Александр Покровский - Пес. Книга историй

– И что потом?

– Потом на нижнем вкладыше у нас баббит – свинец, олово – и от температуры он плавится.

– И этот слой баббита вы собираетесь менять?

– Да. Для этого снижаем обороты, останавливаем линию вала, берем ее на ленточный тормоз и разбираем подшипник.

– Не меняем, а разбираем?

– Сейчас я расскажу.

– Хорошо, слушаю.

– Снимается верхний вкладыш, потом, проворачивая линию вала вручную, снимаем нижний вкладыш.

– А линию вала от провисания вы поддомкратите?

– Так точно! Раздвижными упорами.

– Хорошо, что потом?

– Потом зачищаем линию вала крупной наждачкой до зеркального блеска. Готовим поверхность.

– А вкладыши?

– Нижний я нагрею на камбузной плите. До этого шаберами сдираем баббит, зачищаем поверхность до блеска, одновременно с этим расплавляем новый баббит – у меня есть запас – и заливаем его на горячий вкладыш. Я все сделаю аккуратно.

– Что потом?

– Шлифуем и пробуем вставить подшипник на место.

– Пробуем?

– Все встанет как положено, товарищ командир.

Командир с сомнением посмотрел на командира БЧ-5:

– До базы дотянем?

– Должны.

– Должны или дотянем?

– Мы дойдем до базы, товарищ командир, а там уже подшипник доведем до ума.

А в боевой рубке в это время – то «Право руля! Курс шестьдесят!», то «Лево руля! Курс тридцать!» – лодка мечется между сейнерами. – Давай, ласточка, давай! – шепчет начштаба, не отрываясь от перископа. – Эти суки, сейнеры, так и лезут! Так, понимаешь, и лезут! Суки!

В корме останавливается турбина правого борта.

– «Стоп, турбина!» Линию вала на ленточный тормоз!

Доклад командиру в центральный пост:

– Товарищ командир, «стоп, турбина», линия вала правого борта на ленточном тормозе!

– Есть!

В корме.

– Ну что, славяне, начали!

Осторожно снимается кожух, сливается масло. Подшипник весь в масле, горячий. Снимают верхний вкладыш. В отсеке много народу – командир БЧ-5, комдив, турбинисты. Командир БЧ-5:

– Кто готовит раздвижные упоры?

– Я!

– Чтоб заранее все было раскручено и подготовлено.

– Есть, все промерил.

– Проворачиваем, проворачиваем, не стоим!

Старшина команды хватает устройство для проворачивания линии вала вручную, приговаривая:

– Сейчас! Все будет в лучшем виде! Асланбек! – подзывает он матроса.

– Я!

– Иди сюда и смотри.

– Смотрю, тащ ка!

– Вот это устройство берем и бережно, Асланбек!

– Я!

– Бережно!

– Бережно, тащ ка!

– Вра-щщщаем! – лицо от напряжения багровеет. – Бережно!

– Бережно, тащ ка!

Все напряжены. Осторожно проворачивая линию вала, они снимают нижний вкладыш, приговаривая:

– Приварился, черт!

– Давай отверткой, помогай!

– Никак!

– Еще! Выколоткой! Помогай!

– Сейчас!

– Кувалду! Кувалдой!

– Сейчас!

Кувалдой, отверткой – всем миром – отодрали наконец нижний вкладыш.

– Есть! – радости нет конца, отодрали.

– Раздвижные упоры!

Раздвижные упоры мгновенно ставят под линию вала, чтоб не провисла.

Нижний вкладыш командир БЧ-5 почти торжественно несет на камбуз. А линию вала уже зачищают наждачкой.

– До блеска, Асланбек!

– Мы еще с лодкой должны поработать, а она на связь не выходит. Центральный! – начштаба весь на нервах.

– Есть!

– Что там у акустиков?

– Есть! Сейчас запросим.

Через секунду:

– Акустики приглашают вас в рубку, товарищ капитан первого ранга.

Начштаба передает перископ вахтенному офицеру, а сам с командиром спускается в рубку акустиков.

– Ну, – говорит он при входе в рубку, усаживая акустика, пытающегося встать при входе начальства, – что там с нашим «вторым»?

– Тут с нами не наш «второй», а кто-то еще разговаривает.

– По ЗПС?

– Так точно!

– По нашей секретнейшей звукоподводной связи? – начштаба берет наушники, надевает их и слышит, как ему кто-то говорит:

– Здравствуй, Иван! Мы только что отработались по выходу в торпедную атаку.

– Это кто у нас такой? – начштаба снял наушники, и вопрос его адресован акустикам.

– Судя по шумам, англичане. Английская многоцелевая подводная лодка. Только что обнаружили.

– Они на нас уже в торпедную атаку вышли, а вы их только что услышали? Так, хорошо, давай я им отвечу.

Начштаба берет микрофон и отвечает:

– Привет, Джон! Давно ждем, пока ты закончишь свою торпедную атаку. Для отработки твоих орлов готов еще сутки болтаться тут под перископом.

– Спасибо! – тут же пришел ответ.

– Черт знает что! – говорит начштаба. – По нашей связи с нами говорит враг на чистом русском языке. Было бы глупо отвечать ему по-английски. И потом, я по-английски в последнее время не говорю.

В центральном посту раздаются звонки, и:

– Аварийная тревога! Поступление воды в четвертый отсек через крышку дистанционного устройства удаления контейнеров!

Начштаба и командир одним прыжком из рубки акустиков выпрыгивают в центральный пост.

– Что там?

– Четвертый! Что у вас? Где комдив три? Командир дивизиона живучести в отсеке?

– Так точно!

– Как обстановка?

– При удалении контейнеров что-то попало под крышку!

– Много воды?

– Нет! Справимся!

Через секунду:

– Четвертый!

– Есть!

– Как обстановка?

– Течь устранена! Крышка закрыта!

Центральный:

– Отбой аварийной тревоги! Боевая готовность «два», второй смене заступить!

На камбузе у плиты командир БЧ-5 и кок. Кок:

– Вы мне только плиту не замажьте.

– Сковородки давай, не замажу!

– Сейчас! – кок суетится. – Сейчас! Вот!

– Мне две сковородки надо!

– Две?

– Одна для вкладыша, другая для баббита!

– Для баббита? Сейчас!

Есть сковородки.

– Ну, Александр Николаевич, – говорит БЧ-5 коку, – начали, помолясь! Пошли нам, Господи, удачу! Начали!

– Только вы мне плиту…

– Цела будет твоя плита! Встань тут, помогать будешь.

Начинается процесс. Они греют вкладыш, предварительно содрав с него старый баббит, потом полируют, а кок в это время стоит над сковородой с баббитом.

– Как там баббит? – спрашивает его механик.

– Греется!

– Как только нагреется, так и готовься его заливать!

– Куда?

– На место, куда ж еще!

Баббит осторожно, в несколько этапов, заливают во вкладыш, придерживают с краев, чтоб не пролился, потом дают остыть, потом полируют. Вкладыш горячий, полируют, обжигаясь.

– Горячий!

– Дай остыть!

– Некогда! У нас два часа всего!

Через два часа нижний вкладыш с новым баббитом, отполированный и все еще горячий.

– Как же его нести?