Александр Кваченюк-Борецкий - Три кита. Шахтерский роман

– Скоро начнется! – заговорщически сообщила Анжела.

– Что начнется? – не совсем понял Грохов.

– Представление!

И с усмешкой глядя на озадаченное выражение лица своего спутника, она спросила:

– Ты – что, с НЛО случайно выпал, когда с марсианами на Альфа Центавру курс держал, дядя?

– Я? – совсем растерялся Гаврил.

– А – что, кроме нас с тобой за нашим столиком есть еще кто-то?

И Анжела стала нарочито зыркать по сторонам, как будто и впрямь искала кого-то.

– Может, он под стол залез, а я и не приметила? – съязвила она, и, отдернув край скатерти, заглянула под стол.

Грохов на мгновенье вспыхнул до корней волос. При этом складки возле его рта обозначились резче.

– Ты дурочку-то из себя не строй и из меня дурака не делай!

– Ну, что ты, дядя! Это я так, косточки размять!

– То-то! А то: с НЛО выпал! Разве, по мне не видно, что я на Тунгусском метеорите из другой Галактики прилетел!

Даже в полумраке Грохов отчетливо различил, как голубые глаза Анжелы сделались темно-синими.

– Может, ты перестанешь сидеть, как на собственных именинах! Вина нам нальешь! Или у вас там, у пришельцев, за девушками не принято ухаживать?

Видимо, понимая, что спорить с чересчур избалованной вниманием на редкость состоятельных родителей, вечно потакающих ее капризам, и, к тому же, вздорной девчонкой было бесполезно, Грохов достал из ведерка со льдом бутыль дорого вина. Он решил, что, раз его бесплатно угощают, так уж лучше и впрямь повеселиться на славу, а не затевать конфликты с этой весьма опасной кошечкой. Что, если и, в самом деле, Тумский, не долго думая, однажды аккуратно выставит его за порог шахты. Возмущенный Грохов, конечно же, спросит его: «За что?» А Тумский ему также коротко и ясно рубанет с плеча: «За все!» И на этом и, в самом деле, все разом закончится. Где тогда Гаврилу искать новую работу? Куда податься? На других шахтах никто не ждал его с распростертыми объятиями. И должность начальника участка загодя ему не приготовил… На всякий случай! Вдруг и впрямь уволят!.. У работодателя-то всегда больше прав, чем у подчиненного! Потому, что денег – больше. Мысленно представив себе подобную картину, Грохов дурацки улыбнулся.

– Ну, вот! Это – другой разговор! – заметив улыбку Грохова, и, истолковав ее на свой лад, сказала Анжела. – А то, сидишь смурее тучи. Тоже мне – ухажер! Не забывай, для чего мы сюда пришли! Я хочу, чтобы ты остался доволен нашим славным походом против серости и скуки нашего бессмысленного бытия!

– Чего, чего?

Гаврил снова наполнил бокалы очень ароматным и терпким вином.

– Ну, скажи, что хорошего ты видел в своей жизни?

В это время на ярко освещенную сцену под дружные аплодисменты и возгласы хмельной публики вышли полуобнаженные девицы. Проследовав по ней гуськом, они, также, как и появились, вскоре исчезли из поля зрения тех, кто, сидя за столиками, пялился на них во все глаза, кроме одной. Взявшись рукой за шест, она вот-вот должна была начать танец…

– Что нравится? Сознайся! Класс, да?

Но очередной вопрос Анжелы, как и предыдущий, был, скорее, риторическим. Бутылка вина уже заканчивалась, а холодная закуска оставалась совсем нетронутой, когда Анжела сделала знак официанту.

– Неси еще два флакона такого же пойла!

Официант скоро выполнил просьбу Анжелы.

– Ого! Хорошо сидим! – то ли иронизируя, то ли всерьез сказал Грохов, откупоривая новую бутыль.

Он был уже слегка под хмельком.

– Ну, как тебе – винцо?

