Дмитрий Кузнецов - Краеугольный человек. Роман

Ребята слушали Илью затаив дыхание. Каждый из них в этот момент был готов без раздумий принять предложение знахаря. Илья достал из-за поясного ремня небольшие кожаные ножны и извлёк из них маленький нож с ручкой инкрустированной цветными камнями.

– Самая сильная энергия, вся суть человеческая заключена в его крови, вся его правда и кривда, отражение его души и его мыслей, всё там.

С этими словами знахарь сделал аккуратный надрез на тыльной стороне своего запястья. На поверхности надреза выступили небольшие капли крови. Другой рукой Илья взял со стола деревянную чарку и зачерпнул в неё ключевой воды из стоящей рядом кадушки. Поставив чашу на стол против себя, он набрал на лезвие ножа просочившуюся кровь и опустив его лезвие в воду, низким голосом приговаривая:

– Делюсь с вами всеми знаниями и вопросами, чаяниями и надеждами, страхами и радостями. Вы теперь со мною одно целое, нерушимое моё и единое, мы теперь одно сознание, единое тело при разных душах.

Как только лезвие ножа очистилось, знахарь, не переставая говорить, положил клинок перед сидящим по правую руку от него Светогором.

Один за другим ребята провели такой же обряд как учитель, старательно повторяя за ним и действия и слова.

– Теперь пригубите эту чашу по очереди, и ничего не пугайтесь.

Первым чашу поднял Светогор. Сделав маленький глоток, он затаил дыхание в ожидании чего-то особенного, но ничего не происходило. Вода была холодной и с лёгким привкусом железа. Привкус не казался тяжелым, а наоборот, понравился мальчику. Тем временем чашу пригубили и все остальные сидящие за столом. Последним сделал несколько крупных глотков дед Илья.

– А теперь, давайте возьмемся за руки. Знахарь протянул открытые ладони сидящим по обе стороны от него. Как только сидящие взялись за руки, тела ребят будто парализовало.

И в этот момент, в сознании Светогора начали происходить странные вещи. Предбанник, в котором всё происходило, вдруг начал меняться в размере. Он, то становился больше, настолько, что мальчик ощущал себя крошечным жучком, то резко сужался, так, что становилось тесно и страшно, будто стены вот-вот раздавят его. Глаза затмила пелена, в которой размытыми границами различались Илья и сидящие напротив. Единственное, что помогало не потерять разум, это руки друзей, которые канатом держали мечущееся тело.

Сколько эти ощущения продолжались, сложно сказать. В конце концов, детский мозг не выдержал нагрузки и отключился.

Придя в себя, Светогор открыл глаза. В нос ударил запах свежескошенной травы и влажной земли. Приподнявшись на локте, он оглянулся вокруг. Рядом лежали друзья, которые тоже, судя по всему, начинали приходить в чувство. Они все лежали на огромной куче сена, а напротив них, на ступеньках сидел дед Илья, пряча улыбку в густой бороде.

– Вот и славно.

Голос был тот самый. Голос знахаря, но сам он не говорил. Его слова звучали в голове.

– Как я могу говорить с тобой о переезде? Ты не представляешь себе, как я люблю этот город!

Два человека разговаривающие на набережной, не привлекали к себе внимания. Мало ли людей приезжают на берег Тихого Океана, чтобы поговорить?! Тот, что был повыше и помоложе, обнял собеседника за плечи. В этом жесте было что доброе, почти отеческое.

– Он дарит мне непередаваемые ощущения! – он продолжал говорить. – В каком другом городе на нашей земле можно влюбляться каждую минуту? Ты знаешь о таком? Уверен, что не знаешь! Но я могу научить тебя этому приёму, старый отшельник. Пойдем, всё очень просто!

Мужчина с широкой улыбкой на лице потянул друга, а в том, что они были друзьями, не было сомнений, в сторону оживленной улицы.

– Всё что тебе надо сделать, это освободить свою голову от пустых мыслей. Перестань думать. – Они остановились, и Лео, а это был именно он, стал напротив товарища глядя ему в глаза. – Ты вообще умеешь не думать? Или работа в столице сделала из тебя думательную машину?

– Послушай Леонардо, в моём возрасте очень сложно влюбиться. Я думаю, из этой затеи ничего не выйдет, тем более я тебе верю. Я верю, что здесь, в Лос-Анджелесе очень много красивых девушек, но в Вашингтоне тебя ждёт карьера!

– Филипп. Остановись. – одёрнул друга Леонардо. – Я попросил тебя ответить на мой вопрос – Ты можешь ни о чем не думать? Ради меня, всего несколько минут?

– Хорошо. – мужчина вздохнул. – Я обещаю тебе попробовать.

– Отлично. – приятели продолжили свой путь. – Теперь мы должны стать невидимыми для всех этих людей. – Лео развёл руки в стороны, указывая на снующих вокруг них жителей. – Они и так не особо нас замечают, но, если мы будем идти по краю тротуара, станем для них невидимками.

К этому моменту друзья подошли к началу бульвара Вилшир.

– И еще, чтобы всё получилось, ты должен захотеть. Звучит банально, но в этом и есть главная фишка. Идём вперед, и внимательно смотрим на каждую проходящую мимо девушку, желая найти в ней индивидуальную, её красоту. Я обычно задаю себе такой вопрос – если я окажусь с ней на необитаемом острове, сможем ли мы ужиться?

– Я тебя понимаю. Не знаю, как у меня получится, но я готов попробовать.

– ОК. Вперёд мой друг! Я уверен после этой прогулки, ты поймёшь меня.

Друзья отправились в сторону от океана, внимательно разглядывая идущих им навстречу людей. На пересечении с двадцатой улицей, в холле нового, сверкающего стеклом и металлом офисного здания, товарищи сели отдохнуть.

– Леонардо, при всём моём уважении к тебе, я ни черта не понял и не почувствовал. Я вообще не понимаю этого города. Одноэтажные дома, широкие улицы и жара. Что в этом хорошего?

– Филипп, старина, прекращай ворчать. Неужели ты и вправду не заметил всех этих красоток, которые приехали сюда в поисках счастья?

– Нет. Я всё сделал, как ты меня попросил, но видимо эти развлечения и в самом деле не для моих лет. Моё мнение – ты просто нашел для себя новую забаву, чтобы позабыть об этой своей возлюбленной, о которой ты никому не говоришь. Если она, конечно, существует.

– Прекращай! Ты старше меня на каких-то 10 лет, а уже считаешь себя стариком. – Лео сделал вид, что не услышал язвительное замечание друга.

– Забудем о возрасте. Я приехал сюда за другим. Прошу тебя, давай вернемся к нашему разговору.

– Ты снова о моём переезде в Вашингтон? Хорошо, я готов еще раз тебя выслушать.

– Университет Вашингтона в Сиэтле заинтересован в тебе. Приглашение на преподавательскую должность это, в первую очередь, признание тебя как математика. Университет даст тебе не только работу, но и возможность для научной деятельности. Ты ведь всегда хотел прославиться как учёный! Этот шанс необходимо использовать! Второго такого не будет!