Роман Бубнов - 290 секунд

Может быть я устал, может, понял, что хватит этого ребячества – я включаю поворотник и начинаю притормаживать на обочину.

Мы останавливаемся.

Я полностью опускаю своё боковое стекло, достаю из нагрудного кармана права и регистрацию. Кладу руки на руль.

Из Мондео выходят двое сотрудников ДПС, у того, который с пузом, в руках укороченный Ак-47.

Худой обходит машину слева, тот, что потолще, справа. У худого с моей стороны в руках довольно сильный фонарь – светит мне сначала на руки, потом прямо в лицо.

– Ты бухой что ли? – Спрашивает меня худой, судя по четырем звездочкам – капитан.

Тот, что с автоматом справа, уже успел изучить сквозь окна салон и убедившись, что никого там нет, с явным расслабоном и надменной походкой присоединяется к капитану. Я смотрю на них обоих и ничего не отвечаю.

– Ты онемел что ли, шумахер? – капитан настроен решительно. – Угробить решил себя или других?

– С тобой говорят, регистрацию и водительское удостоверение в развернутом виде. Живо! – Толстый лейтенант, под тяжестью АК, явно настроен на роль плохого полицейского. Я не знаю, где и на каком посту он привык говорить «в развернутом виде», сейчас это прозвучало неуместно.

– Пожалуйста, товарищи офицеры. – Я протягиваю документы, безотлагательно начиная врать, – извините за суету. Спешу к жене в роддом. Там какая-то непонятка со страховкой. К сожалению, медлить нельзя.

– Разберемся с твоим роддомом. – Толстый комментирует как-то неуверенно, и я бы сказал, слега растерянно.

Простая и понятная фраза, сказанная мною спокойно и без наезда, без показушного навода камеры видеорегистратора, в считанные секунды гасит пламя враждебности и переводит беседу практически в житейскую струю.

Пожалуйста, выйдите из автомобиля и пройдите с нами. – Капитан меняет тон и молча поворачивается, шагая в сторону Мондео.

Лейтенант внимательно ждет, пока я выйду, и, пару раз хлопнув меня на всякий случай по бокам в области ремня, как конвоир сопровождает в машину с пляшущими проблесковыми маячками.

Я спокоен, жадно вдыхаю ноздрями свежую ночную морозь. Отмечаю, с каким удовольствием на меня смотрит водитель мимо проезжающей десятки. Если стенографировать смысловой посыл его торжествующего взгляда, получилось бы что-то типа: «Так тебе и надо, долетался, хрен моржовый!». Ну, наверно, только с матом.

Я сажусь на заднее сидение.

Офицеры размещаются спереди. На торпеде установлен экран дюймов 7 непонятного производства, по которому идет какой-то низкопробный сериал. Не надо быть Михалковым, чтобы сходу въехать, насколько это дешевый и проходной выкидыш отечественного кинопрома.

Капитан берет 5-ваттную рацию, жмет на кнопку выхода в эфир и отправляет в неизвестность своё первое послание:

– 41-й базе.

Шипение.

– 41-й базе.

Тишина.

Наконец, «сигнал с Земли» услышан, и «из Космоса» возвращается долгожданный ответ:

– База 41-ому, что у вас?

– Григорич, это Иволгин. Пробей мне лихача: Данко Роман Николаевич, 82 года рождения. Номер паспорта такой-то. Номер автомобиля такой-то.

Шипение.

– Обожди пару минут, Иволгин. Я запрошу в архиве. – Казенный голос на том конце сообщает, что информация принята в работу.

Толстый крутит колесико громкости сбоку на экране вверх – в салоне начинается специальный показ сериала, и что самое знаменательное, сегодня я почетный приглашенный гость на этой премьере.

Мы втроем вынужденно становимся свидетелями плохо сыгранной, аляповатой сцены ссоры между мужем и женой, заподозрившей первого в измене. Возможно, этот галимый сериал даже лучше, чем дебильные фильмы по ТВ-3, половина которых снята в лесу, где группа людей на протяжении полутора часов, медленно друг за другом гибнет от лап какого-нибудь огромного крота.

Свой телевизор я давным-давно отключил от коллективной антенны, и если что-то надо посмотреть, вставляю скачанную запись на флешке.

Мужчина на экране всё время извиняется, а жена непрерывно обдаёт его бранной речью, периодически похлестывая по лицу какой-то перчаткой.

Поглядываю на часы, ещё 1 минута и всё.

Не отрываясь от экрана, офицеры одновременно, как на олимпиаде синхронистов, смеются, когда жена поддаёт увесистого пинка мужу, да так, что тот подпрыгивает.

Я снова смотрю на часы – пора! Прерываю незапланированный поход в кино громким вопросом:

– Ребят, долго ещё будете меня держать?

Офицеры вздрагивают от неожиданности. Тостый, кажется, дулом АК чуть не разбивает лобовое стекло. Капитан реагирует быстрее, его рука уже на кобуре, он поворачивается ко мне:

– Ё-перный театр, а ты кто такой?

– Вы ж сами меня остановили и привели сюда, попутали с кем-то, я вам всё объяснил. Сколько ждать ещё ответа с вашей базы?

Сбоку сигналит и подъезжает ещё один экипаж ДПС на огромном красивом, стилизованном под Дорожную Полицию Крузаке. Капитан опускает боковое окно.

С пассажирского сиденья подъехавшего джипа к нему обращается усатый коп:

– Всё нормально у вас? Сами разберетесь?

Я полагаю, это опоздавшее подкрепление, которое Капитан вызвал, пока гнался за мной до тоннеля.

– Да, – неуверенно начинает Капитан. – Всё нормально, вроде. Разберемся.

Подъехавший было экипаж газует и растворяется в темноте.

Мобильная радиостанция оживает:

– База, 41-ому.

Капитан берет тангенту управления:

– 41-й, слушаю.

– Пришел ответ, Данко твой чист, пара приводов, несколько штрафов, ничего серьезного.

– Спасибо, Григорич. Отбой.

Капитан кладет тангенту, кашляет в кулак.

– Всё нормально, командир? – Я спрашиваю, как бы ставя под общее сомнение свою неволю.

Лейтенант послушно смотрит на капитана, ожидая от него указаний. Субординация, пожалуй, это лучшее что придумало человечество после отмены крепостного права.

– Ты что ли Данко? – Капитан смотрит на меня вопрошающе, сверяясь с документами.

– Да, это я, капитан.

– Че-т лажа какая-то получается, ты его помнишь? – обращается Иволгин к лейтенанту.

– Я помню, что мы остановили кого-то, поему его – всё верно. – Толстый откровенно мешкает, но не хочет выглядеть идиотом в глазах шефа.

Понимаю, что надо вмешаться:

– Вы за кем-то там гнались, потом увидели меня и остановили. Я вам говорил про роддом, и что я спешу, вы не поверили. Если у вас ко мне нет больше вопросов, я поеду – меня и правда, очень ждут.

– Рожает кто, жена? – Капитан отдает мне документы.

– Типа того. – Прощаюсь, выхожу из машины ДПС.

Не оборачиваясь, иду «к себе». Не дожидаясь, пока полицейские придут в себя и начнут логически искать несостыковки, трогаюсь с места и спустя километр, съезжаю с кольца на Волгоградский проспект.

В голове куча мыслей, одна наслаивается на другую и так бесконечно.

Читать дальше