– Как говорят, задарма и хрен – горчица!

– Любишь, дядя, холявку?

– Кто ж, ее не любит, если – не в особенный ущерб холявкодателю, – рассмеялся Грохов.

– В ущерб или нет, с меня причитается!

– Опять ты – за свое! – к слову, заметил Гаврил.

– Опять! А ты, если собственной жизнью не дорожишь, то хотя бы о тех, кому ты хоть немного дорог подумал!

– Что-то, ты – слишком заботливая!

– Это тебе так кажется потому, что, как видно, в случае чего, о тебе особенно печалится некому будет!

– С чего это, ты так решила?

– С того, что на твоем пиджаке верхняя пуговица на чем-то склизком болтается!.. Если, пришить некому, значит, ты и впрямь не женат…

– Мм… – неуверенно промычал Грохов, не зная, стоило ли ему откровенничать с девицей, которую он видел во второй раз в жизни.

Но, окунувшись в омут Анжелиных глаз, продолжил:

– До недавнего времени был женат!..

– И – что, жене ни разу не изменил?

– А, к чему – такие вопросы? – подозрительно спросил Грохов. – Разве, тебе это – не все равно?

– Ты не это хотел сказать! – перебила его Анжела.

– Может быть! Я уже не помню, что я хотел, а чего нет!..

Грохов снова начинал сердиться.

– Я тебе нравлюсь?

Сделав серьезное лицо, Гаврил отрицательно покачал головой.

– Ты не можешь мне нравиться или не нравиться! Ты – для меня, вообще – непонятно что! То есть, кто! Затащила меня, черт знает куда! И сама, видать, здесь – частый гость. Вышибала и официант, вон как под тебя прогибаются! Не я – твой папаша, а то б подол задрал, да ремнем по заднице…

– Ты это – серьезно?

– Еще как!

– А тогда, зачем ты со мной пошел?

Кусок ветчины едва не застрял в горле Грохова. Прекратив жевать, он пристально посмотрел на Анжелу. Она то ли всерьез, то ли в шутку погрозила ему пальчиком.

– Закусывай, дядя, а то захмелеешь…

Налив полный бокал вина Гаврилу, а потом – себе, Анжела залпом выпила все до капли. Вновь поманив к себе официанта, она что-то шепнула ему на ухо. Он, согласно кивнув, куда-то удалился.

Музыка, что до сих пор была не отягощавшим слух излишними децибелами и потому довольно приятным шумовым фоном, под который вели свою неторопливую беседу Анжела и Грохов, зазвучала громче. Глядя на сцену, на которой, словно змеи подле шеста, одна за другой, не считая коротких перерывов, по очереди извивались телки с соблазнительными формами, они молча созерцали шоу. Грохов – с тупым удивлением, поскольку вживую видел подобное в первый раз, Анжела – с интригующей улыбкой, которая могла означать бог весть что.

– А хочешь, я для тебя станцую?

Достаточно хмельной, Грохов, видимо, до конца не понимая, что имела в виду девушка, с некоторой настороженностью и даже испугом вытаращился на нее.

– Ну, нет, только – не это!

Он сделал протестующий жест рукой.

– И – вообще, кажется, пора закругляться! Хорошего – помаленьку!..

– Я – быстро! – сказала Анжела.

Грохов не успел и рта раскрыть, как она растворилась в полумраке кафе.

– Вот, егоза!

Гаврил в досаде из-за совсем некстати разобравшего его хмеля и невеселых мыслей, и, вероятно для того, чтобы хоть немного придти в чувство, обхватил голову обеими руками. Угораздило ж его в такое вляпаться! Да, как он мог пойти на поводу у еще совсем молоденькой идиотки? Как? А что, если кто-нибудь из ребят на шахте об этом пронюхает? Его ж засмеют! Грохов в стриптизбаре оттягивался по полной программе. И – с кем! А, если еще кое-кому все станет известно?..