Лариса Есина - ДюймВовочка

– А Вы откуда знаете? – прервала её банкирша, – К Вам он с тех пор тоже не наведывался.

– Зато наведалась намедни его мать. Он её специально вызвал из провинции, чтобы она помогла это дело уладить… – пояснила старушка, многозначительно улыбаясь.

– А что же тогда она сама к нам не явилась? Решили бы вопрос без посторонних, – госпоже Кротт эта версия весталки все же казалась неправдоподобной.

– Опасается, что слушать не станете, выставите вон. Меня всё-таки вы лучше знаете… – дипломатическая миссия бабе Шуре давалась с трудом.

– Правильно делает, что опасается. Да и вам, кумушка, доверять, как выяснилось, нельзя… – банкирша даже не старалась быть любезной.

– Да разве я могла знать, что он так поступит?! Если бы только подумать могла, что он на такое способен, ни за что его сватать Женечке не стала бы… – в сердцах выкрикнула старушка, – я же как лучше для всех хотела…

– Но сейчас же знаете, что способен и всё равно сватаете, – резонно заметил банкир.

– Вот именно! – поддержала его супруга.

– Потому что только очень раскаявшийся человек отчается восстанавливать отношения, разрушенные по его же вине… – продолжала защищать беглеца старушка.

– Или очень нуждающийся в деньгах, – поправил её банкир.

Лицо госпожи Кротт исказила саркастическая улыбка.

– А вот и неправда! – баба Шура с горячностью встала на защиту бывшего постояльца, – Дело в том, что Владимир в данный момент женат, и довольно выгодно – на той самой Фаине, с которой он встречался до знакомства с Женечкой. Жизнь у них не складывается никак. Эта красотка гуляет от него, ребенка вон нагуляла невесть от кого, пока они врозь жили, а теперь на него вешает…

– Поделом! – заметила банкирша, – При чём тут наша дочь? За что боролся – на то и напоролся…

– Вот именно! – согласился с ней супруг.

– А меня вы спросить забыли, как я сама к этому отношусь? – неожиданно для всех раздался голос обычно молчаливой Женечки, – Кажется, Вова мне просил передать, что любит и хочет вернуться…

– Доча, и ты поверила? – попыталась вразумить её мать, – Он же предал тебя. А предавший раз предаст и сотый…

– Ну и пусть! – выкрикнула она матери с отчаянием, – Всё равно кому я теперь нужна? Кто возьмёт замуж бездетную женщину? А он…

– Что «он»? Думаешь, ты ему нужна? – попытался вразумить единственную дочку банкир, – Понял, что просчитался – вот и вся причина его «прозрения»…

– Тебе вечно кажется, что всем только твои деньги нужны! – впервые в жизни позволила себе не согласиться с отцом Женечка, – А обо мне вы хотя бы раз в жизни подумали?

– Мы только о тебе и думаем, доченька, – пристыдила её мать, – Как у тебя язык поворачивается такое говорить?

– Тогда почему вы не хотите, чтобы я была счастливой с любимым человеком?

– Потому что не уверены, что ты будешь с ним счастлива, – объяснил отец, расстроенный разыгравшейся сценой на глазах соседки, первой сплетницы подъезда.

– Буду! – заверяла их дочь, – Я тысячу раз представляла себе, как он явится и попросит прощения…

– Но не он сегодня просит у тебя прощения, – уставшая от криков дочери женщина обратила внимание дочери на этот факт.

– Потому что боится вашей реакции. Кстати, правильно делает, судя по тому, как вы обращаетесь с бабой Шурой.

Консьержка молча наблюдала за спором дочери с родителями. Такой агрессивный настрой был не в характере этой милой послушной барышни. Неужели она так и не смогла забыть своего обидчика? Впрочем, таковым она его, судя по её репликам, вовсе не считала. На её глаза навернулись слёзы, и она обратилась к суровым Кроттам:

– Дети любят друг друга, поэтому их жизни друг без друга и не складываются. Неужели вы не видите этого, слепцы?!

– Это наша дочь ослепла от любви, – не согласился с обвинением соседки банкир, – Неужели Вы этого не видите?

– Да, любовь слепа… К сожалению… – горько заметила его супруга, – а прозрение будет горьким.

– Но разрушать союз двух любящих сердец жестоко, – декламировала сердобольная старушка, – Кто в этой жизни не ошибался хотя бы раз? Господь прощал и нам велел.

– Хорошо, пусть приходят завтра, – наконец, сдался господин Кротт, – Пока ничего обещать не могу. Посмотрю на его поведение.

– Да, на этот раз подобное ему с рук не сойдёт, – предупредила банкирша.

– Не переживайте! Подобное не повторится! – пообещала просиявшая от благоговения баба Шура и покинула негостеприимную квартиру соседей.

Едва оказавшись дома, консьержка набрала оставленный вчерашней гостьей номер телефона и попросила:

– Татьяну будьте добры, пожалуйста… Что значит «такая не живёт»? Она мне вчера сама этот номер оставила, сказала, что у сына остановилась.

– А, вы об энтой! – в телефонной трубке раздался зычный голос Кузьминишны, – Щас позову, коли у себя. Таня-я-у, трупку возьми, звонять тибе…

Татьяна оказалась дома, и через несколько минут подошла к телефону.

– Алло?.. Баба Шура? Очень рада Вас слышать!.. Были у Кроттов?.. Да Вы что! – Ахнула Татьяна от радости, – Неужели сама дочь за Вовку вступилась? Видите теперь, как я была права: он тут по ней страдает, она там – по нему… Пора этой несправедливости положить конец!.. Уже завтра к себе приглашают?! Так быстро?.. И меня тоже? Конечно, конечно, мы будем. До скорой встречи!

Татьяна была на седьмом небе от счастья. Ей не удалось выгодно замуж выйти, так хоть сына удачно женит. Тогда и ей кое-что перепадёт, она не упустит возможности урвать кусок пожирнее от личного и семейного счастья сына. Осталось поставить этого полоумного в известность, что Кротты благодаря её стараниям простили его и снова готовы отдать за него свою дочь. Лишь бы он сгоряча чего опять не отчубучил.

Вовка ночевал у любовницы и в коммуналке с тех пор, как приехала мать, ни разу больше не появлялся. Поэтому Татьяна не стала ждать, пока сын снизойдёт до визита в свой гадюшник, и сама отправилась к нему на работу. Сын не ожидал увидеть мать у себя.

– Ты? Какими судьбами здесь? – бросил он ей небрежно.

– Сын, мне с тобой нужно серьёзно поговорить! – Татьяна поставила его перед фактом.

– Ма, да ты меняешься на глазах! Что ни день, то сюрприз. На тебя столица так действует? – Вовка не верил своим глазам и ушам. – Когда это ты хотела со мной говорить, да ещё серьезно?!.. Ты случайно где-нибудь в дороге не ударилась? Похоже, мозги на место встали.

– Я к нему со всей душой, а он грубит! – возмутилась Татьяна, – Повторяю, нам нужно поговорить. Наедине!

Тут Вовку разобрало любопытство: о чём же будет этот разговор, да ещё тет-а-тет? Они вышли и прошли молча несколько метров по аллее вглубь парка, где было немноголюдно.

– Ты не забыл ещё Женечку Кротт? – Татьяна не стала ходить вокруг да около.