Юлия Андреева - Предсказание

Другой любимой его забавой был человеческий скелет огромного роста, в котором юный Питер видел сказочного великана. Смотря на скелет, мальчик представлял себе как этот громила жил себе в неприступном замке, занимаясь магией или алхимией. Пока какой-нибудь прекрасный принц не убил его в честном или бесчестном поединке.

С тех пор жил-поживал скелет в Кунсткамере, никого не трогая, и жил бы до наших дней, если бы не прогремела революция. Молодое правительство решало более важные вопросы, нежели содержание экспонатов, многие из которых за ненадобностью были выброшены вон.

Во всей этой неразберихе потерялся череп огромного человека. И вот тут-то со скелетом начали происходить удивительнейшие вещи. Прежде-то он, скелет скелетом, спокойно занимал отведенное ему место. А тут, по всей видимости, обнаружив пропажу, решил скелетина непременно отыскать свою голову. С того дня работники музея начали встречать его то в одном, то в другом коридоре.

Бывший директор Кунсткамеры Рудольф Итс, например, откровенно признавал наличие в Кунсткамере бродячего скелета, оговариваясь при этом, что тот только ходит, не принося никому никакого вреда.

Так бы и гулял скелет по музею, если бы в один прекрасный день кто-то не додумался прикрепить к нему чужой череп. Должно быть, призраку такая замена понравилась, так как с того дня он уже не бродил где ни попадя.

Будучи еще маленьким и воспринимая мир глазами ребенка, Питер воспитывался среди странной, карнавальной жизни Российского Олимпа, где всем заправлял сказочный богатырь. Разбуженная его затеями Рос сия вертелась в невиданном доселе буйстве красок и ассамблей.

Славили Бахуса, прозванного Ивашкой Хмельницким, и Венеру, почитали Нептуна и Пана. И пили, ужас как пили, по высочайшему повелению, до последней капли все – мужчины и женщины, водку да перцовку.

И лишь Петр не пьянел, с любопытством наблюдая, как некогда великие и важные обращались в скотов, как женщины делались доступной добычей, а мужчины выбалтывали давно скрываемые секреты.

И узнавая, преследовал.

Питер встал, стараясь не поднимать шума, оделся и выглянул в коридор. Как и следовало ожидать, охрана смотрела на кухне футбольный матч. Так тихо, как может вести себя лишь дух города в собственной обители, Питер подкрался к двери, бесшумно открыл замки и вышел из квартиры.

На лестнице никого не оказалось, но он предпочел более проверенный способ и вылез через чердак на крышу. Скучный серый день встретил его не поздоровавшись.

Возможно, для предстоящего мероприятия ему следовало как-то вооружиться, но ближайший продавец оружия находился в сорока минутах езды, и Питер был вынужден отказаться от этой затеи.

Бесшумный, как кошка, он прошмыгнул по крыше и, проскочив через чердачное окно, вылез на лестницу другого подъезда. На самом деле, наверное, не следовало попросту отпускать девочек одних, но вряд ли Ольга взяла бы с собой человека, от судьбы которого зависит жизнь или смерть целого города и, в частности, ее сына. Поэтому теперь он должен был сбежать от охраны и хотя бы вовремя добраться до места.

Что бы, интересно, сказал Петр Великий, застав его за этим занятием?

Скорее всего, бросился бы помогать, не в его правилах было отдавать врагу любимую женщину.

К дому, где хранилась коллекция Иннокентия Ивановича, машина «скорой помощи» подъехала в назначенное время. Ольга взглянула на часы и довольно кивнула. Ей нравилось, когда все происходило вовремя и аккуратно, так, как она сама же и распланировала.

«Нельзя предсказать будущее, но можно его сконструировать по собственному желанию», – любила повторять она. Кроме сестер, в машине находилось два спеца и помогающий им во всем невидимка. Никто не двигался с места, ожидая сигнала.

– Ты готова? – спросила Ольга одними губами, цепко оглядывая тихую улочку.

Лада пожала плечами. На самом деле она жутко трусила, но перспектива поучаствовать в настоящей краже завораживала ее как писателя. Потому как одно дело придумывать, что увидит, и как будет действовать твой герой, и совсем другое испытать все на собственной шкуре.

– Ты, – обратилась Ольга к пустому месту. Послышался шорох, и дверца машины открылась. Должно быть, невидимка выбрался из машины.

– Ни пуха, – шепнула Лада вдогонку спецназовцу.

– К черту, – тихо прошептал он ей в ответ.

Дверь закрылась. Один из спецов вытащил пачку сигарет, и, предложив ее всем, закурил.

– Откуда такие нежности? Вы же только что познакомились! – набычилась на сестру Ольга.

В подъезде, напротив которого остановилась «Скорая», бесшумно приоткрылась дверь и тот час затворилась, впустив в себя невидимку.

– Люди искусства, по-моему, всегда легко находят общий язык, – уклончиво сообщила Лада. И видя недоуменный взгляд Ольги, добавила: – Он ведь не всегда был военным, то есть он был военным и художником. И еще последователем Карлоса Кастанеды [19]…

– И какая связь? – Ольга даже оторвалась от созерцания улицы и уставилась на сестру, не понимая, шутит та или нет.

– Ну, последователи Кастанеды стирают свою личную историю, и он ее стер, – она потянулась, стараясь устроиться удобнее.

– Ага. Стирал историю, а стер себя, – ухмыльнулась Ольга.

– Конечно, он же художник.

Лада замолчала, скрестив руки на груди, и как будто собираясь спать.

– А почему мы идем днем, а не ночью? – спросила она, чуть подумав.

– Ночью лучше охраняют, – безразлично ответила Ольга, – смотри, чтобы без самодеятельности, на мистерии ты должна быть живой и невредимой.

– Спасибо, Оля.

Их взгляды на секунду встретились и тут же метнулись в стороны.

Ольга посмотрела на часы и дала сигнал выбираться из машины. На лестнице никого не было. Они быстро поднялись наверх. Один из спецов шел первым, второй замыкал шествие, прикрывая группу с тыла и приглядывая за Ладой Дан. Когда они оказались перед квартирой Иннокентия Ивановича, дверь бесшумно отворилась. Первый из спецов нацелил в просвет пушку, Ольга и Лада прижались к стене.

– Спокуха, свои, – приветствовал подельщиков невидимка. Они вошли в квартиру так же тихо прикрыв за собой дверь. – Не боись, никого, – самодовольно сообщил стертый художник, – сигнализацию я отключил.

Ольга и Лада прошли в кабинет, стены в котором были обиты зеленым шелком, потолок представлял собой коричневую лепнину с головками ангелов и фавнов, огромный резной стол посередине указывал на то, что его хозяин не только эстет и любитель старины, но и серьезный деловой человек. По стенам размещались застекленные шкафы со старинными книгами, а на потолке, как гигантский бронзовый паук, застыла перед прыжком огромная люстра.