Ольга Демидюк - Компот из васильков

***

Мораль тут проста и прозрачна. Девочки, бегайте по утрам и не ешьте много печенья! С весной вас!

– Я вообще даже не устал: просто холодно на улице и бежать не очень приятно.

Говорит мне мальчик из дома-интерната поселка Ивенец, где сегодня состоялась социальная пробежка. Ребята из команды «Крылья ангелов» катали детей-инвалидов по улицам поселка в специальных беговых колясках.

Я даю мальчику пакет конфет, потому что он настоящий чемпион. Пробежал целый круг сам, хоть и нездоров.

– Это понятно. А ты бегаешь? – спрашиваю я.

– Я хожу в тренажерный зал.

– Ты ходишь в тренажерный зал? Молодец! Сколько раз в неделю?

– Каждый день.

– Ничего себе!

– Ну да. Это помогает мне быть везде первым, даже в учебе. Потому что нужно двигаться, чтобы чего-то добиться. И быть очень упорным.

Я замерла. Чуть конфеты не уронила.

– Ты абсолютно прав. И обязательно всего добьешься.

– Я знаю. Вот уже скоро буду думать, куда поступать.

– А что тебе нравится? Куда бы ты хотел поступить?

– Ну, например, на генерального директора…

***

– Вот вы мне подарили конфеты. Мне их на год хватит, – говорит мне тот же мальчик.

– Какой ты экономный.

– Я обычно пью поздно вечером чай и съедаю ровно три конфеты, поэтому мне надолго хватает.

– А чего ты поздно вечером чай пьешь? У вас разве отбой не рано?

– Ну, вообще, рано…

– Ага! Небось в интернете сидишь!

– Ну да… Только вы никому не говорите, ладно?

– Ладно… не скажу…

***

– А как вас зовут? – спрашивает меня девочка.

– Оля. А тебя?

– Татьяна Евгеньевна.

– Очень приятно, Татьяна Евгеньевна.

– А вы почему не бегаете?

– А я уже пробежала три круга.

– И вы по-настоящему бежали?

– Ну, вообще, да…

– А вам не холодно?

– Нет, после пробежки тепло.

Таня снимает варежку и берет мою руку в свою.

– Да, у вас теплые руки.

***

На финише абсолютно всех детей награждали медалями в виде пряника.

…А вообще, каждому из них так хотелось, чтобы его коляска приехала первой.

Вы бы видели их глаза.

Несмотря на то что я почти всегда верю в лучшее, мне тоже бывает плохо и грустно. Я тоже бываю больной, раздраженной или уставшей.

Но я всегда знаю, что это пройдет.

Иногда лучшее, что можно в этом случае сделать – просто позволить себе быть в этом состоянии. Не жить в нем изо дня в день, а немного побыть. Отвести себя домой, уложить под одеяло, напоить чаем. Признать, что ты, в общем-то, почти всегда молодец и обязательно со всем справишься, но не сегодня. А завтра. Вот завтра точно.

Я точно знаю, что иногда можно. Иногда нужно…

…признать, что ты не супергерой. Не робот. Что всегда отлаженно работающие внутри механизмы радости вдруг перестают работать: им нужен ремонт, им нужна смазка. Здесь нет ничего стыдного или неправильного. Иногда нам нужна эта платформа для остановки, перезагрузки и новых удивительных поворотов.

Самое худшее, что можно сделать, когда настроение у тебя совсем блюзовое, – решить, что это конец, что на тебя махнули рукой. Устроить миру бойкот, мол, пока не докажешь мне, что ты чудесный, как говорят романтично настроенные барышни, я просто не встану со своей кровати, не сдвинусь с места.

Единственный тип людей, которых я не переношу всей душой, – это люди, которые глубоко несчастны изо дня в день. Даже если они каждый день очень красиво несчастны, на подоконнике, в вязаных носках и с какао. Или которые по вечерам в баре выдыхают дым кольцами, пьют виски и декламируют о том, как глубоко познали мир и выяснили, что в нем нет смысла.

Иногда мне хочется подойти к таким людям и стукнуть их деревянной плошкой по голове. Или перевернуть вверх тормашками и потрясти. Чтобы вся эта дурь из них высыпалась.

Потому что.

Даже самые дерьмовые дни нашей жизни – это все равно дни нашей жизни. Понимаете? В эти дни тоже что-то происходит. Мы делаем вдох и выдох, потягиваемся и растопыриваем пальцы на ногах, получаем смс-рассылки о дешевых авиаперелетах, обжигаемся горячим чаем, в автобусе нам улыбается мужик. Даже в эти дни мы живем своей драгоценной и единственной жизнью.

Даже в эти дни мы не перестаем чувствовать.

И вот еще вам крутая вещица от физика Стивена Хокинга:

«Я хочу сказать, что черные дыры не столь черные, как они всем представляются. Это не вечные тюрьмы, как думали раньше. Из них есть выход и, возможно, даже в другую Вселенную…»

Если вы вдруг оказались в черной дыре, продолжайте делать вдох и выдох и знайте, что выход есть.

Со мной в автобусе ехал молодой папа с дочкой. Оба рыжые и в веснушках. Дочке веснушки очень идут. Папа держал ее за руку и пытался с ней поговорить. Спрашивал про школу, что она сегодня делала, что завтра будет делать, про подружку и математический конкурс. Рассказывал ей, что они будут дома кушать и что поедут сейчас за младшей сестрой в садик. То с нежностью говорил, то с юмором. А девочка вела себя так, как надменная красотка ведет себя с отчаянно влюбленным кавалером, зная, что он ей все стерпит. Она отворачивалась, не хотела говорить или отвечала грубо и недовольно.

И я вспомнила, какой бывала сама противной в этом возрасте. Как, имея, в общем-то, мягкий и дружелюбный характер, могла отвратительно вести себя с родителями. Все эти «хочу» и «не хочу». Хлопанья дверями и «вы ничего не понимаете». Истерики со слезами и топанья ногами. И если мама почти всегда резко ставила меня на место, то папа говорил так: «УУУ… а что это за козочка к нам пришла?»

Мне от этой «козочки» сразу становилось смешно, и топать ногами уже не хотелось. С папой вообще было невозможно капризничать. Он всегда все так спокойно и правильно объяснял, как будто я в самом деле не маленькая и все понимаю.

Капризничать после этого становилось совсем нелогично. Вообще не получалось, как ни старайся.

***

Недавно дома мы пили с папой чай, и на него вдруг неожиданно напала ностальгия по кухонным философским дебатам, как будто мы сидим на кухне в коммуналке и я его сосед дядя Жора. Он стал говорить со мной про коммунизм, в который он верил и который его подвел, американскую демократию, в которую он не верит, про проблемы в воспитании американцами приемных эфиопских детей, плохую экологию и как хорошо было раньше. Разобрал со мной парочку острополитических мировых ситуаций. Мы с жаром поспорили, потом согласились, потом опять поспорили. И закончил папа все эти бесполезные разговоры тем, что свадьбу мою лучше делать в октябре. Уже не жарко, а помидоры и огурцы еще свои будут. Очень удобно. И, если к этому времени я не найду себе жениха, то для этих целей у папы есть надежный кандидат, работящий и непьющий.