Сергей Боев - Край, где живет детство

Здесь в глубине, на склонах и на дне лощины ещё лежат нерастаявшие островки снега. Но на согретых солнцем полянках уже пробивается молодая изумрудная поросль, а в ней, словно россыпи жемчуга – робкие, как сама весна, бело-голубоватые подснежники с яркими пестиками-тычинками. Конечно, жаль прерывать их и без того такую недолгую жизнь. Но, в конце концов, оправдание находится – ведь их здесь так много, а мама одна, и её так хочется порадовать!

Побыстрее надёргать (с корешками, чтобы подольше оттянуть неизбежное увядание) букетик этих трепетно-беззащитных весенних цветов, разбавив их фиолетовыми кляксами васильковых фиалок, обернуть припасённой тряпицей, смоченной в талой воде – и можно в обратный путь! Только идти домой той же дорогой неинтересно, и начинаешь придумывать себе новые приключения. А почему бы не заглянуть в прибрежный лесок – может, уже вовсю пошёл берёзовый сок?

За «космодромом», на кочковато-холмистом берегу реки растёт несколько десятков берёз – их стволы призывно белеют среди прочих деревьев… Осторожно переступая с кочки на кочку через протоки, подбираешься к берёзкам поближе… Так и есть – «деревенские» уже начали сбор сока! Вон из ствола торчит алюминиевый желобок, а под ним – ещё наполовину пустая банка. Нет, эту трогать не будем. Зато под другой берёзой – полная до краёв. Из этой отпить не грех – всё равно сок на землю проливается! Делаешь один глоток, другой… Сладковато-терпкий, напитанный древесным духом холодный нектар бодрит. Это – вкус весны!

Стоишь среди берёз, запрокинув голову, смотришь, как деревья качают на своих кронах весеннюю синеву, и чувствуешь – на глаза наворачиваются слёзы… От бодрящего ветерка, что ли? Или от этой необыкновенной красоты? В голове вдруг ясно и отчётливо начинает звучать песня… Сначала невольно мурлычешь её себе под нос, потом начинаешь подпевать… И вот, перепрыгивая от одной берёзы к другой, распеваешь уже в полный голос, никого и ничего больше не стесняясь:

(М. Матусовский)

Наконец, наступил долгожданный день рождения. С самого утра, наскоро позавтракав, Серёжка потянул маму в деревенское Шаталово – покупать подарок. Выбор в сельском магазине был небогатый, и Серёжка остановился на луке со стрелами на «липучках», наборе теннисных мячей и коробке свежайших бисквитных пирожных с разноцветными розочками и грибочками из заварного крема.

Славке мама заодно тоже купила лук и стрелы – благо, у него день рождения всего на месяц позже – и они со старшим братом полдня соревновались на меткость в своей комнате, нарисовав на двери мишень карандашом. Смоченные слюной стрелы с сочным «чмоком» прекрасно прилипали к ровной крашеной поверхности двери… Но вскоре это им наскучило, а для стрельбы во дворе покупные луки совсем не годились – били всего-то шагов на десять, да и стрелам совсем не к чему было во дворе прилипать… Нет, самодельный «индейский» лук с прошлого сезона даст этим покупным во дворе да в лесу сто очков форы!

С пирожными получилось всё гораздо лучше. После обеда на чай пришла вся дворовая команда – Юрка, Вадька, Витька, Ленка Зубарева, Лара и Лера. Покупные сладости были редкостью – обычно у всех мамы по праздникам сами пекли большие пироги с яблоками или с вареньем. Поэтому от пирожных за полчаса не осталось ни крошки…

Настало время обновить теннисный мяч.

Нет-нет, о том, что такое «большой теннис» и как в него играть, никто в городке даже не слышал. Теннисным мячом часто играли «в козла» от стенки, когда не было футбольного. Но сейчас он нужен был для того, чтобы открыть, пожалуй, самый увлекательный и массовый из дворовых сезонов – сезон лапты…

На правах именинника Серёжка выбрал себе в команду Вадика, Леру и Лару. Славке достались остальные.

– Чур, как именинник, я говорю считалку! – объявил Серёжка.

Никто не возражал, и он начал новую, недавно невесть откуда появившуюся, совершенно бессмысленную, но прикольную считалку:

«Город» достался им, Славкина команда пошла в «поле», а сам Славка остался на подаче.

– Славка, чур набрасывать хорошо, без подлянок! А то мы тоже потом вам тем же отплатим! – пытаясь изо всех сил звучать по-капитански, заявил Серёжка.

– Да ладно, не дрейфь ты, всё по-честному!

– Ну, тогда ладно. Начинаем! Лара – ты первая будешь. Потом Лера, Вадик. Я – последний.

Лара взяла в руки тяжёлую, сделанную из черенка лопаты и отполированную сотнями ребячьих рук биту. Славка сдержал своё слово, подбросил мяч удобно для удара… вот только удара не получилось.

– Ничего, не переживай! – подбодрил её Серёжка. – Если у Леры получится – бегите вместе хотя бы до «деревни».

Лера по мячу попала, но несильно, так что бежать было бессмысленно.

– Вадька, постарайся!

– Да знаю я… – протянул Вадька, поплевал на руки и встал на ударную позицию.

Первый, кривовато подброшенный мяч, он пропустил. Зато второй послал через всё «поле»» и успел вместе с девчонками добежать до «деревни». Теперь всё зависело от Серёжки. Если промахнётся – команды меняются местами.

Первый мяч… Нет, плоховато он пошёл, пропустим. Второй? Этот получше, но нет, подождём. Последний – тут уж бить по-любому…

Мяч летит вверх, как в замедленной съёмке, зависает в верхней точке и медленно начинает свой путь к земле… А сбоку, разрезая воздух, несётся к точке встречи с ним и смачно прикладывается к его резиново-ворсистому бочку массивная деревянная бита…

От такого удара мяч по кручёной траектории взлетает до высоты второго этажа и уходит далеко за площадку, да ещё и в сторону, в кусты акации на углу дома. Пока «поле» ищет мяч в кустах, Серёжка успевает сбегать в «деревню» и вернуться обратно… Вся команда опять в сборе, и можно начинать всё сначала…

Через пару кругов удача отворачивается от них, и команды меняются местами…

Но тем и хороша лапта, потому так долго и длится её сезон, что и в «поле» интересно. Ведь ещё неизвестно, что «козырнее» – крепко приложить мяч битой или в один момент выиграть для своей команды «город», умудрившись поймать такой мяч на лету! Ну а если и не поймаешь сразу – не беда. Всё равно, когда ты в «поле», ты – охотник! А бегущие по «полю» в «деревню» и обратно – «добыча», которую надо точно выбить мячом… Азарт такой, что игра прекращается только тогда, когда на городок опускается ночь, и мяча совсем уж не видно…