Николай Удальцов - Дорога во все ненастья. Брак (сборник)

Торопиться мне было рано – у Петра дорога к Каверину занимает не меньше часа – вот я стоял на балконе и думал.

Может, будь мое состояние иным, я и думал бы по-другому.

А-то, выходило одно:

«…Зло, не то, чтобы стало сильнее, просто оно, как-то разгулялось.

Развязало себе руки, не ощущая рук, противодействующих ему.

Я не переоцениваю свои силы.

Конечно, я мог бы свернуть шею паре торговцев наркотиками, но меня за это просто посадили бы в тюрьму.

И ничего, в конечном счете – не знаю, бывают ли другие счеты, но выражение очень точное – не изменилось бы ни в мире, ни в моем дворе.

Тем более, я ничего не могу поделать с организованной преступностью, коррупцией, эпидемиями.

Что, там – с обыкновенным хамством в трамвае – и-то, справиться мне не под силу.

Но это не повод, мне, здоровому мужику, ни делать ничего.

И если я смогу хоть в чем-нибудь помочь одному человеку – я сделаю это.

И пусть, этим человеком станет почти не знакомая мне девчонка…

Значит, такая судьба нам с ней – обоим…»

О том, что, приблизительно в это же время, приблизительно так же думали и мои друзья, я не знал.

Вру.

Я знал это точно, потому и разговаривать нам долго не пришлось, когда мы, наконец, встретились у Андрея Каверина.

Мы не давали никому никаких слов, не были связаны никакими обязательствами. Больше того, попавшую в беду девчонку, мы едва знали, и ничем не были ей обязаны. И поступали мы так, как поступали не потому, что это нам нравилось. Просто, каждый из нас считал это правильным.

Это – очень большое дело – делать так, как считаешь правильным.

Может, с этого и начинается свобода.

А, может, это уже ее высшая стадия…

Мы поступили так совсем не потому, что мы были добрыми.

Добрый – это, вообще, не тот, кто хочет делать добрые дела.

Добрый тот, кто понимает, где начинается зло…

Мы собрались у Андрея Каверина, все трое.

Не четверо, как когда-то раньше.

Впрочем, вместе с нами собрались и наши души, так, что в каком-то смысле, нас оказалось шестеро, а не трое.

Это уже был небольшой отряд – для атаки, конечно, маловато, а вот на спецоперацию в тылу врага, набиралось достаточно…

…Все наши эмоции возникают из-за того, что то, как мы живем, не совпадает с тем, как мы хотели бы поступать.

Пожелать сделать доброе дело легко, но как только попытаешься его сделать – сразу ощутишь, что понятия не имеешь о том, как оно делается…

…Разумный человек определяется тем, как быстро он находит самое простое из правильных решений.

И такое решение у нас было.

Я позвонил доктору Зарычеву и Ване Головатову.

Не то, чтобы мы рассчитывали на панацею.

Просто нормальным людям всегда нужен кто-то знающий больше, кто должен сказать, с чего начать.

Советы специалистов разнились как полюса земли, и, как у Арктики с Антарктикой – в них обоих было что-то совершенно одинаковое.

Доктор Зарычев сказал, что начать нужно с того, что показать Олесю хорошим врачам.

Ваня Головатов сказал, что начать нужно с поиска денег.

Не знаю, догадываются ли люди о том, как часто говорят об одном и том же, давая совсем разные советы…

Что касается меня, то я узнал очень много нового о СПИДе, о том, о чем говорят многие, и еще больше людей – умалчивают, что красноречивее любых слов.

Оказалось, что СПИД – это, как бы и не болезнь вовсе, хотя разносится обычными вирусами. Не обычными, конечно, а своими собственными, но вполне нормальными, если к вирусу подходит это прилагательное.

А вот дальше начинаются странности. Начинаются они с того, что человек, у которого СПИД, может не болеть, а просто носить эти самые вирусы в себе, как крошки табака в кармане.

Только себя, как карман, человек вычистить не может, потому, что проклятые вирусы поселяются не только в крови, но и во всех жидкостных пространствах, и, прежде всего, в протоплазме клеток, так, что даже полное переливание крови не спасет того, кто заражен.

В слюне, поте, слезах человека, зараженного СПИДом – эти вирусы есть, но их так мало, что они не могут размножиться до числа, опасного здоровью окружающих.

И только в крови этих вирусов достаточно много, чтобы стать трагедией.

И еще, в генах – ближайших родственниках всех вирусов, не выросших в вирусы, а так и оставшихся вирусами недоделанными – вирусы СПИДа плодятся в собственную волю.

Дальше происходят чудеса, не снившиеся мастерам ужаса из прошлого. Вирус СПИДа вызывает не одну, какую-нибудь особенную, пусть самую страшную, болезнь, вроде чумы или оспы.

Вирус СПИДа вызывает все болезни. Первый россиянин, зараженный СПИДом, например, умер от обычной язвы.

Конечно, все это я понял, как дилетант, и упаси боже, кому-нибудь изучать СПИД по моему незнанию простофили, но одно понял я ясно – лекарства против СПИДа не существует и не может быть в обозримом будущем – слишком быстро мутируют вирусы, адаптируясь к каждому новому лекарству.

Новые поколения вирусов возникают каждые несколько минут, и обмен ДНК у них таков, что предугадывать их очередные свойства, не то, что невозможно – просто бессмысленно.

И, если СПИД когда-нибудь будет побежден, то не фармакологией, а генетикой.

А, значит, лечить нужно не какую-нибудь болезнь в отдельности, а сразу чуть ли не все болезни на свете…

– …Я тебя Петя уважаю не за то, что ты часто говоришь правильно, а за то, что, даже неся бред, ты стоишь на правильном пути, – сказал мне Ваня Головатов, после того, как выслушал мои представления о болезни:

– В тебе умер великий политик.

– Политик? – слегка удивленно переспросил я.

– Только политик должен быть прав, даже если не знает о чем идет речь…

– Впрочем, – добавил Иван после некоторого размышления, – Ты еще можешь тренировать сборную России по футболу…

Так мы поговорили, хотя ясности это не прибавило.

Единственное, что мы решили, так это то, что нам нужно съездить к Васе Никитину в Калугу.

В конце концов, только он знал, с чего все началось.

Хотя – нет.

Вру.

Каждый из нас отлично знает то, с чего все начинается.

Как продолжается.

И чем заканчивается…

Весь этот цикл представляет собой совокупность обстоятельств, в простонародье называемых судьбой…

…Мы поехали к Василию в тот же день.

И поговорили и с Дмитрием Николаевичем Зарычевым, и с самим Васей.

Но в начале была дорога.

Вторая моя дорога в Калугу на Гришином «Ленд-ровере».

Первая дорога была грустной, и тогда казалось, что грустнее той дороги ничего быть не может.

Оказалось – может.

Вторая дорога была еще грустнее.

Наверное, оттого и я, и Андрей молчали.

Только Гриша, время от времени говорил что-нибудь:

– …Есть дороги, которые я знаю как облупленные, даже ментов там знаю еще с рубля, – я понял, что имел ввиду Гриша – когда-то штрафы были большими – рубль с шофера. Теперь, штрафов почти нет – для того, чтобы платить штраф, нужно что-то нарушить – есть мзда за проезд.

Читать дальше