Самуил Ходоров - Белая Лилия

– Интересно, Виктор, а ты любишь синеву горных хребтов и их заснеженные вершины? – и, не дожидаясь ответа, продекламировала «как выразить мне состоянье души, когда во всём мире лишь горы и ты, когда на вершине вдыхаешь простор и чувствуешь сердцем энергию гор».

Сердце Виктора ликовало, он мысленно говорил себе:

– Только подумай, какую я девушку встретил, при всей её эрудиции и незаурядности интеллекта, она просто родственная душа, как и я, беззаветно любит горы.

Лена, изобретёнными, как ей казалось, незапрещёнными приёмами, продолжала безжалостно добивать очарованного Виктора, томно и мечтательно приговаривая:

– Кто знает, может и нам с тобой, Витя, суждено будет в неразрывной связке покорить общую вершину.

Сейчас Лена не кривила душой, прекрасно сознавая, какой контекст она вкладывает в эти слова, а окрылённого Виктора настолько проняла её фраза, что он неожиданно подскочил и поцеловал Леночке руку, чего никогда ранее не совершал. Потом они долго гуляли по улицам вечернего города и, когда подошли к общежитию, Лена порывисто обняла Виктора и сначала поцеловала его в щёку, а потом, прильнув к нему, наградила жарким поцелуем в губы.

Вернувшись домой, Виктор долго не мог заснуть: он думал о Лене. Она произвела на него просто потрясающее впечатление и, как комета с ярким хвостом, стремительно ворвалась в его жизнь. Он не понимал, что женщины отличаются от мужчин не только анатомически, а и образом мышления. По молодости даже не догадывался, что у лучшей половины человечества и мозги, в отличие от мужчин, устроены совсем по-другому. Ещё он и святым духом не ведал, что часть женщин по отношению к своим антиподам наделены то ли богом, то ли какой-то другой субстанцией, специфичной лесбийской хитростью, называемой в народе коварством. Сегодняшней полночью Виктор был твёрдо уверен в том, что судьба предопределила ему встречу с красивой, обаятельной и умной девушкой. Надо отдать должное Лене: она не дала Виктору ни малейшего повода разувериться в этом. Буквально на следующий день она позвонила и попросила помочь в решении какой-то задачи по высшей математике. Когда Виктор хотел было немедленно помчаться к ней в общежитие для оказания экстренной помощи, Лена поспешно перебила его, сообщив, что совершенно случайно находится возле его дома. Виктору, которому даже не пришло в голову спросить, откуда она знает его адрес, ничего не оставалось, как пригласить её к себе. Когда Лена переступила порог квартиры Виктора, его мать, Эмма Абрамовна, в очередной раз, приняв незнакомую и очень ухоженную девушку за Лилю радостно воскликнула:

– Ну, наконец-то мой сын привёл свою девушку в наш дом, мне очень приятно.

– А вы просто не представляете, как мне приятно, – расшаркалась Лена, – честно говоря, я подумала, что вы не мама, а старшая сестра Виктора.

Просветлев от полученного комплимента, Эмма Абрамовна приветливо проворковала:

– Прошу вас, проходите в гостиную, сейчас будем пить чай с пирогом, который я испекла буквально полчаса назад.

Лена, не давая матери Виктора прийти в себя, окончательно покорила её словами:

– Вы уж простите меня великодушно, но у меня для вас скромный подарок.

Она стремительно подскочила к Эмме Абрамовне и навесила ей на шею связку бус из модного и дефицитного тогда янтаря, не забыв при этом чмокнуть её в щёку. Мать Виктора была счастлива, ещё бы, у сына появилась такая внимательная, заботливая и очень милая девушка. За чаепитием она осторожно поинтересовалась у неё:

– А на какой улице вы живёте, Лилечка, и кто по профессии ваши родители.

При упоминании имени Лиля, Виктор и Лена вздрогнули одновременно. Виктор первый пришёл в себя и, обращаясь к матери, дрожащим голосом возвестил:

– Извини, меня мама, я так и не познакомил вас, эту прекрасную девушку зовут Лена, мы вместе учимся на одном факультете и сейчас я должен помочь ей с решением задач по высшей математике.

– Математика никуда не убежит, Витя, – совладав с собой, мягко сказала Лена, – я просто хочу ответить на вопрос твоей мамы. Я, к сожалению, не проживаю в вашем, действительно, европейском городе. Приехала я на учёбу во Львов из соседнего города Тернополя. Отец мой юрист, заместитель прокурора города, а мама, педагог по образованию, работает директором средней школы. Вот, пожалуй, и вся биография.

– Превосходная биография, – похвалила Эмма Абрамовна, – да что говорить, вам с Виктором надо создавать свою биографию, возможно, даже совместную.

Виктор знал, что мать мечтает видеть его женатыми, поэтому, опасаясь продолжения нежелательной темы, сделал ей страшные глаза и, схватив Лену за руку, потащил в свою комнату. В какой-то момент, когда Виктор вышел на кухню заварить кофе, Эмма Абрамовна внятно прошептала ему на ухо:

– Сынок, не спрашивая тебя, куда же подевалась твоя Лиля, скажу, что Леночка мне очень и очень понравилась, прошу тебя только об одном: делай всё возможное, чтобы не упустить её.

