Мария Цейтлин - Возвращение в будущее

Каждая семья заготавливала достаточное количество больших круглых листов мацы, часть из которых потом вручную, в специально отведённой для этого ступке, долго и тщательно перемалывали в мацовую муку, из которой в Песах делали вкуснейшие кнейдлах, добавляли в котлеты и многое другое. Помню как мама вместе с нашей соседкой Сарой кошеровали посуду накануне праздничного вечера: докрасна раскалённые в печке камни бросали в большие котлы, наполненные водой, и в них кошеровали всё, что было необходимо и всё, что вообще подлежало кошерованию. А кроме того была особая красивая пасхальная посуда, которую доставали из шкафа раз в году в неделю Песах.

В праздничный вечер, придя из синагоги, все садились за красиво накрытый стол, мама доставала мацу, завёрнутую в белоснежные полотенца, отделанные тонкой вышивкой, и начиналась праздничная трапеза. Было много всего вкусного, но самым вкусным был пресный хлеб, то есть главный атрибут праздника – маца. Этот неповторимый вкус ей придавали и руки пекаря, с любовью священнодействовавшего над ней, и торжественность, сопровождающая трапезу, и то особое значение, которое отводится маце в Песах и ещё, разумеется, тот факт, что нам не позволяли до неё дотрагиваться и даже смотреть на неё до наступления вечера праздника. Поэтому сей момент все ждали с нетерпением, которое усиливалось дающим о себе знать лёгким голодом.

Другим святым днём в нашем доме был Йом Кипур, строгий пост, который неукоснительно соблюдался всеми до единого. Помню, как все соседи евреи спускались к речке и, стоя у воды, вытряхивали карманы. Этот ритуал совершался накануне праздника.

Кроме набережной Дубровенки, еврейские дома занимали часть Покровского посада в старом районе Могилёва; много евреев проживало на левом берегу Днепра, в предместье под названием Луполово, больше похожее на деревню. Такое название это место получило от того, что многие тамошние жители были кожевниками и лупили кожи в Днепре. Другим промыслом в предместье был извоз.

На нашей улице, разумеется, жили не только евреи. Русские и белорусские соседи в большинстве своём жили с нами очень дружно, вместе играли, вместе учились, вместе ели, праздники справляли (не религиозные, конечно, а советские), ночевали друг у друга. Многие белорусы и русские говорили на идиш. В еврейском квартале стояла Петропавловская церковь. Смешанные браки не были редкостью. Даже наша мама часто повторяла: “Женитесь на ком хотите, хоть на русских, хоть на татарах, вот только китайцы мне не очень нравятся: у них глаза слишком узкие…”

В те годы мы не знали, что такое антисемитизм, не стыдились своих имён, не скрывали свою национальность, хотя история гласит о том, что и в Могилёве, к сожалению, в разные времена случались погромы, еврейское население всячески притеснялось. Вот, к примеру, некоторые факты из истории города: в середине 17 века в ходе русско-польской войны, в то время, когда русские войска подошли к Могилёву и потребовали сдать город, местные жители согласились на это в обмен на сохранение всех прав и свобод, дарованных им польскими королями, а также при условии “изгнания всех евреев из города”. И русский царь Алексей Михайлович постановил: “А жидам в Могилёве не быти и жития никакого не имети”. Согласно договору, еврейские дома должны были поделить между собой Могилёвский магистрат и новая власть. Белоруссия не была исключением в длинном списке стран, где процветал антисемитизм. Евреи тысячами гибли во время казацких восстаний и войны с Москвой.

Но несмотря ни на что, еврейская община возрождалась. Во второй половине девятнадцатого века в Могилёве с населением 40000 человек проживало около 17000 евреев. В то время основным их занятием были торговля, ремёсла и извоз. Большинство заводов и фабрик принадлежало евреям, а также множество лавок, питейных заведений, булочных. Большинство еврейских детей занималось в религиозных учебных заведениях для мальчиков – в хедерах и “Талмуд-Тора”. В конце девятнадцатого – начале двадцатого века еврейское население Могилёва составляло уже больше половины от общего числа жителей города… А в октябре 1904 года солдаты устроили в Могилёве очередной погром.

Но это было в прошлом. Моё же детство протекало в атмосфере истинной дружбы и полного отсутствия национальной розни.

В 1920 – 1930-е годы в еврейской общине Могилёва наступил упадок. Многие синагоги закрылись, хедеры, которых в начале века было в городе больше ста, также были закрыты. Сократилось число еврейских школ и меня отдали в ближайшую к дому белорусскую школу № 17. В первый класс я пошла в 1936 году, когда мне исполнилось восемь лет.

Всё, чему учили детей в советской школе, должно было в первую очередь воспитать в них беззаветную преданность Родине и безграничную веру в партию, Ленина и Сталина – главных идолов державы. В нас воспитывали стремление к самопожертвованию во имя великой цели, которую ставила партия, стремление к светлому будущему и горячее желание строить это самое будущее. Ну, а любовь к отцу народов товарищу Сталину прививалась нам особенно тщательным образом! На всю жизнь запомнились мне стихи:

Всеми возможными способами в школах насаждался культ личности Сталина. Портреты вождей трудового народа висели в каждом классе на самом почётном месте.

Воспитанию патриотизма уделялось немало учебного времени. Коллективная работа, работа в бригаде всегда приветствовалась и всячески поощрялась.

…воодушевлённо читали будущие комсомольцы. “Репертуар” уроков родной речи не отличался особым разнообразием. Тема была одна: хвала революции, рабоче-крестьянской партии и, конечно, великим вождям советского народа. Рассказы о детстве Ленина учили на уроках чтения; о подвигах героев революции нам рассказывали при каждом удобном случае. К двадцатилетию Великой Октябрьской социалистической революции в школе подготовили большой праздник, когда хором пели революционные и патриотические песни и показывали сценки-зарисовки из истории борьбы трудового народа с капитализмом. К празднику долго готовились, репетировали. Помню, как параллельно с букварём и арифметикой мы разучивали патриотические стихи и революционные песни (собственно, только их и пели на всех репетициях и вставляли в программу любого утренника), что нам, как будущим пионерам и комсомольцам было просто жизненно необходимо.

Читать дальше