Сергей Тюленев - Улыбка Пеликена

Подойдя к дому, они почти на ощупь сориентировались в поисках крыльца, преодолели сугроб и сказали «спасибо» северной мудрости, позволившей людям строить так, чтобы входные двери тамбуров открывались вовнутрь.

Включив свет, Глеб свернул губы трубочкой и с силой выдохнул. Струйка теплого воздуха тут же стала белесой.

– Вот так, учительница моя! Пар изо рта идет, а это значит, что в помещении меньше четырнадцати градусов. А ты знаешь, как называют этот ледяной ветер оленеводы?

Виктория не ответила. Она тихо прошла к батарее в большой комнате и, присев рядом, положила на нее заиндевелые от мороза пальцы.

– Сейчас-сейчас! – Засуетился Глеб у старой печки. – Мы эту штуковину раскочегарим, и злой ветер Хиуз уберется к себе обратно в Канчалан.

Он быстро сунул в топку газету, щепки, сломал неуклюжими, озябшими пальцами несколько спичек и наконец-то развел огонь. Языки пламени, съев бумагу, немного ослабли, подбираясь к поленьям, но вскоре освоились и окрепли, отражаясь бликами на лице Глеба.

Растирая руки, Виктория поглядывала на него и тихонечко бубнила:

– Замерзла вся! Ты что, не знаешь, что умный муж выслушает свою жену и сделает все наоборот? Холод такой, пурга, а ты молодую, талантливую учительницу, маму твоих детей заставил идти пешком целый километр. Хорошо, я в ледяную снегурочку не превратилась. Хотя… – Она сбросила с себя шубу, сняла шерстяные рейтузы, колготки и в недоумении посмотрела на мужа. Колени были белые.

– Ого! Как так получилось? У тебя же длинная шуба! – Глеб посадил Викторию ближе к открытой топке и побежал на кухню за бутылкой спирта.

– Вот, – радостно сказал он, выкручивая пробку. – Чистый, как моча младенца!

– Ты что, с ума сошел? Я такое пить не буду!

Глеб рассмеялся, вылил немного спирта на колени и стал с усилием втирать его в кожу. Резкий запах алкоголя по-разному ударил в ноздри присутствующим. Виктория вся скривилась и фыркнула, а Глеб вдохнул поглубже. Настроение, пришедшее к нему в школе вместе с поцелуем, возвращалось. Вид жены, сидевшей с голыми ногами на табуретке, уютное потрескивание дров, а главное – все увеличивающиеся для массажа зоны ног очень скоро толкнули их друг к другу в объятия и они перешли в спальню. Но – исключительно с целью проверки старинного северного метода лечения, когда одно большое обнаженное тело сильно прижимает к себе другое, маленькое и пахнущее спиртом, а утром они просыпаются счастливыми и здоровыми.

Глеб сидел на кухне в своей однокомнатной квартире и с нетерпением крутил в руках кассету с новым боевиком «Кобра».

Рассказы и восторги друзей после просмотра фильма крутились сейчас в его голове радостным предвкушением, и только долго не засыпающие дети оттягивали сладкий момент нажатия кнопки «play».

Виктория заглянула на кухню и шепотом произнесла:

– Пошли, Савва спит, а Шурка еще крутится, но это потому, что ты тут сидишь. Давай ляжем и притворимся, что спим.

Глеб щелкнул выключателем и пошел в спальню-гостиную-кабинет, словом, вполне комфортное помещение, где они спали с женой, а за плотной занавеской размещались дети.

Раздевшись, они быстро легли. Лунный свет и уличные фонари, пробиваясь через тюль, давали им возможность видеть друг друга, и поэтому они, будучи в настроении, тихонечко шептались и ждали…

– Мамочка! Вы уже спите? – голос Шурки с легкой хрипотцой напугал их своей неожиданностью, а главное – бодрой интонацией. Они молча обменялись взглядами удивления, и решили не отвечать, продолжая и дальше играть роль уставших после трудового дня родителей.

– Мамочка, а ты забыла мне сказать спокойной ночи!

– Точно, – прошептала Вика мужу. – Что будем делать?

– Не вставай, отсюда ей скажи, – так же тихо ответил Глеб.

– Шурочка, девочка моя, – начала та говорить сладким голосом, – птичка моя любимая, рыбочка моя ненаглядная, спокойной ночи!

– Ой, мамочка, – быстро затараторила дочь, – ты тоже моя любимая, моя рыбка и хорошая птичка! А почему папа не говорит мне спокойной ночи?..

Виктория тихонечко толкнула под одеялом Глеба локтем, гримасами и жестами показывая ему, что отмолчаться не получится.

– Шурочка, девочка моя, – так же, как и жена начал говорить тот, поглядывая на кассету и видеомагнитофон, – скорее засыпай моя рыбка, зайчик мой любимый, киска моя дорогая, спокойной тебе ночи!

– Папа, папа, – тем же бодрым голоском, однозначно говорящим, что просмотр фильма сегодня может и не состояться, громко продолжила дочь, – ты тоже мой любимый, мой зайчик, моя кошка, – она на секунду запнулась и продолжила, – спокойной ночи… собака!

Глеб посмотрел на Викторию, четко произнесенное последнее слово дочери и ее железная интонация рванули их легкие и тела таким сильным и громким смехом, что даже когда недоумевающая Шурка прыгала и скакала по их кровати, радуясь свалившемуся неизвестно откуда веселью, остановиться они не могли. Постоянно повторяя друг другу эту нежную фразу – «спокойной ночи, собака!».

Неожиданный звонок в дверь, словно команда «замри» из детской игры, заморозила их на мгновение, и только глаза присутствующих, моргая от удивления, смотрели на стрелки часов.

– Кто это может быть, в двенадцатом часу ночи? – первой вопросила Виктория.

– Не знаю даже! – ответила Шурка, пожимая плечами.

Когда раздался повторный звонок, Глеб поднялся и пошел открывать дверь.

– Михалыч! Это я! – На пороге, в форме, стоял начальник районного отдела милиции. Его черные усы топорщились во все стороны, глаза святились радостью. Он шагнул в прихожую без приглашения.

– Говорят, у тебя есть новый фильм Сталлоне, боевик! Давай, как в прошлый раз: перенесем телевизор и видик на кухню, а когда я буду уходить, то все выключу и дверь за собой захлопну.

Глеб улыбнулся. Василий, страстный фанатик нового изобретения человечества – видеомагнитофона, все свободное время проводил у него, по десятку раз смотря одни и те же фильмы.

Перетаскивая аппаратуру на кухню, он видел расстроенное лицо Шурки, лишенной возможности смотреть телевизор в щелочку между шторами, и недовольную гримасу Виктории, отчетливо понимающей, что мужики на кухне будут выпивать.

Ну, а так как женщины ошибаются редко, и предчувствия их не обманывают, Глеб, как только плотно закрыл двери комнаты и кухни, достал из холодильника закуску и холодную бутылочку «столичной».

– Давай, Василий, по маленькой, за твой отъезд. – Глеб разлил водку по стопкам и поставил кассету.

– Да, спасибо тебе, Михалыч! Если б не ты, не видать мне Америки, как своих ушей.

Они чокнулись и выпили.

– Нет, хрен бы я подписал состав делегации без главного действующего лица. С ответным визитом едете в город Ном, к местному шерифу, а начальника милиции нет. Я когда список стал просматривать – одни кабинетные служаки из окружного управления. Хорошо, что за мной последнее слово, а то через этих сверкающих погонами милиционеров не пробиться.

Читать дальше