Василий Панченко - На лопате

– Работал. На тепловозе помощником машиниста.

– А почему в стройбат? – удивился Куликов.

– Отстал от своей команды, – засмеялся Сашка, – сестренка замуж вышла, мне в армию, а у нее свадьба. Пришлось срочно заболеть. Так и отстал. А ты где работал?

– Учительствовал в школе, – как-то по старорежимному ответил Куликов, сам себе, удивляясь, он ли это два дня тому назад в школе работал?

– Да!? – выпучил глаза Сашка, а сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Женат?

– Сыну семь месяцев.

– Так что тебя в армию понесло? Нужно было косить до победы, или родить срочно второго с двумя детьми не берут.

Сашка был прагматичным и веселым парнем без комплексов. Если Россия не рухнула за тысячу лет существования, то видимо потому, что такие как Сашка были всегда в народе. Думал между ожиданием своей очереди Куликов.

Женщина врач заканчивала осмотр коротконогого призывника устало спросила: «Как одним словом назвать кровать, стол, стул, шкаф?». Вопрос повис в воздухе. Призывник смотрел на нее круглыми глазами и молчал. Через минуту врач сказала: «Это мебель. Годен». Посмотрев бумаги Куликова, взглянула на него сочувственно: «Берут всех подряд». Вопросов не задавала.

Прошедшим медкомиссию скучать не давали. Для удобства контроля призывников разделили на группы, называвшиеся по военному – взвод. Куликов и Сашка попали в 81-й взвод, судя по номерам, взводов было больше сотни. Людей собрали со всей области. На обледенелом плацу военкомата их все время строили, перестраивали и пересчитывали. Это мало кого расстраивало. Всех волновал важнейший вопрос: Куда пошлют? Страна-то большая. На эту тему слухи были самые невероятные.

Излишне хмурых лиц почти не было. Мальчишек охватило бесшабашное веселье пополам с нервным напряжением. Скопление людей напоминало вокзал, где воедино и ненадолго всех связывает хрипящий репродуктор, объявляющий о прибытии или отправлении поезда. Постоянные переклички давали уверенность, что если я числюсь, следовательно, я существую.

Во время очередной переклички Куликов услышал фамилию Сашки. Прапорщик выкрикнул: «Хлебников!». Сашка ответил: «Я». Фамилия напомнила Куликову о голоде, все они с утра ничего не ели. В три часа дня взвод Куликова повели на обед в кафе, напротив военкомата. Проголодавшиеся призывники отобедали за троих и за свой счет. В следующий раз кормили ровно через двадцать четыре часа, питание стало одноразовым. После обеда опять на плац, густо усеянный людьми, окурками и плевками. К их взводу подошел лейтенант с «тракторами» на петлицах – «покупатель». Вызвал, по своему списку, несколько человек. «Куда? Повезут куда?», – посыпались вопросы со всех сторон. Оказалось в Кутаиси в Грузию. Хлебников и Куликов в эту команду не попали, а «покупателей» в тот день больше не было. Ближе к ночи Сашка предложил пойти ночевать к его оренбургским родственникам. Куликов еще не ставший солдатом, счел, что это как-то неудобно и отказался. Кроме того, он еще не перестал быть учителем и как-то не мог, еще не мог, позволить себе легкомысленно сигать через заборы. Однако постоять «на стреме», пока Сашка перелазил через забор, Куликов не отказался. Сашка пообещал утром вернуться и растворился в темноте за забором. «Ушел на волю», – почему-то вдруг подумал Куликов. Он опять остался один в большой массе призывников.

На третьем этаже военкомата располагалась с двухъярусными нарами, обитыми дерматином. Куликов нашел свободные нары, укрылся своей меховой курткой и моментально уснул. Без снов, провалился как в темную яму.

«Подъем! Выходи строиться на плац».

Куликов посмотрел на часы – восемь утра, дали поспать и на том спасибо.

Мороз со вчерашнего дня усилился. «Градусов 20—25», – подумал Куликов, глядя на клубы пара над головами. Дважды обошел плац в поисках своего взвода.

– Привет, – сказал вынырнувший из толпы Хлебников. – Я уже целый час за забором жду. Что тут было? Меня не искали?

– Да искали, один с топором и двое с носилками! – Пошутил Куликов. – Даже не надейся, Саша, мы тут нужны как в финской бане лыжи. Что тут было без тебя, как обычно, шмон, да и только. Как там в зазаборье?

– Всю ночь пили и я еще жив. Я кстати, и тебе принес. Будешь?

Хлебников достал из кармана стеклянную баночку. Они пробрались в самую середину толпы их 81-го взвода. Куликов открыл банку и присел, укрывшись за спинами. Они с Сашкой били рослыми ребятами под метр девяносто и их головы из толпы предательски торчали.

– Мне оставь немного, – предупредил Хлебников, озираясь по сторонам.

Куликов выпил и передал баночку Хлебникову.

Выбравшись из толпы, они закурили. Медленно выдыхая дым и пар, чувствуя согревающее на морозе действие водки, Куликов сказал: – «Теперь проясняется, что значит – фраза жить стало лучше, жить стало веселей. Не так много и надо».

Хлебников выбросил банку в обнаруженную рядом урну, место для курения, и сказал:

– Ты, брат, философ.

– Нет, я историк, – ответил Куликов.

Появившиеся вместе с перестройкой кооператоры, эти буревестники нарождавшегося капитализма, в кинозале военкомата непрерывно крутили видеофильмы. Отстегнули, кому надо денег и нашли свою золотую жилу первоначального накопления капитала. Куликов и Хлебников внесли свою лепту в становление капитализма в Стране Советов, заплатили 6 рублей за три сеанса вперед. Показывали американский боевик. Куликов несколько раз просыпался, на экране всякий раз стреляли или дрались. Так они и проспали до трех часов, когда их повели в кафе на обед, после которого Хлебников ушел к своим родственникам. Куликов до вечера бродил по плацу от одной группки призывников к другой. Слушал разговоры на тему – куда пошлют служить, анекдоты в основном давно забытые, но свежие для восемнадцатилетних ребят.

Наконец-то стало темнеть, потом густо пошел снег и потеплело. Грязный плац быстро преобразился в девственно чистый.

Повзводно призывников отправляли в казарму на третий этаж. 81-й взвод завели на третий этаж и построили в помещении. Перекличку не проводили, устали читать сотни фамилий. Поэтому Куликову не пришлось выкрикнуть вместо Хлебникова – «я».

Лысоватый майор, в профиль напоминавший курицу, из-за подбородка, переходившего как-то почти сразу в шею, не по – военному сказал:

– Кое-кто из вас курит по ночам, а это, сами знаете, опасно. Может возникнуть пожар. Поэтому сигареты и спички оставьте в ящике, – он показал на большой деревянный ящик у стены, – утром заберете». Куликов бросил свой «Космос» и спички в ящик. Остальные проделали то же самое, и ящик стал наполовину полным.

– Стройся! – уже со сталью в голосе скомандовал майор, – в одну шеренгу. Теперь мы проверим, как вами выполняются распоряжения старших. Все, что есть в карманах, положите в шапку и держите перед собой.