Альберт Исаев - Стена

– Денисов?

Наконец в списке класса появилась первая «живая» фамилия – из-за второй парты третьего ряда кто-то звучно гаркнул:

– Здесь!

– Хорошо. Жукова?

– Здесь! – пискнула девочка впереди Саши.

– Хорошо. Киселёв?

– Здесь.

– Вижу. Коновалов?

И снова в кабинете застыла гробовая тишина. На сей раз в груди всех присутствующих что-то ёкнуло: гордость класса, школы, города, Коновалов Артём был всем известен как не просто волейболист – как эталон, мастер с большой буквы. Капитан сборной школы, член профессионального юношеского клуба «Волгарь», когда началась «Кровавая весна», Артёма не было в Саратове – вместе со своей командой он находился на сборах в Ростове-на-Дону, где готовился к чемпионату страны. А всего через три недели город перестал существовать – уничтоженный вместе с Волгоградом и Астраханью, атомная бомба превратила этот форт-пост России в руины. По факту о судьбе Артёма с тех пор ничего так и не узнали, но почти весь двенадцатый «М» был уверен, что их одноклассника, товарища и друга больше нет. Да и фамилию эту Елизавета Львовна назвала скорее по старой привычке, как бы стараясь не замечать сделанную кем-то тонким карандашом нагоняющую тоску подпись: «Умер».

– Овчинников?

– Здесь!

– Панченко?

– З-здесь…

Из-за первой парты третьего ряда тихо приподнялась худенькая девочка с милыми каштановыми косичками. Эти болезненно грустное пепельно-серое лицо, едва слышный тонкий голосок непроизвольно нагоняли уныние и тоску, а потухший взгляд печальных ярко-зелёных глаз сам по себе мог заставить прослезиться. О нелёгкой судьбе старосты класса 12 «М», Панченко Людмилы в школе №1 знал, наверное, каждый: к началу войны родители Люды вместе с её младшим братом были на отдыхе в санатории в Крыму и только по счастливому стечению обстоятельств, сославшись на проблемы с учёбой, сама Люда с ними не поехала. О том, что произошло с её семьёй дальше, классу было известно во всех подробностях: пытаясь прорваться с оккупированного НАТО полуострова в Украину, у самой границы автомобиль с родными Люды попал под обстрел. От попадания гранатомёта машина перевернулась и загорелась. Родители погибли на месте, а за жизнь её десятилетнего брата, Паши, ещё двое суток боролись врачи приграничного города Армянска. Тем не менее, вскоре после этого мальчик скончался.

После смерти мамы и папы Люда осталась на попечении своей восьмидесятилетней бабушки. Покинув город во время эвакуации, вскоре они вернулись в разрушенную квартиру, но совсем ненадолго – сердце пожилой женщины не выдержало постоянных разъездов и скитаний. Оставшись одна, без крыши над головой, теперь семьёй старосты «М» класса стал интернат для детей, чьи родители погибли в ходе событий «Кровавой весны». Именно Люде из их класса досталось больше всех и даже Саша, у которого в ходе атомной бомбардировки погиб отец, старался при ней не жаловаться на свою участь, понимая, что всё могло быть гораздо хуже.

– Писарев?

– Здесь! – поднялся со своего стула Лёша.

– Прокофьев?

– Здесь! – выкрикнул кто-то с места.

– Соловьёва?

– Здесь!

– Тихонова?

Никто не ответил Елизавете Львовне.

– Ульянова?

Двенадцатый «М» снова притих. Ученица лучшей школы города, Ульянова Ася жила в Заводском районе, после войны оказавшегося за Стеной. Доподлинно известно, что дом, где она жила, был разрушен во время авианалётов, однако их семья успела перед этим уехать в Россию. Больше об Аксинье никто ничего не слышал.

– Фоменко?

– Здесь!

– Хорьков?

– Присутствует – тихо отозвался с первой парты первого ряда один из опоздавших мальчуганов.

– Цигаркин?

И вновь кабинет химии в ответ молчал. Цигаркин Илья, не самый приятный, как и не слишком общительный по натуре человек, сразу после окончания войны родители его уехали из Северного Саратова так быстро, что совсем забыли даже забрать документы своего сына из школы. Даже «мёртвой душой» его не называли, ведь знали: Илья жив. Просто уехал.

– Шипилов?

– Здесь!

– Ага… Эдуардов?

– Здесь!

– Янин?

– Здесь!

– И Яровой?

– Болеет! – внезапно поднялась из-за своей парты Люда – Он мне вчера звонил, что его сегодня не будет.

– Хорошо, садись – спокойно ответила Елизавета Львовна, громко закрыла классный журнал и встала со своего места – Итак, класс: вашим домашним заданием на сегодня были цепочки реакций, которые я разослала вам по почте. Давайте будем честными – кто сегодня его сделал?

В воздух поднялись три руки – Люды Панченко и ещё двух человек с первого ряда. Руки Саши среди них не было.

– И опять меньше половины – запричитала было учительница, как вдруг заметила, что ученик за третьей партой лениво лежит, почти спит на своей парте – Киселёв, а ты почему не сделал? Задание-то простое было!

– Лизавет Львовна, а смысл? – чуть приподняв со голову, скучающим тоном ответил ей Александр, – Составленное вами задание было некорректно. Я даже бы сказал, неверно в корне.

Двенадцать старшеклассников тут же удивлённо уставились на него. При этом было отчётливо слышно, как кто-то из них протянул: «Ну вот, началось…»

Стараясь при этом держать себя в руках, Елизавета Львовна удивлённо спросила Сашу:

– Поясни, это почему это?

Словно давно дожидаясь этого момента, взведённой пружиной Киселёв выпрямился на своём месте и пулей вылетел из-за парты. Пройдя мимо удивлённых одноклассников, Саша взял с доски обломок карбоната кальция и принялся строчить химические формулы. Тринадцать пар глаз с трудом улавливали движения его правой руки, с огромной скоростью чертивших белым мелом по чёрной доске приговор учителю химии.

– В первой цепочке вами предлагается получить из этилового спирта – пояснял он написанное так громко, чтобы все его слышали, – Уксусный альдегид. При этом в качестве дополнительных реагентов нам давался подкисленный перманганат калия. Люда, ведь так?

– Д-д-д-да – лихорадочно пролистав задания, ответила староста.

– Но! – снова акцентируя на себе внимание, двенадцатиклассник показал указательный палец, – Такой состав смеси просто доведёт эту реакцию – перечеркнул он написанную им справа формулу и записал другую – до уксусной кислоты! Альдегиды очень капризные соединения, поскольку занимают промежуточное положение по степени окисления атома углерода между спиртами и карбоновыми кислотами. Стало быть, выход будет очень малым. Значит, нужен либо значительно более мягкий окислитель – например, оксид двухвалентной меди – либо идти совсем другим путём.

Стерев предыдущие записи, Саша продолжил писать.

– В нашем случае гораздо более эффективным вариантом будет дегидратация этилового спирта всё той же «серкой», потом прохлорируем полученный этилен на свету и подействуем на него избытком амида натрия в растворе аммиака. Полученный ацетилен шикарно вступает в реакцию Кучерова с солями двухвалентной ртути, получая единственный возможный здесь – снова записав первую формулу, парень обвёл её в кружок для пущей убедительности, – уксусный альдегид. Цепочка получится длиннее, не спорю, но выход у неё будет раз в пять-шесть больше. Не находите?