне дома, никогда не пойдёт на пользу экономии. Но Питер имел на этот счёт другое мнение:

– Как это ничего! Попробуй хоть что-нибудь! Давай я угощу тебя кофе по-турецки. Вот увидишь, тебе понравится.

Он заказал себе колу и кальян, называемый здесь всеми «шиша», а Дарье – кофе. Потом он достал откуда-то пульт и добавил звук. Голос комментатора заревел с новой силой. Казалось, вся улица наполнилась стадионным гулом и криками болельщиков. А пока все следили за перемещениями по полю египетского футболиста в составе итальянской команды, Дарья развлекалась тем, что разглядывала публику, собравшуюся вокруг них в кофейне и снующую туда-сюда рядом по улице. Египетские семьи со своими детишками всех возрастов неспешно хрустели чипсами, оставляя после себя шлейф из разноцветных блестящих обёрток; пожилые и не очень египетские мужчины в национальных одеждах-галабеях попыхивали кальянами и наблюдали, как туристы в коротких платьях и шортах прогуливались за ручку и, широко раскрыв глаза и рты, разглядывали египтян.… За столиком напротив сидела уже немолодая дама, вся в чёрном, и, заложив за край головного платка мобильный телефон, о чём-то разговаривала по нему в течение всего того времени, пока длился матч. При этом она совершенно свободно жестикулировала обеими руками, помешивая сахар в своей чашке, и отсчитывая монеты разносчикам всякой всячины – от бумажных салфеток до ментоловых жвачек.

«Хэндс-фри по-египетски, – улыбнулась про себя Дарья. – А вот и неправда, что в мусульманской стране женщине нельзя выходить на улицу без сопровождения мужчин. По крайней мере, здесь. Вот эта дама сидит в кофейне одна, и никто не удивляется. Правда, закутана она вся в чёрное с головы до ног. Всё по закону шариата, кто же на такую внимание обратит, кроме меня?».

Тут к ним подошла девчонка лет двенадцати и бросила на стол пригоршню неочищенного арахиса.

– Питер, это как понимать? – не поняла Дарья.

– Если тебе хочется арахиса, то можешь брать. – Отвечал Питер, не отрывая взгляд от экрана. – Потом она к тебе подойдёт, и дашь ей фунтик. Ну а если не хочешь, то не трогай.

Тем временем официант принёс «турецкий кофе» – крошечную чашечку, наполовину заполненную кофейной гущей, так что собственно напитка там была всего половина чашки. Однако кофе был вкусный и крепкий.

– Попробуй шишу! – Питер протянул Дарье трубку от своего кальяна, но она только поморщилась и покачала головой:

– Мне не нравится вдыхать дым.

– Шиша безвредная, её все тут курят.

Дарья оглянулась по сторонам: кальяны стояли практически возле каждого столика, а их сладковатый запах, разносившийся повсюду, и вправду был вкусный. Но Дарье претила сама мысль о том, что дым надо затягивать в лёгкие, а потом выпускать через нос или рот.

– Ты что, никогда даже не пробовала курить? – Питер удивлённо вскинул брови над белой оправой своих очков.

– Нет, мне это неинтересно.

Девочка, разносившая арахис, уже успела обойти все столики, и, заметив, что ни Питер, ни Дарья не проявили интереса к орехам, привычным движением сгребла желтоватые сморщенные стручки обратно в большой пластиковый пакет.

***

– Я голоден. – Заявил Питер, когда отгремели последние возгласы по поводу победы итальянской команды, и они встали со своих мест. Просидев за столиком на свежем воздухе часа полтора, они оба поняли, что было бы неплохо перекусить. – Идём, я покажу тебе одно местечко, где ужинают египтяне. Они свернули куда-то за угол и оказались возле небольшой забегаловки, где за довольно грязными и обшарпанными столиками сидели египтяне, почти все одетые в галабеи, и что-то ели руками из небольших металлических мисок.

– Подожди здесь, я пойду закажу еду, – сказал он Дарье, когда они сели за один из таких столиков. Возле входа в забегаловку стоял «исполнитель заказов» – высокий, крепко сбитый дядька, который жарил какую-то еду в большом чане с кипящим жиром. Чан стоял на подставке с газовой горелкой и подведённым к ней баллоном. Тот же самый здоровила и принимал заказы, отсчитывая сдачу с замусоленных египетских фунтов. Между делом, он жевал результаты своего труда, завернув их в лепёшку.

Питер вернулся с двумя тарелками жареной печени.

– Ты постишься? – спросил он её.

Шли последние дни предпасхального поста, и перед Дарьиным внутренним взором предстали все вкусности шведского стола, которыми она соблазнялась в отеле. Она покачала головой.

– Я тоже, – сказал Питер. – Я – плохой христианин. Но я обязательно наверстаю всё перед Пасхой и схожу на исповедь.

По небольшому залу закусочной носился молодой египтянин, который собирал грязные тарелки и помогал разносить заказы к столам. Вполне возможно, что закусочная представляла собой небольшой семейный бизнес, а этот молодой человек и мужчина у котла вполне могли быть отцом и сыном. Питер крикнул ему что-то по-арабски, и вскоре парень принёс ещё одну тарелку с нарезанными помидорами, лепёшки, а также вилку. Вилка была почему-то одна.

– Угощайся. – Пригласил её Питер.

В это ещё не позднее время Дарья при желании могла бы успеть на вполне приличный ужин в отеле, но ей показалось невежливым отказываться от приглашения. Да и узнать, как ужинают обычные египтяне, тоже ведь интересно.

– А где здесь можно помыть руки? – спросила она в ответ.

Питер усмехнулся и указал рукой на умывальник в конце зала – металлический, как у бабушки в деревне, и довольно грязный. Конечно же, вода из него текла только холодная, но зато Дарья увидела на краю умывальника небольшой обмылок, и обрадовалась, что руки она всё-таки сможет помыть.

«Хоть так, чем никак» – сказала она себе.

Когда она вернулась, стряхивая с рук капли воды, её приятель уже принялся за еду. Дарья взяла вилку и стала поддевать ею кусочки помидоров и печени.

– Оставь вилку, – сказал ей Питер. – Делай это, как делают египтяне. Смотри.