Владимир Владмели - 11 сентября и другие рассказы

– У тебя пытливый ум и творческая душа, ты единственный из отдыхающих достоин быть поэтом.

– Почему? – удивился Яша.

– Мне такой же вопрос задавал Галич.

– И что вы ему ответили?

– Это говномер. Рядом с ним находится бассейн с дерьмом. В бассейне плавает деревянный щит, который связан с гирей железной цепью, перекинутой через блок. Когда уровень говна в яме поднимается до критического, гиря опускается, касается красной отметки и я вызываю машину.

– Здорово, – сказал Яша.

– Да, Галичу это тоже понравилось.

– А вы откуда знаете?

– Он стихи по этому поводу написал. Я их наизусть выучил.

– Прочтите, пожалуйста.

Телефонный звонок прервал Яшины воспоминания.

– Здравствуйте, можно мистера Каминского к телефону

– Я слушаю.

– Меня зовут Тайгер Аганесов, я представляю самую большое похоронное агентство США и сейчас у нас прекрасные цены на могильные участки.

– Вы бы сначала спросили, хочу ли я его покупать.

– Он вам понадобится, даже если вы не хотите. Конечно, я желаю вам дожить до глубокой старости, но умирать-то всё равно придётся, а к тому времени цены на землю существенно вырастут.

– К тому времени мне будет все равно.

– Если хотите, чтобы наследники вспоминали вас добрым словом, то не всё равно.

Я ведь вам предлагаю самое лучшее место в нашем штате.

– А если я умру в другом?

– Мы вас доставим сюда в лучшем виде.

– В гробу, в белых тапочках?

– Нет, мы привезём вас в холодильнике, свежезамороженным.

– А если я пропаду без вести и моего тела не обнаружат?

– Тогда мы на вашем участке поставим памятник, у нас такая служба тоже имеется.

– Вы из Советского Союза?

– Да.

– Вас зовут Тигран?

– Да, – ответил Аганесов, переходя на русский язык.

– Что же вы мне предлагаете?

– Мелкий песок. Зимой не холодно, летом не жарко, никакой грязи, прекрасная почва для вечной прописки и постоянного места жительства.

– Ну, положим, назвать это жительством нельзя.

– Не хотите, не называйте, настаивать не буду, но условия-то всё равно выгодные.

Говорю это вам как профессионал.

– Да, – подумал Яша, – наверно ты профессионал, говоришь гладко, рекламируешь правильно, врёшь в меру и даже пытаешься острить. Но торгуешь ты чем-то другим, в кладбищенском деле у тебя знаний маловато.

– К тому же я люблю свою работу, – продолжал Тигран, – моя профессия самая гуманная, я отправляю людей на вечный покой. В нашей семье это фамильный бизнес. Им занимается ещё и мой брат.

– Да? – сказал Яша, тоном предлагая собеседнику продолжать. Ему не хотелось оставаться наедине со своими мыслями, он готов был слушать что угодно, даже рассказ о похоронном деле.

– Конечно, – продолжал Тигран, – мой брат – специалист не мне чета, в своё время он всё ЦК похоронил. К слову сказать, их семьи оказались жлобы страшные, копейки на чаевые не давали, привыкли, что за них всегда государство платит.

– А теперь?

– Новых русских хоронит, тоже зарабатывает неплохо. Пожалуй, даже лучше чем раньше. Но всё равно ему там не нравится, он хочет сюда перебираться.

– С кем же он здесь работать будет?

– С ними же, с новыми русскими. Может некоторые захотят на родину вернуться, к своим предкам, к родным гробам, так сказать, он им и предложит свой сервис. Как вы думаете, будет это иметь успех?

– Не знаю.

– А если бы вам предложили, вы поехали бы обратно?

– В таком качестве – нет.

– А в другом?

– Тоже нет.

– Правильно, там до сих пор права человека не уважают, не спрашивают даже с кем люди хотят после смерти рядом лежать. Вождей мирового пролетариата и то в один мавзолей засунули, а они ведь друг друга терпеть не могли.

– Ну и что?

– Ничего, пролежали четыре года рядом и не пукнули.

– Не пикнули, – поправил Яша.

– И не пикнули тоже, а вот мы знакомим людей, проверяем, подойдут ли они друг другу, а уже потом хороним их рядом.

– Серьёзно?

– Вполне, мы устраиваем чаепитие для клиентов. Мы считаем, что они должны знать своих соседей. Ведь это навеки.

– Нет, не навеки, только до второго пришествия.

– Вы верующий? – оживился Тигран, – если хотите я могу продать вам место на еврейском кладбище. Мы обслуживаем людей всех религий. Никакой дискриминации.

– Все люди братья, люблю с них брать я, – процитировал Яша.

– Нет, серьезно, вы верующий?

– Я – деист [20] .

– Ну, тогда вам надо планировать надолго.

– Ладно, буду, а вы пока подберите мне место в хорошем районе.

– Сделаем, – пообещал Тигран.

– О чаепитии предупредите заранее. Я должен знать, что среди моих соседей будут только законопослушные граждане.

– Зачем?

– Не хочу общаться с преступниками.

– Зря.

– Вы так считаете?

– Видите ли, – быстро поправился Тигран, – среди заключённых бывают очень интересные люди. Помните пару лет назад посадили одного русского за налоговые махинации? Тогда все только об этом и говорили. Так вот он недавно вышел из тюрьмы и купил у меня участок, а пока я оформлял документы, рассказал, что отбывал срок с весьма приличными людьми: конгрессменами, судьями, сенаторами. Был даже один компьютерный хакер, который ограбил банк, не выходя из дома. А возьмите президента США. Врал под присягой, проворачивал сомнительные финансовые операции и если бы не закон о его неприкосновенности, давно бы сидел за решеткой.

– Когда бандит руководит, он вождь, а вовсе не бандит, – опять процитировал Яша.

– Совершенно верно, так что преступник преступнику рознь.

– Купить место на кладбище рядом с экс-президентом я всё равно не в состоянии.

– Могу продать маленький участок и вас захоронят вертикально.

– Тем более не хочу. Стоять перед ним навытяжку? Ни за какие коврижки. К тому же я только что потерял работу.

– Безработица смерти не помеха, а достойные похороны гораздо важнее приличной свадьбы.

– Это ещё почему?

– Потому что свадьба может и повториться, а похороны никогда.

– Ошибаетесь, Тигран, глубоко ошибаетесь. Помните, Израиль провёл операцию по истреблению террористов в Дженине, которую палестинцы назвали массовым убийством?

– Ну и что?

– А то, что там было недостаточно убитых для массовости. Так вот, чтобы завысить это число, они стали перезахоранивать тех, кто умер до боевых действий. На этих трупах следов насильственной смерти обнаружить не удалось, а вот запашок был ощутимый и медицинские эксперты не могли включить их в число жертв. Так что для этих конкретных людей похороны повторились.