Владимир Пшеничников - Костя едет на попутных. Повести

– А слыхал, бьются, чтобы местные выборы ещё до зимы провести?

– Ерунда, – уверенно сказал Морозов. – Рассчитывай до весны. И мы к тому времени должны закончить… Думать надо, как с полным паем отделиться. На какие шиши станешь эти развалюхи чинить?

– Я утром нарочно на своей улице посчитал: десятка полтора крепких совсем домов. Да если хозяева вернутся. Открывай и живи! За какие-нибудь подъёмные сами до ума доведут. А ты Верку, свояченицу мою, помнишь? Пишет, артист её совсем дома не живёт, так готова хоть дояркой в Тарпановку скрыться. А бухгалтер она – будь-будь, ещё с совхоза.

– Это разве проблема, – вздохнул Морозов.

4

Председатель Ужиков дожидался их в кабинете.

– Маш, с районом он связывался? – успел спросить Артёмов в приёмной. – Точно нет?

«Не поверил или не понял этого Бердяева», – подумал. Он бы хотел один сначала зайти, но первым через тамбур председателева кабинета прошёл Швейка.

Ужиков сидел за столом в распахнутой куртке и поглядывал даже весело, потом, когда делегация расселась, изобразил удивление.

– Маловато вас, братие, – проговорил. – Эдак всё равно до снегов ковыряться будем. Или остальные своим ходом двигаются?

Доверенные переглянулись, а «Фитиль» прямо прожёг Артёмова своим колючим взглядом.

– Не то, Николай Иванович, – пришлось начать. – Помогать бригада отказалась.

– Вот так новость! – председатель посмотрел на Швейку. – А я тут распорядился порося на вашу долю колоть, лапшу варить человек на десять. Что так? Своё дело вы сделали, молодцы. Теперь давайте за весь колхоз думать. Будет план по маслосеменам – будут деньги и техника. Отпашемся до морозов – можно на будущий урожай рассчитывать. А надо ещё сено свозить, про солому я молчу, по снегу придётся. Как же так, мужики?

Не будь тут «Фитиля», подумал Артёмов, ещё чуток дожать – и эти пошли бы трактора заводить. А так… придётся говорить.

– Просьбу я передавал, Николай Иванович, – Артёмов не вполне узнавал свой голос и начал злиться. – Говорят, лучше отделимся, а помогать не поедем.

– Как это «лучше»? – не вытерпел «Фитиль». – Скорей уж наоборот говорили: отделимся, а там уж и на помощь придём. Люди самостоятельность захотели.

Глядя на председателя, Артёмов понял, что энергетик всё ему передал правильно, но он не поверил, либо решил, что запросто собьёт спесь.

– Понял, понял вас, мужики, – склонил голову Ужиков. – Всё понял. Какая, ты скажи, зараза! Семьи делются, народы делются, колхозы начинают делиться. А вы знаете, каких это денег стоит?

– Знаем, – сказал Швейка.

– Ну, Иван-то Зотиков да не знает! – Председатель покривил рот в усмешке. – Не меньше полумиллиона это, Иван батькович, стоит. Не меньше. А где их взять? Есть они у вас?

– Почему «у вас»? – «Фитиль» пожал плечами. – Надо покамест говорить «у нас». А в колхозе есть такие деньги.

– Отку-уда!

– Я не про живые сказал, – защитился открытой ладонью «Фитиль». – Есть недвижимость, земельный фонд. Вы же лучше нас знаете. Никто не собирается Тарпановку покупать.

– А, может быть, ваша правда, мужики, – сменил тон председатель. – Сказать только, не ко времени вы затеялись, а так…

– И когда же то время подойдёт? – спросил «Фитиль».

– А ты сам, Борис, посмотри, – Ужиков ворохнул бумаги на столе, газеты. – Может быть, вообще завтра все колхозы поразгонят.

– Да некоторые и не мешало бы, – «Фитиль» даже не сморгнул. – А зачем же все-то?

– Завидую я тебе! – Ужиков повёл руками. – Всем вам. Отпахал или там коров отдоил – и хоть подсолнухи щелкай! Нет, я понимаю, домашние проблемы у вас, то-сё… Но ведь и с домашними вы в этот кабинет прётесь!

– Это мы-то?

– Ну, не вы, не вы! Я же и только что, и всегда говорил: у тарпановцев бы нам всем поучиться, как дела делать и не надоедать.

– Во, сам же и сказал! – просиял Швейка. – Зачем нам «Маяк»? Сам же сказал, а, Николай Иваныч? Вот и отпускай тогда!

– Эх, Иван! Да я что? Идите! Но ведь у нас же процедуры на каждом шагу.

– Какие процедуры? У тебя власть или не у тебя?

– Ах, вла-асть? – Ужиков поднялся и пошёл прямо на Швейку.

«Напросился!» – с облегчением подумал Артёмов и подобрался на стуле.

– Да какая, к чёртовой бабушке, власть! – Ужиков остановился у края стола для заседаний. – Вот вы меня хозяином зовёте, так? А какой я хозяин? Ну, какой? Щас бы на вас топнуть, да «по машинам» скомандовать, а я что? А я сижу и думаю: я топну, а ну как и на меня оттуда топнут? А? Ведь что раньше, что теперь: полшага не спросясь сделал – тебя же и к ногтю. На собрании вы орёте, а там… и там все орут. Сегодня одно орут, завтра – другое. То по порядку отчитайся, то по аренде… Вы что думаете, просто так все сроки на уборочной затянули? Ну, вы-то работали, это да. А здесь, да по всему району сколько комбайнов простаивало? В самое золотое времечко! Почему? А такие вот расценки утвердили. Звенья поразбежались. И ты посмотри: опять калечных машин понагнали, все комбайны заставили выпускать-выталкивать с машдвора. Он мне не нужен, горючку только жрёт, и комбайнёра путевого я не нашёл, нету, так к нему сторожа, алкаша какого-нибудь шлют! Корми, Ужиков, ищи запчасти для не нужных тебе комбайнов! Зачем головы людям дурили?.. А ты посмотри, кого к нам на ток прислали по райисполкомовской разнарядке! Подъезжаю раз – загорают. Срам лопушком прикрыт, а тут – вот она я! А ну, говорю, девки, кончай разлагаться! Лопаты в руки и… Да ты что, одна говорит, что ты, начальник, я своими руками за всю жизнь тяжелей х… и не держала ничего!

– Прямо так? – Швейка закатился. – Не может быть!

Артёмов это уже слышал, но даже за компанию улыбаться не стал. Он понял. Из кабинета они в конце концов уйдут и уйдут ни с чем. А в Тарпановке что будет? Что вообще будет? Доложит Ужиков в район, оттуда скажут: кончай ерундой заниматься… А в кабинете звучал осмелевший «Фитилёв» голосок. Этим-то что двигает, что ему-то надо, на что он-то рассчитывает?

– Если вы так хорошо своё положение видите, – нахальничал этот рыжий, – тем более должны нас понять и препятствий не чинить. А лучше уж помогайте.

– Да? Значит, верёвку мне самому приносить, а уж ты, Борис, её как-нибудь намылишь? Борзо-весело у вас получается!

– Ну, ясно! – «Фитиль» первым поднялся. – Мы вас официально в известность поставили… А могли бы к Новому году стать добрыми соседями, – прибавил от двери.

– У него что, кто-то есть где-нибудь? – спросил потом хозяин, задержав Артемова.

– Тарпановских везде полно.

– А ты-то. Молодец, ничего не скажешь!

– Сам не знаю, что делать.

– Не знаешь ты. Производственный участок у тебя или шалман в Тарпановке? Ладно, на твоих не буду рассчитывать, но ты бузу гаси давай, не жди воспитателей. Ты понял? А Морозов почему постороннего из себя гнёт? Надо же, и «здрасьте» не сказал! Я к нему подошлю парторга, да ещё инструктора из райкома вызовем… Ты с ними или на своей?