Ольга Покровская - Булочник и Весна

За полчаса мы сильно продвинулись. Подтаявший снег хорошо скатывался, но был тяжёл. Пот тёк с меня ливнем.

Наконец Лиза объявила конец рабочему дню, и мы вышли из укрепления.

На детской площадке под фонарём Лиза объявила собравшимся, что идёт домой, при условии что ей в комнату принесут еду и какао и дадут смотреть мультфильмы, пока она не заснёт. Красная Майя, бледный Кирилл и моя всё ещё боевая мама выслушали её ультиматум. Мама, толком ни с кем не простившись, села в отцовскую машину и умчала прочь из двора.

– А всё-таки ты мерзавка! – сказала Лизе Майя и быстро пошла к подъезду.

Я оглянулся. Кирилл медленно брёл к ясеню на краю площадки. Тут впервые я заметил, что под деревом на куске картона его послушно дожидается большая дворовая псина.

– Кирилла не убей. Он хороший, – обняв меня, шепнула Лиза и по ночному снегу, рыжему от грязи и фонарей, помчалась догонять Майю. Я смотрел ей вслед и испытывал страх: как бы однажды она не сделалась мной.

Ну что же, и мне пора. Поеду в Старую Весну. Только сначала пару слов надо сказать Кириллу. Из-под ясеня он настороженно наблюдал за мной.

Идя к нему, я пригляделся: сохранилась ли в нём новогодняя ненависть? Нет, вроде бы не видать. Раздражённая усталость – пожалуй.

– Вот что, Кир, у меня к тебе деловое предложение, – произнёс я, подойдя. – Переезжайте к Майе. Это её теперь квартира, с Лизкой, всё это давно решено. Спокойно живите. И до школы Лизке ближе.

Он помотал головой.

– То есть гордыня дороже. Хочешь, чтобы моя дочь до лета крепость строила?

– А это ваши проблемы! – по-мальчишески огрызнулся он. – Я всю жизнь чинил, восстанавливал! Никогда не ломал ни домов, ни людей. Даже в голову не приходило. А тут пошло-поехало! Истерики, дома-булочные, теперь ещё Лизка с крепостью! И получается, всюду я виноват! Даже Майя в это верит! И я сам в это верю! – бросил он и отвернулся решительно, словно больше не желал меня видеть, но к подъезду всё-таки не пошёл. Помолчал и, утихнув, продолжил:

– Я решил уже. Уеду на Онегу… Там отделение предлагают – никто не хочет…

– Ты очумел, что ли? Какая Онега? У тебя семья!

– А я это для того, чтобы Майя смогла принять решение! – сказал он, глядя на меня отчаянно и как-то пьяно. – Скажу, что нет выбора, надо ехать. А она уж пусть решает.

– Не чистый эксперимент, – возразил я, сделав вид, что рассуждаю логически. – Тут много факторов! Лизкина школа, работа.

– Никаких факторов! – зло перебил он. – Всё решается в секунду. Или мы едем вместе, или начинается разбор минусов и плюсов. И тогда я еду один.

– То есть ты тут собрался чувства тестировать, а моя дочь на Онегу попрётся?

– Да нет, – проговорил он, стихая. – Я это всё продумал. Если Майя всерьёз согласится, я откажусь. Ну поругают. Это мелочи всё… А если нет – значит, так тому и быть. Помиритесь.

Идея его наконец прояснилась в моей голове. Он заметил крен в Майиной преданности и, как всякий максималист, собрался довести его до разрушительного предела.

– Кирилл, так нельзя, – сказал я. – Она ж не Христос, чтоб её искушать в пустыне.

Мои слова подействовали на него. Он потёр лоб, а затем провёл ладонью по всему лицу, сверху вниз, словно снял пелену.

– Да, – проговорил он. – Не Христос…

Мне вдруг страшно захотелось сказать ему, что происходящее с ним теперь не есть правда, но только временная болезнь, спазм. К сожалению, между людьми принято сдерживать сантименты – я не смог преодолеть эту традицию.

– Ты вот что, сушки-то грызть кончай! – произнёс я вместо задуманных добрых слов. – У тебя дочь моя живёт. Ты ей позитивный пример подавать должен, ясно? Пару лет назад свалил бы на Онегу свою – тогда бы имело смысл. А теперь уж сиди. Жениться-то собираешься, или Майя теперь так и будет?

Он хмуро молчал.

Я закурил и отвернулся к детской площадке, давая Кириллу возможность уйти без финальной реплики. На краю фонарного круга синевато поблёскивал укреплённый свежими глыбами Лизкин острог. Когда затяжке на третьей я обернулся, Кирилл подходил к ступеням подъезда. За ним ковыляла собака. Вот в этот-то самый миг – неожиданно для меня самого – мой ум родил блестящую комбинацию. Она не имела прямого отношения к нашему делу и всё же была хороша!

– А ну-ка стой! – крикнул я и быстро зашагал к нему. Кирилл обернулся и встал на крыльце. – Иди сюда! – махнул я. – Да не бойся! Хорошую вещь скажу!

С сомнением он двинулся мне навстречу. Под фонарём мы пересеклись, и я, по возможности кратко, рассказал ему про Илью – про его маму, сердце, квоты и прочее. Требование моё к Кириллу было простое: раз уж он в медицине, пусть докапывается любыми путями и устраивает её в нормальное место, чтобы всё сделали хорошо, правильно.

Поначалу он слушал меня как-то ошалело, пару раз нервно сощурил глаза – словно старался проморгать меня, как страшный сон. А потом до него дошло.

– Я всё сделаю! – сказал он и с нарастающим оживлением, почти радостью, прибавил: – Всё понял, всё сделаю, не волнуйтесь! У меня даже есть с кем поговорить. Только мне бы ваши исследования, всё, что есть, чтобы уже разговор был предметный!

Я понимал, что крепко его озадачил. Но, в конце концов, Кир, нам же надо как-нибудь исцелить твой комплекс вины! Побегай, милый, вот увидишь, тебе станет легче!

На следующее утро я проснулся с волшебным чувством: в буране страстей и опасностей проклюнулось что-то живое – пастушья сумка или зверобой. Порывшись в богатом вчерашнем дне, я вспомнил: Кирилл обещал помочь! – и, не задумываясь, вызвал номер Ильи.

Он подошёл не скоро – наверно, вытирал измазанные руки. А когда услышал мой рассказ о том, как всё вышло, рассмеялся. Не знаю, что было в его смехе. Облегчение? Усталость? Удивление, что такими чудными тропами бродит жизнь?

Распалённый первой удачей дня, я оделся и вышел на улицу. Ну и пахло же там, я вам скажу, – весной, февральской масленицей! Это Коля топил, и лесной, берёзовый дым сдувало ровнёхонько на меня. С неба лился огонь весны. Я подставил лоб под солнечный прицел и почувствовал, как тепло прожигает дырку. Мысли плавятся, утрачивая остроту, и в сердце заливается радость.

Желая подкрепить нарождающийся оптимизм, я позвонил родителям, и не ошибся. Мама была в превосходном настроении и сообщила, что уже говорила с Лизкой. Сегодня суббота, до обеда Кирилл работает, а потом они все вместе поедут покупать кошку! Лиза хотела взять из деревни белую кошечку, но её убедили, что лишать животное вольной жизни немилосердно, лучше купить котёнка.