Борис Сидненко - Человек из чужого времени

Все молчали.

– Со мной, – тихо и спокойно ответил Михаил после продолжительной паузы, – я представляю интересы Армена.

– Тогда остальные господа пусть подождут внизу.

Виталик и Армен вышли из номера.

– Это ваша машина?

– Да.

– Приобретали через Смольный?

– В некотором роде да.

– Это вы правильно сориентировались. Серьезный человек должен ездить на серьезной машине.

– Есть и более серьезные машины.

– Это немного другой уровень. К нему еще надо прийти.

– Хорошо сказано.

– Какое у вас предложение?

Михаил вкратце изложил его суть.

– Хорошо. Мы подумаем. Это вы придумали? Можете не отвечать, и так все ясно. Вы на армяшку работаете?

– Нет. Я лишь оказываю ему некоторые юридические услуги.

– Вот что я хочу сказать на прощанье: не ездите в машине один и не сидите за рулем. Наймите себе человека. Вы кто по основной профессии?

– Юрист.

– Что заканчивали?

– Санкт-Петербургский университет.

– Значит, профессионал. Сейчас каждый второй считает себя юристом – и дворник, и математик. Профессионалов мало, значит, надо себя беречь. Берегите свою голову, она дорого стоит. И вот еще что: избавьтесь от этой гниды. Чтоб я его больше не видел. Он уже не человек. Он – отходы.

– Виталик?

– Все. Наш разговор окончен.

– А что Армену сказать?

– Пусть работает. Когда надо будет, мы к этой теме вернемся.

Михаил вышел в коридор и почувствовал, как по спине потекли ручейки пота. И все же это была его первая победа. Он ликовал.

Лиза прислала весточку – открытку с видом Мюнхена. На обороте открытки аккуратным красивым почерком было написано: «Люблю, скучаю, дождись меня, пожалуйста! Здесь погода не ахти, пусть хоть у вас будет нормальная. Целую, целую. Твоя Лиза». Михаил никогда не заглядывал в почтовый ящик, а тут его словно что-то подтолкнуло к деревянному монстру с оторванными дверцами, болтающемуся на одной петле на изрисованной и обшарпанной стене. Открытка торчала из самой последней ячейки. Михаил машинально нагнулся и вытащил ее оттуда вместе с квитанциями за коммунальные услуги. Как кстати была эта весточка! Прошло две недели, о которых говорила Марина. Значит, Лиза вот-вот должна приехать в Россию. Скорей бы! Михаил безумно скучал по ней. Он пытался максимально загрузить себя работой. Хватался за все. Читал и перечитывал старую и новую законодательную базу современного российского государства. От изнурительного умственного перенапряжения он засыпал вместе с книгой и утром, не понимая, что уже проснулся, вскакивал с постели. Он опрометью несся под холодный душ, выпивал стакан воды со льдом и лимоном, одевался в два счета и пулей летел на своей черной «Волге» в Смольный, чтобы не опоздать на работу.

Погода «не ахти» означало, что у Лизы проблемы. Два раза «целую» – это предупреждение: «Будь осторожен!» Можно было и не предупреждать, он постоянно был начеку.

В городе было пыльно и жарко. Уровень культуры населения определялся количеством шелухи от семечек. Складывалось такое впечатление, что Михаил снова попал в девятнадцатый век. Чуть ли не на каждом углу стояли тетки-хохлушки и прямо из мешков стаканами продавали семечки, ловко насыпая их в газетные кулечки и тут же отсчитывая сдачу. Мостовые, тротуары, электрички, автобусы, трамваи и все другое, где скапливался народ, было заплевано толстым слоем шелухи. Это еще не означало, что «деревня рванула в город», это лишь свидетельствовало о том, что деревня внутри человека рванула наружу. Вот только у Смольного было чисто, там тоже торговали коробейники, но иным товаром – ложками, матрешками, расписными яйцами, шапками-ушанками, балалайками и полным набором военного обмундирования всех родов войск. Вся эта братия налетала на интуристов, как саранча на зеленую поросль, стоило им только выйти из автобуса, чтобы полюбоваться питерскими достопримечательностями. Изо дня в день Михаил проходил мимо них, низко опустив голову, чтобы ничем не показать своего отвращения и презрения. Так он шел по булыжной мостовой вдоль левого крыла собора до огромных металлических ворот. Сразу за ними начинался иной мир – мир его времени, мир без лузгания семечек и «цыганского табора» фарцовщиков, мир столичной питерской культуры.

У Михаила был свой кабинет, свой компьютер и огромный двухстворчатый сейф в человеческий рост, точно такой же, как когда-то в Минюсте. По двум телефонам он мог вести переговоры одновременно с заграничным партнером – поставщиком иномарок и с отечественным покупателем. Заграничных партнеров было несколько. Одни говорили на чистом русском (бывшие работники СЭВ, начальники торговых представительств, командиры выводимых из-за рубежа войсковых частей и иные серьезные люди, которым развал Союза только приумножил капиталы), другие говорили на английском языке. Он оговаривал с ними модели автомобилей, их состояние, год выпуска, количество, сроки и способ поставки. Уловив в разговоре с одним из них французский акцент, он перешел на французский язык, чем приятно удивил собеседника. Беседа сразу же перешла в деловое русло. Можно сказать, контракт состоялся. О цене речи не было. Этим занимались другие специалисты. Ему также вменялось в обязанности решать все формальности с питерской таможней. Михаил уже пару раз там побывал и даже успел познакомиться с девушкой по имени Валя. Вчера она была у них в офисе. Ее отец – военный комиссар города генерал Ессентуков тоже захотел приобрести «что-нибудь эдакое» для своей дочурки. Во дворе как раз стояли две новенькие иномарки – «шевроле» и «форд». Мини-вэн из Франции ее очаровал. Вопрос был решен.

Провожая Валю до площади, Михаил нос к носу столкнулся с Елизаветой Аркадьевной. Эта встреча была неожиданной как для него, так и для нее.

– Здравствуйте, Николай.

– Михаил, – поправил он. – Здравствуйте, Елизавета Аркадьевна.

– Вы здесь гуляете, – ревниво взглянув на его спутницу, сказала она, – или по делу?

– Провожаю клиента.

– Вы так всех клиентов провожаете?

– Только избранных.

– Спасибо, Михаил, дальше я пойду сама, вон там моя машина, – Валя показала рукой на весьма приличную и престижную машину девяносто девятой модели. – Папа с вами свяжется.

Она мило улыбнулась Михаилу, всем своим видом показала, что не обратила никакого внимания на их диалог, и ушла. Так, умело пряча свои коготки, могут царапаться только женщины.

– Ой, Михаил, не связывайтесь с ее папой, – пошутила Елизавета Аркадьевна, – или у вас далеко идущие планы? Шучу. Вы возвращаетесь на работу или уже закончили?

– Возвращаюсь.

– Вы где работаете?

– В восьмом подъезде.

– У Семена Ефимовича?