Владимир Козлов - Свобода

Еще, должна признаться, что и одевалась я плохо, и косметикой пользоваться не умела вообще… Как и мама – она у меня косметикой практически не пользовалась. Подруг близких тоже не было – которые бы как-то помогли… Закончила институт, устроилась в школу – и ощущение было, что все, жизнь прошла. Это в двадцать два-то года! Сейчас даже смешно про это вспоминать.

Стас, участник занятий ЦСЛ в 1995 году, сейчас – бизнесмен:

Да, было дело, хе-хе… Это год, наверно, был девяносто третий или около того. Мы на первом курсе учились. И приятель мой, Леха, мне говорит: хочешь сходить на групповуху? Ты сам понимаешь, в восемнадцать лет кто от этого откажется? Я спрашиваю – а что, где и у кого? Он говорит – это вроде как секта. Только не бойся, там молиться не надо. Приходят, слушают их попа – и потом начинается. Я говорю – ладно, пошли.

Приходим. Обычная квартира в хрущобе, две комнаты. У входа баба стоит молодая, может, лет двадцать пять, в красном платье. Проверяет у всех паспорта – чтобы не меньше восемнадцати, – бумагу какую-то дает подписать… Я уже не помню, что там, но смысл такой, что контора не несет ответственности и тэ дэ, и тэ пэ. А, она еще презервативы раздавала. Леха спросил: а без презерватива можно? Пожалуйста, по обоюдному согласию.

Инна:

И все вышло, как и всегда у меня, чисто случайно: шла мимо, увидела табличку «Центр саморазвития личности». Подумала, что, наверно, восточная философия – а почему бы и нет? Зашла – говорят, да, сегодня бесплатная сессия, для внутреннего раскрепощения, начало через полчаса. Я и решила дождаться начала. Зашла в магазин через дорогу, в кафетерий – выпила чашку кофе, вернулась. Там какие-то бабушки пенсионерки, дедушка такого же возраста, еще какие-то люди невзрачные – должна признаться, что сейчас бы я с ними не стала бы ничего вместе делать. Потом еще несколько пришло людей – лет тридцать, тридцать пять, мужчины, женщины, и все по одному, друг друга видно, что не знают. Я вроде получаюсь младше всех, но я ж еще не знаю, что к чему.

Потом Марина появилась. Лицо знакомое, но сразу не узнала – потом только поняла, что видела ее в театре нашем. Подходит к каждому и спрашивает паспорт, дает бумажку подписать и раздает презервативы. И я только тогда поняла, что это будет…

Мой первый импульс был – бежать куда подальше. Но люди вроде как нормальные, Марина обаятельная… И я тогда подумала – а будь что будет, нечего терять… Конечно, в первый раз тот раскрепощения никакого не было. Какое там раскрепощение? Но лучше так, чем никогда вообще…

Виталий Ильенко:

Групповуха – это была удачная фишка, хороший пиаровский ход. По городу пошли слухи, и народ повалил. Я тогда работал в «Губернских ведомостях», сам не писал про это, но парень, который писал, был мой хороший друг – то есть я в курсе истории с самого начала. Они раскрутились, снимали уже спортзал под свои «сессии», потом вдруг резко их прекратили. Почему? Есть разные версии. Кто-то считает, что менты наехали, но я не думаю. С ними тогда можно было договориться легко, за очень разумные деньги. Тем более, это не притон, не проституция, не наркотики – денег вообще никто не платит, «некоммерческий уровень», так сказать. Однозначно, это было его собственное решение, он понял, что идея свое дело сделала – и надо двигаться дальше. А если дальше на этом заморачиваться, то все может, на фиг, выйти из-под контроля, превратиться в один сплошной бордель. Не думаю, что он этого хотел.

Групповуха прекратилась примерно весной девяносто пятого года, я это хорошо помню. Некоторые, мягко говоря, сожалели, но недолго… Потом, обрати внимание, какое-то время центр существовал ни шатко ни валко. И только когда появились криминальные деньги да и поддержка губернатора – вот тогда пошло-поехало: реклама в областных газетах, афиши, Дома культуры…

Инна:

Детали вам рассказывать не буду. Скажу, что на такие сессии потом ходила регулярно – когда уже по городу ходили слухи, когда в квартире стало тесно, и спортзал снимали. Тогда уже – да, это было настоящее раскрепощение. Барьеров никаких, свобода полная… Такое ощущение… Нет, я не говорю, что это вот – единственный и самый лучший способ достичь свободы… Но мне помогло – и хорошо, я рада.

Конечно, были негативные моменты – старухи, сиськами трясущие, в белье своем пятидесятых годов, залатанном в ста местах. Они ж не к старикам своим вязались, с тех взять нечего, а к тем, кто помоложе… Но в той бумажке, что подписывали, было сказано все четко: все делается только лишь по обоюдному согласию. И точно так же было, когда начали уроды всякие ходить, шпана. Им до свободы и раскрепощения дела не было, им главное – бесплатный секс. Они его и получали, если не наглели сильно. Я еще боялась, что из моего района кто-нибудь припрется и меня узнает…

Наверно, месяца четыре я у них бывала… Почему бросила ходить? Больше не было необходимости. Все эти «групповушные» дела – объективно, это все же аномалия. Секс – дело более интимное, где должны быть только двое. И я уже тогда все, что мне надо, узнала. Научилась – чисто интуитивно – себя показать, кому надо, конечно, – и сама знакомилась, с кем хотела.

А они эту лавочку скоро прикрыли. Говорят, менты наехали или что-то подобное, но я уже даже и не интересовалась. У меня своя жизнь шла полным ходом. Как и сейчас, впрочем.

Иван Хватов, бизнесмен:

Я, короче, всю жизнь – в нашем районе. Здесь с пацанами в школу ходили, потом кто в хабзу пошел, кто еще куда… Я тогда и не знал – был у нас кто на районе крутой или нет… Были, само собой, мужики – оттянули по две ходки или, там, по три… В одном моем подъезде таких несколько было, но мы их на хую видели. Мы всегда своими пацанами, своей компанией… Когда стали ходить за район, были там основные – пацаны лет по восемнадцать – девятнадцать… Но потом они все куда-то делись – кого в армию забрали, кто на зону сел по хулиганке… Короче, когда школу закончили, когда вся эта началась торговля, ларьки, магазины коммерческие стали открывать, и хуе-мое, и тэ дэ и тэ пэ, к нам никто не подкатил и не сказал – типа, короче, мы основные, а вы – сосунки… А мы и были еще, на хуй, сосунки – кто десять классов закончил, кто в хабзе на третьем курсе… Мы собрались, по типу, и добазарились конкретно, что будем делать и как.

Сначала прошлись по ларькам: кто вы, по типу, такие? От кого работаете, а? Ни от кого? Тогда будете от нас. Не, мы, само собой, не дебилы были, хоть и малые. Мы стволы сразу взяли у Курта – я не знаю, откуда, но у него всегда было их до хуя. И правильно сделали – а то сразу приехали перцы на «мерсе» – типа, кто вы такие? Забили стрелу в лесопарке, за автобазой. У нас и тачки тогда еще не было – брали два мотора. Приходим, короче, а там сидят хуи – с фиксами, с наколками, лет по сорок. И давай нас лечить. Дэн потиху вынул ствол – и понеслась. Короче, завалили всю бригаду – они свои стволы и вынуть не успели. И больше ни хуя подобного не было потом. Другие поняли – на нас не заебнешься. Не, мы и сами конкретно всем сказали: вот это – наш район, мы к вам не лезем, но и вас чтобы здесь не было. Не, вы, само собой, приехать можете. В кабак там, типа, побухать – и вас никто не тронет. Но если ебнете кого, то сразу валим, на хуй, всех.

Виталий Ильенко: Ситуация с бандитской «крышей» характеризует Ждановича как человека, который умеет расположить к себе людей и манипулировать ими. Ты можешь себе представить ситуацию, когда не бандитам платят за «крышу», а, наоборот, бандиты платят какому-то там непонятному экстрасенсу за «консультации» и дают деньги на открытие его центров? Какие там точно фигурируют суммы, я, опять же, не знаю, но мне что-то не верится, что за одни лишь доходы от деятельности центров (если там доходы были вообще) и зарплату советника губернатора (зарплата была приличная, но и жить же на что-то надо), он смог за полгода открыть свои центры в двух десятках областей.

Читать дальше