Сергей Боев - Край, где живет детство

Вадик подтянул своей палкой следующую льдину и ловко вскочил на неё. Она была меньше Славкиной и кренилась то в одну сторону, то в другую, но Вадькин вес держала.

– Вот это класс! – балансируя на слегка подрагивающих ногах, крикнул Вадька. Осторожно отталкиваясь ото дна палкой, он немного покружился на одном месте и, наконец, с третьей попытки смог направить льдину по течению, вслед за Славкой.

Витька нацелился было на следующую – последнюю крупную – льдину, но что-то в ней показалось ему подозрительным. Подтянув её поближе к берегу, Витька со всего маху ударил по ней палкой – и та прошла льдину насквозь, будто это была и не льдина вовсе, а просто плавающая глыба снега. А в следующее мгновение льдина раскололась надвое.

– Ничё себе дела! – с явным облегчением выдохнул Витька. – Вот я сейчас искупался бы! Эй, Вадя, я за тобой на твоей льдине катаюсь – моя отплавалась…

Сделав несколько кругов, Вадик уступил льдину Витьке. А Славка подогнал свою вплотную к берегу и принял на борт брата.

Ступив на шаткую льдину, Серёжка чуть было не запаниковал – уж очень утлым показалось ему их судёнышко. Но он заставил себя глубоко вздохнуть и проглотить комок страха, подкативший к самому горлу. «Ведь вон у всех получилось – и ничего!» – сказал он сам себе, расставил пошире ноги и чуть присел для устойчивости…

Два круга по заливу показались ему вечностью. Поэтому, когда брат сказал: «Ну, хорошего понемножку, покатались – и хватит!» – он с радостью закивал головой. Не дожидаясь, пока льдина причалит, он хотел было лихо спрыгнуть на берег – но поскользнулся и вместо берега шагнул прямо в воду. Ледяная вода хлынула в оба сапога сразу. Он рванулся на сушу – но было уже поздно…

– Ну, Серый, ты, блин, выпендрился! – рявкнул на него старший брат. – А слабó было подождать, пока причалим? Давай выливай воду из сапог быстро! Что теперь маме скажем, а?

Опираясь о руку брата, Серёжка молча вылил воду из одного сапога, потом из другого.

– Что скажем? Что глубину ходили мерить на берег. У тебя сапоги высокие, вот ты и сухой. А я за тобой сунулся – ну и черпанул.

– Ну, соображаешь! Всё правильно! А о катании на льдинах – ни гу-гу! Иначе мы с тобой все оставшиеся каникулы по углам проведём, да ещё и по разным – чтоб скучнее было… Понял?

– Да понял я, не маленький!

– Ну, а раз понял, то давай бегом домой, пока не заболел!

То ли Славка накаркал, то ли просто не в добрый момент вернулись они домой и попали родителям под горячую руку – да только за их «подвиги» мама отправила Славку прямиком в угол, а Серёжку – сначала греть ноги в горячей воде, а потом уж – в угол. И – как правильно предсказал Славка – в другой! Славка пытался было воспротивиться своему наказанию, но без особого успеха.

… Серёжка стоял в углу, водил пальцем по завитушкам рисунка обоев и никак не мог понять, радостно ему или всё-таки больше грустно…

Ну, радостно почему – это понятно. Ведь сегодня был такой замечательный день – солнце, весна, каникулы… Запруду построили, кораблики попускали, глубину везде померили… А уж о катании на льдине и говорить нечего! Здорово это Славка придумал! Вон как он ловко с ней управлялся, и его катал – прямо по самой глубине!

А почему же тогда грустно? Наверное, оттого, что он так глупо в реку свалился у самого берега и промок? Неприятно, конечно… но, в конце концов, как говорит Карлсон, «это чепуха, дело житейское»! Ну, с кем не бывает?

А может, потому, что мама расстроилась? Но это ведь тоже не конец света – она добрая, завтра отойдёт и уже не будет расстраиваться…

Тогда, может, потому, что она наказала его, и ему теперь приходится стоять в углу – вместо того, чтобы бегать на улице с ребятами? Но ведь он сам виноват – нечего было в воду соваться!

Наконец, его осенило. Грустно потому, что Славке попало ни за что! Он ведь хотел, как лучше, катал его и следил за ним. А получилось, как будто не следил…

– Мам, а мам! Ты Славку выпусти из угла – он ни при чём! – твёрдо заявил Серёжка маме, как только она пришла его «проверить». – Славка говорил мне, чтоб я за ним не шёл – честное слово! А я его не послушался и полез за ним на глубину.

– Надо же! Это что ж получается – он пойдёт гулять, а ты будешь один в углу стоять?

– Мам, так я и так один стою. Но я-то за дело, а Славка – ни за что.

– Ну, что ж – раз так, то будь по-твоему.

Чуть позже дверь в комнату приоткрылась, и в щели появилась Славкина курчавая голова.

– Серый, ты это… молоток, братишка! Спасибо за отмазку! Я щас на улицу к ребятам сгоняю, а потом загляну тебя проведать. Ты не скучай тут, ладно?

… Серёжка и не собирался скучать. Он очень обрадовался, что брата отпустили гулять, и что тот не киснет из-за него в углу. Сам же он снова и снова прокручивал в голове и заново переживал их речные приключения… Но к вечеру при воспоминании о ледяной воде стало как-то зябко. Потом он почувствовал, будто холод поднимается от замерзших ног вверх и разливается ознобом по всему телу… Вскоре его всего уже била мелкая дрожь. Было холодно и жарко одновременно, а в горло будто засунули раскалённые угли – так больно вдруг стало глотать.

Пришедшая с проверкой мама потрогала лоб и тут же отправила его в постель. Накрыв его двумя одеялами, она засунула ему под мышку градусник и сама присела рядом на краешек кровати, положив свою прохладную ладонь ему на горячий лоб… Через некоторое время она достала градусник, посмотрела на него и нахмурилась.

– Плохо дело! – объявила она. – Похоже, ты здорово переохладился и подхватил-таки простуду. Или ещё чего хуже – ангину, раз горло болит.

– Мам, а я не умру? – вырвался у него единственный беспокоивший его вопрос.

– Ну, что за глупости?! Конечно, не умрёшь! От этого не умирают.

– Как же не умирают? Вон вспомни нашу первую Барсуху! Она тоже тогда зимой переохладилась и умерла!

– Сынок, она не переохладилась, а замёрзла. Совсем. А ты всего лишь застудил ноги. Это – разные вещи. Сейчас мы натрём их змеиным ядом, напоим тебя горячим чаем с мёдом. Ты хорошенько пропотеешь, уснёшь, а наутро будешь здоровенький – как новенький!

– Ну, тогда ладно. Давай уже будем всё это делать, чтобы побыстрее выздороветь! А то ведь каникулы проходят – а я ещё ничего толком не успел!

Напившись чая, он забрался под одеяло с головой и старательно дышал там ртом, пока не согрелся. Засыпая в уютном тепле, он думал о том, что раз мама так сказала, то он обязательно быстро выздоровеет и ещё успеет побегать по лужам и, может, даже ещё разок прокатиться на льдине. А потом наступит апрель – и его день рождения!