Сергей Тюленев - Улыбка Пеликена

Глеб посмотрел на ее волосы, спину, опустил взгляд на плотно обтягивающие попку джинсы, и… не дав ей возможности вытереть влажные руки, понес в спальню, рассказывать о технике колонкового бурения, используемого геологами в поисках полезных ископаемых.

Завтрак и распихивание детей по детским садам прошли как обычно в суматохе и беготне. Переступив порог рабочего кабинета, Глеб сел в кресло с намерением немного перевести дух после утренней беготни, но, даже не успев заглянуть в свой ежегодник, услышал громкий звонок отдельно стоящего аппарата, соединяющего его с председателем КГБ по Чукотскому автономному округу.

– Да! – сказал он резко, подчеркивая голосом утреннюю деловитость.

– Михалыч, чего не хвастаешься? Или что, вы с начальником милиции решили все лавры по этому делу в свой супчик положить?!

– Не понял! По какому делу? Какой супчик?

– О артист, даже голос не дрогнул! Думаешь, мы тут зря хлеб едим! Знаем, знаем, как твой дружок отличился! Ладно, прими мои поздравления! Надеюсь, магарыч проставите, не зажмете событие! – В трубке раздались гудки.

Глеб удивленно посмотрел на телефон, раздумывая над услышанными словами и, положив трубку обратно на рычаги, удивленно присвистнул.

– Валя. – Нажал он на кнопку селектора. – Соедините меня с начальником райотдела.

– Глеб, ты вернулся! – Услышал он через несколько секунд.

– Я-то вернулся, а вот чего ты, чертяка усатый, натворил?! Мне с утра комитетчики звонят!

– Натворил? Да я тебе в отчетах такую жирную галочку нарисовал, пока ты по Магаданам катался. Мои орлы из ОБХСС в аэропорту и на зимнике провели задержание группы старателей и пресекли незаконный вывоз золота из района.

– Да ты что? Вот это да! Вот и не верь после этого в стечение обстоятельств. Я же в обкоме два дня назад за это золото по башке получил!

– Глеб, давай, приезжай ко мне. Здесь в предвариловке такой зубр сидит, глазам не поверишь, настоящий враг, матерый!

– Ваня, лечу!.. А подожди-подожди!!! Сколько золота изъяли?

– Не знаю, у меня весов нет! Послал бойца в ювелирторг, сейчас должен принести.

– Приблизительно-то можешь сказать?! Один килограмм, два?

В трубке раздался сильный, густой смех начальника милиции.

– Два мешка неподъемных, я внутрь заглянул, а там даже крупные куски есть, на расплавленные камни похожие.

– Е, я уже у тебя! – Глеб вскочил и, пробегая мимо Вали, крикнул, чтобы она позвонила в гараж насчет машины, и помчался по ступенькам вниз.

Мешки оказались значительно меньше, чем рисовало воображение Глеба, пока он ехал к зданию РОВД. Разговаривая с оперативниками, он быстро понял, что не хитро спланированная операция, а обычное пьяное веселье загулявшего в аэропорту старателя, и его глупое шараханье среди пассажиров с крупным самородком в руках привело к неожиданной удаче. Но самым забавным и по-настоящему северным в этом эпизоде было то, что люди, к которым подходил старатель, просто так, безо всяких обязательств давали ему деньги, веря, что вышедший из тундры человек остро нуждается в празднике души. Поэтому когда два сержанта подобрали его, лежащего на полу в зале ожидания, и досмотрели рюкзак, они не поверили своим глазам и сразу вызвали высокое начальство.

Дав старателю отоспаться и прийти в себя, его начали допрашивать в здании районного отдела внутренних дел. И, к моменту возвращения Глеба из Магадана, опытные следователи и руководимый ими усатый подполковник с детскими глазами потихонечку вытянули из него кто, куда и как воровал в артели золото.

К тому моменту, когда в кабинете у начальника милиции Глеб разглядывал самородки и золотой песок, уже было задержано пять человек.

– Слушай, Михалыч, есть тут один баклан, он точно по твоей части, политический. Это я про него тебе по телефону говорил – настоящий зубр. Не хочешь в допросе поучаствовать?

– Политический – что ты имеешь в виду?

– А вот сам сейчас посмотришь! Присаживайся, с таким экземпляром пообщаться тебе точно никогда не доводилось.

Он нажал на кнопку, вызвал дежурного и через несколько минут в кабинет вошел худощавый мужчина. Волосы на голове его и борода были словно облака; казалось, такого белого цвета у седины в жизни не бывает, и у Глеба появилось ощущение, что сам былинный бог с картины Васнецова «Саваоф» зашел к ним в гости.

– Вот, товарищ секретарь, полюбуйтесь на этот экземпляр! А ты ближе подойди и садись! – обратился он к задержанному и, взяв со стола лист бумаги, стал громко читать с него.

– Кулыбин Нифонт Иванович, тысяча девятьсот восемнадцатого года рождения. Из раскулаченных середняков. Во время войны служил полицейским в Белоруссии, в сорок четвертом сдался красной армии. Пятнадцать лет отсидел на Колыме, освободился в начале шестидесятых. Материк ему закрыли, предложили вольное поселение. Он выбрал наш район и вот уже двадцать лет работает старателем в артели «Звезда».

Пока Василий озвучивал документ, Глеб внимательно рассматривал старика. Оказалось, на левой руке у него отсутствовали два пальца, а на правой большой был без фаланги. Глубокий шрам на щеке немного скрывала густая борода, глаза были мутными и уставшими.

– Был задержан для досмотра, – продолжал Василий, – на трассе Отрожный – Марково, при нем обнаружен рюкзак с золотом. Пояснить его происхождение отказался. Ну, Нифонт.

– Начальник милиции положил бумагу на стол и поднял глаза на старика. – Поведай нам: куда ты ехал с таким количеством золота, и кому оно принадлежит?

В кабинете стало тихо. Двое смотрели на третьего, а тот, казалось, никуда не смотрел – понять направление его взгляда было невозможно.

– Молчишь! Думаешь, твои подельники – крутые парни и не сдадут тебя. Смотри! – Василий немного привстал с кресла, взял другую бумагу и начал читать.

– Я, Семенов Николай Петрович, русский, одна тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения, приехал с золотом в аэропорт «Анадырь», выполняя указание старца Нифонта… – Он поднял глаза и посмотрел на реакцию задержанного. Тот, казалось, даже дышать перестал. – Должен был вылететь в Магадан, но из-за непогоды задержался на три дня… Ты глухой, что ли? – перестав читать, резко выкрикнул подполковник. – Посмотри на него, Михалыч, он даже бровью не ведет! Сидит тут, как сова с выпученными глазами, и в молчанку играет. Может, тебя в камеру кинуть с двумя сержантами, у них вопросники резиновые, быстро твои старые кости к мозгам приставят?..

– Не шурши, начальник, – произнес старик тихо, едва шевеля губами, – убьешь подследственного, запаришься отписываться. Лучше чаю вели принести.

Василий рассмеялся.

– Нет, ну ты погляди на него! Чаю, бараночек с вареньем подать просит. Ну, сейчас тебе все принесут! – Он нажал на кнопку, дверь в его кабинет тут же отворилась, и на пороге появился конвоир.