На самом деле, всё возможное делала Лена. После знакомства с Эммой Абрамовной и детального осмотра квартиры, она окончательно убедилась, что находится на правильном пути. Правильный путь для Лены означал бесповоротно привязать к себе Виктора навсегда. Материал, против её ожиданий, оказался более чем податливым. Да и как было Виктору не поддаться, когда Леночка запустила на него такую мощную артиллерию женских чар, устоять против которых не смог бы даже каменный идол. Виктор не причислял себя к идолам и, разумеется, не состоял из камней. Новая подруга поражала его своим темпераментом, откровенностью, манерой говорить, двигаться и одеваться. Даже в студенческую аудиторию она входила как на сцену драматического театра. Неизвестно какой косметикой она пользовалась, но глаза у неё всегда были выразительны, а рот – сочным, пухлым и сексапильным, при этом ни малейшего намёка на вульгарность. Лена никогда не появлялась в университете дважды за неделю в одном и том же наряде, любая одежда сидела на ней как-то по-особенному, великолепно облегая фигуру и не навязчиво, но в тоже время достаточно приметно, подчёркивая женские прелести. Она, в отличие от сокурсниц, в большинстве своём недавних деревенских жительниц, не стеснялась носить одежду, которая в разумных количествах открывала её прекрасную фигуру. Виктор вряд ли бы обратил своё внимание на какой-нибудь отдельный её аксессуар, но в комплексе перед ним представал образ совершенно неотразимой женщины. Он боялся признаться самому себе, насколько разительно, причём в лучшую сторону, внешний прикид Леночки отличался от внешнего обрамления Лили. Да и судя по первой беседе, уровень интеллекта у неё был повыше Лилиного.

События развивались более чем стремительно. Виктор встречался с Леной каждый день. Она очень осторожно, чтобы совсем неглупый Виктор не принял это за лесть, что и имело место быть на самом деле, твердила ему, как он неплохо сложен, что у него очень красивые глаза и мужественный греческий профиль лица, поддерживая тем самым в нём мужскую самодостаточность. Лена хорошо понимала, что совратить мужчину не предоставляет особого труда, а вот заставить его думать о себе, мечтать о себе и, в конце концов, добиваться себя – значительно сложнее. Что говорить, вполне возможно, что юная тернопольчанка родилась не в то время, ей бы жить при дворе какого-нибудь французского короля, где открывалось раздолье для плетения придворных интриг, любовных разборок и хитроумных шашней. Недаром, графиня де Ла Фер, жена Атоса из «Три мушкетёра» А. Дюма была кумиром Леночки. И совсем не зря ещё в школе её окрестили кличкой «миледи», чем, кстати, втайне она очень гордилась. В юные годы Лена где-то прочла, что в благородном деле соблазнения мужчины важнейшим является то, как женщина смотрит на объект соблазнения. Поэтому, она, не жалея времени, часами просиживала у зеркала, отрабатывая технику мягкого, нежного и призывного взгляда из-под чуть подведенных ресниц. Упорными тренировками она добилась того, что выполняла этот приём с безупречной естественностью. Дальнейшие события показали, что работало это весьма эффективно. Когда Леночка, таким образом, смотрела на Виктора, он был готов разорвать на ней все одежды и отдать ей всё, что есть. Но она не торопила события, хорошо понимая, что шаг к более интимному сближению должна сделать именно она, а не Виктор. Тем самым она проводила в жизнь незыблемый постулат, что мужчинам только кажется, что они выбирают женщину, на самом деле всё происходит с точностью наоборот. Нечто похожее на эротическое закрепление их отношений она запланировала за день до приезда Лили. Под каким-то предлогом она уговорила его сбежать с последней лекции. Её соседки по проживанию были ещё в университете, и они оказались одни в маленькой комнатушке с тремя кроватями. Виктор сидел за столом, который одновременно являлся письменным, кухонным и обеденным, и рассказывал Лене какую-то весёлую историю. Она же, без всяких предисловий, водрузилась к нему на колени, виновато оправдываясь, что в комнате всего один стул и у неё очень болят ноги. Лена всегда старалась носить юбки, а не брюки, всё-таки юбка – это чисто женская деталь гардероба, так почему же не подчеркнуть свою женственность. Порукой тому были красивые и стройные ноги, привлекательная обнажённость которых простиралась далеко вверх и заканчивалась у нижней кромки её мини, которая при известной доли фантазии смотрящего мужчины казалась выше, чем находилась в реальности. Лена, томно вздыхая, мягко и нежно коснулась руки Виктора и положила свою коротко стриженую головку ему на плечо, как бы приглашая пройти в зону интима. Не на шутку возбуждённый Виктор целовал Леночку во все дозволенные места, его руки коснулись её маленьких и тугих грудей и тут же стали поспешно расстёгивать тонкую атласную блузку. Лена, уже совсем не притворно, учащённо дышала. Когда же он расстегнул застёжку её бюстгальтера, из него вывалились две небольшие дыньки с малиновыми стоячими сосками. Раскрасневшийся от возбуждения Виктор стал неистово сжимать, разминать и целовать их, одновременно пытаясь стянуть плотно облегающую юбку. Когда же это ему, наконец, удалось, перед ним предстала полунагая, в узких чёрных кружевных трусиках, обворожительная девушка, которая с небольшим усилием отвела его руки от своего стройного тела и кокетливо на полувздохе спросила: