Дарья Кузнецова - Увидеть Париж – и жить

– Вроде бы была одна девушка, я не помню точно, мы много выпили.

Адольфо неожиданно встал и схватил Герарда за плечи:

– Быстро говори всю правду, и мы замнем дело, так как вы находитесь на территории другой страны, а иначе твоего друга упрячут за решетку до конца его дней.

– Давид был с ней, с девушкой, это было как кошмарный сон, я надеялся, что он будет со мной. Но, видимо, этого никогда не случится, – Герард побледнел, его руки дрожали.

– Он изнасиловал ее?

– Нет, она сама захотела быть с ним, они лежали на берегу обрыва в траве, это было отвратительно. Меня тошнило, начался приступ.

– Какой приступ?

– Припадок эпилепсии.

– Расскажи, как ты убил ту девушку?

– Я не убивал ее.

Вдруг Герард побледнел и упал на пол, у него изо рта пошла пена. Позвали врача.

Я не могла прийти в себя.

– Положение становится все более интересным, – мрачно произнес Адольфо, – делом об убийстве девушки будет заниматься местный следователь.

– Вы думаете, это кто-то из них?

– Я ничего не думаю, я ищу факты, тут у нас хотя бы только два подозреваемых, камера наблюдения зафиксировала, что, кроме Герарда и Давида, никто не выходил за ворота и никто не заходил на территорию особняка этой ночью.

Следующим на допрос пришел Бернар.

На этот раз молодой человек был в джинсах и шелковой рубашке с коротким рукавом, он явно скучал. Его породистое, крупное лицо с большими карими глазами выражало неподдельную тоску и досаду, наверно, по поводу испорченного отдыха.

– Чем вы занимаетесь, Бернар?

– Я закончил Сорбонну, теперь работаю в крупной компании. Она не принадлежала Селин. Мой род занятий имеет отношение к смерти старушки?

– Пока не знаю. Вы любите вашу жену?

– Да, конечно, – кисло ответил парень.

– Вы выходили сегодня ночью из комнаты?

– Нет.

– А ваша жена?

– Да, выходила, ей стало плохо, – вздохнул Бернар.

– Плохо? Она больна?

– У нее бывает очень низкое артериальное давление. Она сказала, что ей обязательно нужно выпить кофе.

– Из-за чего вы ссорились с женой, Бернар?

Парень нахмурился:

– Из-за чего люди ссорятся? Из-за всяких мелочей. Я могу уже идти? Мне нечего сообщить вам по поводу смерти старушки, я ничего подозрительного не видел и не слышал.

– Вы были знакомы с погибшей ранее?

– Нет, не был.

– Ваша жена говорила, что убьет вас? – быстро спросил Адольфо.

– Что?! Нет, никогда.

– Почему она угрожала вам сегодня ночью?

– Она не угрожала мне, что за бред вы несете? – Бернар говорил лениво и расслабленно, будто болтал о погоде.

– Нет, она угрожала вам, это слышала ваша соседка Шанталь.

– У жены просто была истерика.

– По поводу чего? – быстро спросил Адольфо.

– Я не знаю, – после небольшой паузы ответил Бернар, усмехнувшись, будто все это его забавляло, – у нее были не в порядке нервы.

– Почему?

– Не знаю, такова современная жизнь, в ней много стрессов, – он снова ухмыльнулся, и его ухмылка показалось мне зловещей.

– Бернар, если вы не ответите мне, что между вами произошло, вы будете арестованы.

– На каком основании?

– За дачу ложных показаний, по законам нашей страны, это основание для ареста. В этом доме происходит чертовщина.

– Ну, хорошо, я расскажу вам, – сказал Бернар, – а можно водички?

– Нет, сначала информация, – жестко ответил Адольфо.

– Ну да, случилась неприятная история, – лениво продолжал Бернар с некоторой досадой. – В Риме мы сидели в ресторане, за соседним столиком была одна девчонка, черная. Она так смотрела на меня, подмигивала. Потом она вышла в туалет. Я за ней, я просто не смог устоять. Такие моменты не так часто случаются в жизни, это как глоток свежего воздуха после дождя, когда выходишь из прокуренного клуба. Она была как настоящий экзотический фрукт. В общем, Стефани застукала нас. Жена была в ярости.

– Вы не считаете, что поступили как подлец?

– А что в этом плохого? Да я не так уж сильно любил Стефани, мы дружили еще детьми, этот брак устроили наши родители. Она была без ума от меня, а я нет. Это преступление по законам вашей страны? Она была симпатичной девчонкой, я был не против заняться с ней сексом, но никак не думал о браке. Но родители стали настаивать, два крупных холдинга планировали слияние, Стефани была в восторге, все были счастливы, кроме меня, – он грустно усмехнулся.

Адольфо вздохнул.

– И все-таки жена угрожала вам сегодня ночью?

– Нет, она не угрожала мне. Стефани просто наивная девочка, неспособная на это. Она любит меня без памяти.

– Так во сколько она покинула комнату и как долго она отсутствовала?

– Не помню, я уснул.

– Почему-то все сразу засыпают, – проворчал Адольфо. – Хорошо, вы можете идти.

Следующей пришла Стефани. Она была не накрашена, в джинсах и коротком пиджаке. У нее были заплаканные глаза.

– Мадам, вы заходили сегодня ночью в комнату Селин?

– Нет, – сдавленным голосом ответила она.

– Признавайтесь, речь идет об убийстве, это не шутки, все очень серьезно, вас видела Шанталь через глазок, отрицать бессмысленно.

– Да, я заходила к ней, но когда я взяла пистолет, она была уже мертва.

– Вы взяли пистолет? Зачем? Где он лежал?

Голос Адольфо продолжал оставаться бесстрастным, но он напрягся.

– Пистолет лежал рядом с ней на тумбочке.

– Скажите правду, Стефани, у вас был нервный срыв. Вы хотели убить Бернара, он не любил вас и изменил вам. Вы знали, что у Селин есть разрешение на ношение оружия. Вы пришли к ней попросить пистолет, она отказалась дать его вам, и вы убили ее.

– Нет, все было не так, я не убивала ее, – Стефани зарыдала, закрыв лицо руками, – пистолет лежал рядом с ней, она была мертва.

– Зачем же вы взяли оружие? Почему не обратились к охраннику?

– Она была мертва, жизнь этой старушки уже прошла, а моя только начинается, она испорчена с самого начала. Мне было все равно, что Селин мертва, меня волновали мои несчастья.

– Вы хотели убить мужа?

– Да, я ненавижу его, ненавижу, он изменил мне. Сегодня ночью Бернар признался, что не любит меня и никогда не любил, что он ненавидит меня и разведется, как только мы вернемся в Париж.

– Вы очень любили его?

– Да, я не могла без него жить. Я любила его безумно, я дышала только рядом с ним. И мне не оставалось никакого выхода, если он перестал любить меня, он должен был умереть. Только так я могла бы забыть о нем, об этих навязчивых мыслях, о воспоминаниях. В первый раз мы занялись сексом, когда мне было всего двенадцать, ему пятнадцать, мы были друзьями и нравились друг другу. Мы решили попробовать, как взрослые. И после этого любили друг друга каждый день. Я сделала нелегальный аборт в тринадцать лет, и у меня не будет больше детей никогда. Вы понимаете, что такое никогда? Только наша любовь, наша страсть – это было все, чем я жила. Мне не оставалось больше ничего, и вот я узнаю, что он меня не любит. Что еще оставалось делать? Мне не нужна эта долбаная жизнь без него, без любви, без детей, Бернар был моим дыханием, я думала о нем каждую минуту. Он являлся мне в фантазиях, в мечтах, в снах, ради него я пожертвовала всем. У меня никогда не было другого мужчины. Я безумно любила его, даже став старше, я ждала наших близких встреч как безумная, я умирала от горя, когда он не мог остаться со мной. И вот муж признается, что не любит меня и хочет развестись. Что мне оставалось делать? Скажите, что?!