Дарья Кузнецова - Увидеть Париж – и жить

– Не знаю, милый, наверно, надо любить.

– Что значит любовь? Это чувство, которое окрыляет, или животная потребность? Они связаны воедино, неразрывно. Мне иногда кажется, что это так гадко, Лариса, после того, что я пережил, я чувствую омерзение к человеческой плоти, – он поморщился и его лицо стало страшным.

– Да, и Блок писал об этом: «Вхожу я в темные храмы, совершаю бедный обряд. Там жду я Прекрасной Дамы в мерцаньи красных лампад». Прекрасная Дама! Идеал, не разрушенный телесными, пошлыми действиями.

– Ты хорошо сказала. Животная похоть правит миром, она уничтожает все на своем пути, это страшно. Если бы мы могли открыть глаза и увидеть огромную сеть плотского вожделения, в которой гребаное человечество беспомощно барахтается, как огромное уродливое насекомое, – он сжал кулаки. – Неужели это важнее всего: заключить в объятия и сделать другого частью себя, частью твоего больного, ненасытного тела?

– Но ведь ты тоже такой? – робко спросила я, поглаживая его по плечу.

– Да, я тоже такой, но я люблю тебя, девочка моя. Я увидел твою душу, у тебя детская душа. Она, как беспомощный, робкий, обиженный котенок, спряталась в углу. Тебе пора выйти из этого угла и выпрямить спину, смело посмотреть вокруг. Ты не можешь справиться с этой гребаной жизнью. Стань свободной, поверь в себя, в то, что ты сильнее жестоких зверей, которые правят миром, это сложно, невероятно сложно, но у тебя получится, я уверен. У нас получится.

Он подошел к иконам и снял с них покрывало. Мы увидели потемневший от времени лик Богоматери, удлиненное лицо, большие страдальческие глаза и похожего на нее младенца в длинной тунике. На второй иконе печальный и строгий лик Спасителя на полотенце.

– Милая, эти иконы дышат историей. Трагическое и героическое прошлое. У нашей страны невероятно жестокая история, опричнина, крепостное право и так далее, чудовищные, нечеловеческие издевательства. Люди ненавидят друг друга, Лариса, им хочется растоптать всех своими ногами. Но есть островки любви и добра, хрупкие островки, которые разрушает ветер и дождь. Они похожи на карточные домики, их можно раздавить мизинцем левой руки.

– Дорогой, я совсем запуталась в прошлом, настоящем и будущем. «Мое грядущее – горстка пепла, мое прошлое – пьяный вертеп».

– Милая, хватит цитат, поехали, собирайся, дело срочное.

Какое-то время меня мучили сомнения, но я чувствовала себя настолько одинокой, что просто не могла остаться одна в неубранной, старой, неизвестно кому принадлежащей квартире. Мне стало страшно. Если я останусь одна неизвестно где, без работы, при том, что меня разыскивают бандиты и полиция, это закончится каким-то ужасным кошмаром. Я вдруг увидела себя мертвой, с простреленной головой, на прокуренном матрасе. Нет, я не могу остаться здесь. Мне нужен выход, хоть какая-нибудь перспектива впереди. Встать на путь преступлений и уехать за границу… Никогда не думала, что у меня не останется другого выбора. Хотя, говорят, что альтернатива есть всегда. Но я ее не вижу или не хочу видеть. Но что я могу сделать? Жаль, что я не принадлежу к людям, меняющим пространство вокруг себя. Жизнь изменила меня, привела на самое дно. Или я сама не боролась? Но с чем нужно было бороться? С мировым злом, с ветряными мельницами, с конкурентами по карьерной лестнице, с демонами в собственной душе? Теперь уже поздно об этом думать. Надо идти, бежать, пока еще светит солнце и не прогремел последний выстрел.

– Итак, девочка моя, вот что нам предстоит. Нам надо передать иконы Червонцу, есть одно местечко под Москвой. Только это необходимо сделать незаметно, за иконами настоящая охота. Он должен заплатить наличными. А нам нужно успеть скрыться, пока нас не вычислят.

Дрожа и волнуясь, я села в старый форд. На душе было муторно. Окраины Москвы, высокие дома, новостройки, грязь, мокрый снег. «Куда мы едем и зачем? Куда бежит дорога жизни? Только вчера мы сидели в грязной прокуренной квартире, а сегодня мы уже едем бог весть куда. Вчера я убегала от Василия Петровича, сегодня я уже практически вне закона. Почему и когда это случилось? Где находится точка невозврата? Когда я ее прошла? Неужели в тот несчастный вечер, когда пила алкоголь с ребятами в кафе? “Нет, – как сказала психотерапевт, – такого не может быть. Из-за самых страшных ошибок нельзя ставить крест на своей жизни. Мы можем переломить свою судьбу”. Вот такие банальные мысли. Никто не спорит с этим. Но какие титанические усилия нужно предпринять, чтобы изменить свою жизнь? И сделать ее ясной, светлой, интересной, ездить на форумы и конгрессы или посещать приемы, ловить фотовспышки. Как добиться признания? Почему у одних получилось, а у других нет? Такие вопросы нужно задавать себе в семнадцать лет, а в тридцать уже знать ответы. Кто-то прошел через огонь, воду и медные трубы, через кровь и грязь, а кто-то просто старался изо всех сил, а кому-то просто повезло, но результат один и тот же. Или не один? Или все-таки качественно разный? Разный результат в сердцах людей, разное состояние совести и души, и это для кого-то более значимо, чем внешний блеск. Но ведь невозможно всегда поступать правильно. Может быть, наша сила как раз в том, чтобы каким-то образом преодолеть свои ошибки? На камне из пепла, боли и крови построить прекрасный замок успеха. И охранять его с камнем за пазухой, вооружившись ослепительной улыбкой. Но как заработать радость и покой?». Я сидела на заднем сиденье, прижав к себе иконы, как младенцев. Сергей явно нервничал, резко тормозил и срывался с места.

Мы долго мчались по кольцевой дороге. Это было похоже на сражение, нас подрезали со всех сторон, дождь заливал стекло.

Мужчина и женщина, затерянные на этой огромной планете, мы ехали в опасную неизвестность. Мы были вдвоем, но почему-то я чувствовала себя бесконечно одинокой. Моя душа как всегда была полна страхом, беспокойством и тоской. Как избавиться от этого? Я никогда не была уравновешенной, у меня сломанная психика, истерзанная душа. Мое сердце давно разбилось на маленькие кусочки ужаса, сожалений и обид. Как мне склеить его, как обрести счастье? Что это такое? Счастье давно казалось мне чем-то невозможным и запредельным, из области сказок и фантазий. Мне было грустно, этот мир, с его обилием информации, пугал меня, будто ухабистая дорога в темном лесу. Когда я смогу избавиться от страданий и понять, как мне нужно жить и куда идти? Иногда боль и тоска уходили, но потом они возвращались снова, и душу охватывал невыносимый мрак. Как мне изменить себя? Как справиться со всем, что мучает и терзает сердце, как перестать чувствовать себя на самом дне, на обочине жизни? Пока что мне это не удавалось. Иногда мне казалось единственным выходом начать употреблять наркотики или алкоголь. Я вдруг увидела себя сидящей на лестничной клетке с невидящими глазами и блаженной улыбкой. Может быть, лучше умереть за гранью того, что кто-то почему-то называет нормальной жизнью? Умереть в мире сладких грез и фантазий, забыв о социальном расслоении, о жестокости и зле, о насилии и унижении, обо всем. И, может быть, перед смертью я увижу капли дождя на асфальте, яркий свет солнца и счастливых, улыбающихся детей, идущих навстречу жизни. Они еще не потеряли какое-то первобытное животное или ангельское чувство радости и любви ко всему миру. Дети идут, и зло, находящееся пока в другом измерении, не может коснуться их чистых душ.