Самуил Ходоров - Белая Лилия

Лялька критически осмотрела Лилю сзади и уже не закричала, а завопила:

– Лилька, милая, ну скажи, пожалуйста, разве для того тебя бог наградил стройными ногами, чтобы они при движении скручивались в замысловатые геометрические фигуры.

– Тебя, Лара, это тоже касается, – продолжала надрываться Лялька, – ноги должны быть прямые и начинаться не от промежности, а сантиметров на пятнадцать выше.

– Стало быть, девчонки, по-быстрому приняли уверенный силуэт с гордо поднятой головой, уверенным взглядом и плавной волнообразной походкой, – заключила Лялька, – и вперёд, и с песней. Вы что не понимаете, что всё это привлекает мужчин и действует на них, как команда «к ноге».

Лялька была права. Как только послышались первые аккорды народного вальса «Амурские волны», всех троих тут же пригласили. Самый приметный кавалер был, пожалуй, у Лили, высокий черноволосый капитан, с погонами и петлицами голубой расцветки. Он, галантно и бережно поддерживая Лилю за талию, быстро кружил её в этом грустном и задумчивом вальсе. Когда его мелодия закончилась, он, призывно глядя на Лилю своими светло-серыми глазами и уже не отходя от неё, попросил разрешения пригласить её на следующий танец. Оркестр заиграл неторопливую и протяжную мелодию вечного шлягера, испанскую песню – болеро «Бесаме мучо». Военный лётчик приблизил Лилю к себе на расстояние, существенно отличающееся от пионерского и, не без уставного оттенка в голосе, шептал ей на ухо:

– Довожу до вашего сведения, девушка, что название этой песни в переводе означает «целуй меня крепче». Я пока не знаю, как вас зовут, но именно это мне хотелось бы совершить.

– Совершать, товарищ капитан, будете боевые вылеты на ваших истребителях, – отстранилась от его объятий Лиля, увидев вдруг, как какой-то, стриженный под бобрик, увалень с продолговатым шрамом через всю щеку насильно тащит Ляльку к выходу, бросая на ходу:

– Я тебе, покажу, шалава, как отказывать в танце королю «Креста», сейчас ты, стерва, будешь у меня отплясывать в другом месте и под другую музыку.

– Прошу вас, помогите, мою подругу обижают, – затеребила Лиля капитана.

– Простите, девушка, я вижу, ваша подруга такая же нецелованная, как и вы, – улыбнулся лётчик, мгновенно растворившись в толпе танцующих.

Лиля, увлекая за собой Лару, бросилась к выходу догонять короля «Креста» (так называли район города, примыкающий к пересечению двух перпендикулярных улиц Пушкина и Киевской), который продолжал волочить Ляльку в сторону синеющих в темноте кустов. За ним не спеша вышагивали три его подельника, предвкушая забаву с эффектной девушкой, которую зацепил их главарь.

– Лара, делай, что хочешь, только быстро приведи сюда милицию, у входа в клетку я видела телефон-автомат, – заорала Лиля, – а я постараюсь их отвлечь.

Она быстро догнала удаляющихся хулиганов и, с усилием вырвав Ляль-кину руку, подбоченившись, вспоминая интернатовскую блатную терминологию, загорланила:

– Эй, фраера, вы, что забыли кому, служите, куда Соньку тащите, хотите иметь дело с Колей Чёрным с Левандовки, ведь Сонька – его шмара, или вам жить надоело, век свободы не видать.

Лилин речитатив по блатной фене, видимо, произвёл впечатление на хулиганскую братию. Пока выясняли, кто такой Коля Чёрный и к какой группировке он относится, вдали послышался свисток и силуэты бегущих милиционеров. Хулиганы не испытывали особого желания встречаться с милицией, на учете которой, наверняка, состояли и ретировались в те же кусты, куда планировали затащить Ляльку. Служители охраны общественного порядка вместо того, чтобы броситься в погоню за хулиганами, как это показывают в фильмах, усадили симпатичных девушек в видавший виды патрульный «газик» и доставили их к общежитию, посоветовав взамен пресловутой клетки посещать такие богоугодные заведения, как театр оперы и балета или городскую филармонию. Выпрыгнув из машины, растрёпанная Лялька прижалась к Лиле и, незаметно проглатывая выступившие слёзы, с трудом выдавила из себя:

– Лилька, никогда бы не подумала, и где ты только таких оборотов набралась, да тебе только в крутых фильмах про зэков сниматься. Да если бы не ты, мне бы точно пришлось навсегда расстаться со своей девственностью в антисанитарных условиях культурного парка.

– А это, всё, Лялька, необратимые последствия твоей походки «от бедра», – иронично заметила Лара, разливая горячий чай, – ну, ничего страшного, девочки, первый блин – он всегда комом.

– Не уж, подруженька, – грустно заключила Лиля, – с меня хватит, если блином ты называешь клетку, то для меня он не только первый, а и последний.

– Блины блинами, – воскликнула, пришедшая в себя Лялька, – а я, всё-таки, была права, когда говорила, что стоит только Лиле глазом моргнуть, как мужиков вокруг неё можно будет штабелями складывать. Чего стоит только этот красавец-лётчик.

– Да ничего он не стоит, – обиженно буркнула Лиля, – сбежал с поля боя, как крыса с тонущего корабля.

Дальнейшие события показали, что Лялькины прогнозы начали сбываться. Ухажёры, как грибы после летнего дождя, стали появляться на Лилиных горизонтах. С одним из них, широкоплечим и коренастым юношей, его звали Володя, она случайно разговорилась на трамвайной остановке. Через несколько дней Лиля заметила, что он пропускает трамвай за трамваем, поджидая её появления. Когда они вместе заскочили в вагон, он, рассмеявшись, радостно сообщил ей:

– Я вас так долго жду, что не ровен час и на работу опоздать.

– А чтобы не опаздывать на место службы, – в тон ему отпарировала Лиля, – надо на работу пешком ходить.

– Согласен, – заверил её Володя, – только при условии, что будем двигаться вместе.

Оказалось, что он работал техником на междугородней телефонной станции, которая располагалась рядом с университетом. Ещё оказалось, что, учитывая, что трамвай не отходил прямо от дома и не подъезжал точно к месту назначения, пешеходное продвижение занимало почти столько же времени, сколько и поездка на городской конке. К тому же, большая часть пути проходила через парк Костюшка, совершать утренний моцион, по аллеям которого ничего, кроме удовольствия, не вызывало. Володя увлечённо рассказывал о службе в армии, учёбе в техникуме связи и об интересной работе по обслуживанию телефонных каналов дальней связи. Родители его жили в Берегово, районном центре Закарпатской области, и Володя не особо скрывал, что они очень хотят, чтобы их сын женился на скромной и порядочной девушке, критериям которой, как он неумело намекал, Лиля полностью и бесповоротно удовлетворяет. Володя был простым, работящим, честным и бесхитростным парнем и даже несколько импонировал Лиле за эти, не очень распространённые во все времена, черты характера. Но их беглому двухмесячному знакомству так и не суждено было перерасти в роман.