Мария Солодовник - Пока Египет не разлучит нас. Роман

– Ну да. Из Ливана.

– Так как же такое может быть? Ведь Коран запрещает употребление всяких наркотиков.

– Ха, наивная ты, Даша! – приятельница Ленка научила Питера называть её неполным именем, как принято в России, и теперь она для него была Даша. – Мало ли что Коран им запрещает. Тут, в Хургаде, например, все повсеместно гашиш курят и торгуют им из-под полы, а полиция на это глаза закрывает. А ты удивляешься, что звезда экрана балуется наркотиками.

Дарья в недоумении хлопала глазами. Сколько она всего перечитала о строгостях египетских законов в отношении алкоголя и наркотиков и о всяких там моральных устоях арабского общества, а тут такое! И как же она собирается здесь жить?

– Да ты не переживай, – успокоил её Питер, заметив какой шок произвели его слова на Дарью. – Здесь не все такие. Я вот, например, наркотики не принимаю. Только шишу курю. – И он выпустил клуб кальянного дыма прямо ей в лицо.

***

Выйдя из кофейни, они ощутили, как холодно стало с заходом солнца. Днём в начале апреля уже можно было загорать, но море прогреться ещё не успело, а по вечерам с него ещё и налетал холодный ветер. И, чтобы не замёрзнуть, Дарья предусмотрительно надевала свитер и курточку, в которых приехала из Киева. Питер же в своей клетчатой хлопковой рубашке, джинсах и шлёпанцах на босу ногу просто дрожал от холода, поэтому он решил зайти домой, чтобы переодеться.

– Хочешь, зайдём ко мне, посмотришь, как я живу? – спросил он Дарью.

Дарье вспомнилось, как Ленка легла с Питером в постель в первую же ночь после их знакомства. Она знала об этом из её собственных рассказов. Дарья тогда немало удивилась такой лёгкости в отношениях, на что Ленка в свою очередь удивилась не меньше: «А что же с ними тогда делать?», видимо, не делая особого различия между всеми представителями мужского населения Египта.

«Мало ли, что у него на уме. Может, он думает, что все, кто приезжают из Европы, – такие, как Ленка. Но вообще-то, это – её личное дело, а я работать сюда приехала».

– Боишься меня? – Снова хитро заулыбался Питер. – Ладно, жди меня на улице тогда. – И он оставил её ждать возле подъезда в доме на маленькой грязной улочке, прилепившейся в Шерри-стрит.

Ждать пришлось недолго. Питер вышел из подъезда, одетый в курточку с капюшоном, отделанным мехом, и они снова пошли гулять, свернув с Шерри куда-то в тёмные переулки между домами. Дарье стало слегка не по себе.

– Куда ты меня ведёшь? – спросила она с тревогой в голосе.

– Не бойся, я не собираюсь тебя убивать в тёмном переулке. Смотри, крыса!

Из подворотни между домами выскочила огромная (как показалось Дарье) крыса. Она бежала куда-то по своим делам, перебегая из одного дома в другой, и совсем не обращала на них внимание. Тусклый свет лампочки, освещающей вход в подъезд, позволял различить только её силуэт, но Дарье для испуга хватило и этого. Ей потребовалось собрать в кулак весь свой здравый смысл и логику, чтобы не закричать на всю улицу. Ведь крысе и в самом деле было не до них.

Питер повёл Дарью коротким путём, известным только ему, на Старый Шератон, туда где, шумел прибой и ветер доносил обрывки мелодий с вечерних шоу в близлежащих отелях. Набережная стояла на холме, возвышающемся над морским побережьем. Они остановились возле металлического ограждения, отделяющего тротуар от бетонированного склона, который вёл вниз, к морю. Питер хорошо говорил по-английски, они могли свободно обсуждать разные темы – от политики и экологии до личных планов на будущее. Время летело незаметно, и устав от собственной болтовни, они стали молча смотреть, как плещутся в темноте морские волны, ударяясь о прибрежные камни и играя отблесками лунного света, почти всегда идущего от звёздного неба Хургады. Ветер дул всё сильнее, и они поплотнее закутались в свои курточки. Этот порыв ветра вдруг напомнил Дарье о пожилой паре, летевшей на отдых в Хургаду её рейсом из Киева. Они познакомились в аэропорту, ожидая, когда откроют их выход на взлётную полосу, и почти всё время до самой посадки, пожилой мужчина развлекал её разговорами о своих прошлогодних впечатлениях от предыдущей поездки в Египет.

– А Вы не боитесь путешествовать одна? – спросил он Дарью, когда весь арсенал шуток уже был исчерпан, а его спутница стала нервно поглядывать в сторону молодой собеседницы.

– Нет. Чего мне бояться? – отвечала с улыбкой Дарья. – Это же Хургада, не Сомали!

– Ну, всё-таки… Молодая девушка, одна, в мусульманской стране…

– Ну, мусульманство там не такое уж и строгое. А в Египте я была уже столько раз, что летаю туда, как к себе на дачу.

– Лорочка, – обратился он вдруг к своей супруге, – мы столько раз были в Египте, а я вот всё никак не запомню, где Шарм, а где Хургада. Ты помнишь, где мы были в прошлом году?

– Шарм, Боря, – это на Синае, – впервые заговорила дама. – Это там, где виза не нужна. А в прошлом году мы были в Хургаде.

И задумчиво добавила: «Хургада – это там где ветер…»

– Что задумалась? – Прервал её воспоминания Питер, но Дарья молчала, по-прежнему глядя в одну точку. – Я ведь психолог по образованию, могу и угадать, о чём ты там думаешь.

Дарья удивилась. В её стране психология давно уже стала модным трендом и имеющие свою практику психологи считались уважаемыми людьми престижной профессии.

– А почему же ты тогда не работаешь по специальности? – наконец спросила она.

– Понимаешь, – отвечал ей Питер, – мне всегда было интересно разбираться в человеческих взаимоотношениях. И я хотел научиться понимать людей, помогать им выходить из сложных жизненных ситуаций. Но позже я понял, что наши люди ещё не доросли до понимания, кто такой психолог. Большинство из них думают, что психолог – от слова «псих». Не думаю, что у меня было бы много клиентов. Поэтому я решил поехать в Хургаду и стал работать барменом. Мне нравится моя работа. Смешивая разные напитки, я могу сделать человека счастливым или болтливым, смотря у кого какая реакция на алкоголь. А к хорошему бармену люди частенько приходят, как к личному психологу, так что историй из жизни за десять лет работы я наслушался более чем достаточно.

– И где же ты учился?

– Ну не здесь же! В Каире, конечно. В университете.

– И английский ты тоже там выучил?

– Да, всё там же.

Дарья пыталась понять, сколько же лет было Питеру на самом деле. Уже не мальчик, рассуждает, как взрослый, но в то, что ему тридцать пять, ей почему-то не верилось. Такого же невысокого росточка, как и она сама, хрупкого телосложения парень, он не был похож на тридцатипятилетнего мужчину, которым он ей представился при знакомстве. А, впрочем, какая разница? Ведь ничего, кроме помощи в поиске работы, она от него не ожидала.