Леонид Нузброх - Посредник

Время летело не заметно. Вдруг я почувствовал какой-то запах.

Сначала еле уловимый, он со временем становился все сильней и сильней. Запах был специфический. Переглянувшись, мы с женой подошли к сыну. Но он был «стерилен». Проверили вещи, принесенные из садика, – все чисто. Недоумевая, мы пошли на запах…

На кухонном столе аппетитно лежали две палки колбасы. Вот она-то, родимая, оттаивая, и выделяла тот самый специфический запах. Вонь была такой резкой и такой противной, что в кухне невозможно было находиться. И тут мы с ужасом подумали о сыне…

Весь вечер мы заставляли бедного ребенка пить стаканами слабый раствор марганцовки, промывая его желудок. А потом, когда экзекуция была завершена и сын, измученный и опустошенный, наконец всхлипывая заснул, мы до самого утра по очереди дежурили у его кроватки, с опаской прислушиваясь к детскому дыханию.

Но все рано или поздно приходит к своему концу. Закончилась и эта черная полоса. Утром настал один из самых радостных, самых светлых дней в моей жизни: у сына не было никаких осложнений. Ну, прямо вообще никаких. Везунчик! Его пронесло… И «несло» целых два дня без перерыва. А вот стирать детские вещи, после этого самого «пронесло», пришлось мне, – как инициатору покупки колбасы. Но эта мелочь уже не могла испортить прекрасного ощущения белой полосы.

2. Пятый

Сильно ошибается тот, кто думает, что «Закон Зебры» специфически продовольственный. Нет, «Закон Зебры» охватывает все сферы человеческой жизни…

Давным-давно, когда я жил в диаспоре, а моя мама проходила абсорбцию на исторической Родине, решил я съездить к ней в гости. Но для этого нужна была виза. Я догадывался, что «Закон Зебры» не позволит мне получить визу просто так, с наскоку. Поэтому, сначала я отправился в Израильское консульство на рекогносцировку. Выясняя, какие нужно предоставить документы, я узнал, что консульство закрывается на три месяца в связи с летними отпусками и переездом в новое здание. До закрытия консульства оставался только один приемный день. Отложив все свои дела, в четыре часа утра я уже был у консульства.

Записываясь в список очередников, я увидел, что я – пятый. Опытные люди, оказывается, занимали очередь с двенадцати ночи и крутились у здания консульства, контролируя, чтобы список не потерялся. На мой вопрос мне объяснили, что были случаи, когда очередной записывающийся «терял» список и начинал новый с себя, тем самым оставив всех ранее записавшихся вне очереди. Да, век живи – век учись!

Вроде людей подходило не много, но когда рассвело, оказалось, что толпа у консульства собралась внушительная. Чтобы как-то скоротать время до начала приема, люди стали общаться, образовав несколько обособленных групп.

К девяти часам вышел охранник, чтобы пропустить через калитку работников консульства. Как по сигналу, толпа ринулась к калитке.

Охранник, забрав список из более восьмидесяти очередников, зашел в консульство. До начала приема был еще целый час, но от калитки уже никто не отходил. Разговор принял общий характер. Всех волновала только одна тема – получение визы.

Какое-то время я слушал молча, но потом принял участие в разговоре, высказав мнение, что далеко не все сегодня получат визу.

Мужчина в шляпе, стоящий недалеко от меня, с сарказмом сказал:

– Тебе то чего бояться? Ты – пятый!

– А я и не боюсь. Я и так знаю, что визы мне не видать.

– Что вы говорите?! – воскликнула рядом стоящая женщина. – А почему?

– А может, у него родители не евреи? – высказал предположение Толстяк.

– Что вы понимаете! – снисходительно сказал Очкарик. – Кто отец – не имеет никакого значения. Достаточно родиться от еврейки.

Рядом стоящая женщина сочувственно спросила:

– У Вас, наверное, с еврейством проблема?

Я вспомнил, сколько раз мне «доставалось» из-за того, что я – еврей.

– Да, проблема…

– Если не секрет, от кого вы родились? – не отставала женщина.

– Я?! От Зебры!

Толпа, внимательно прислушивавшаяся к разговору с целью получения хоть каких-то полезных сведений в этом информационном вакууме, засмеялась.

– Трепло! – сказал Очкарик, поправляя очки.

– Это я – трепло?! Просто я не везучий! – возмутился я и, объяснив популярно, что такое «Закон Зебры» рассказал «Историю о докторской колбасе». Толпа хохотала.

– Смейтесь, смейтесь! Вы что, не понимаете? Из-за меня и у вас могут быть проблемы. Я вам советую: лучше всего, когда начнется прием в консульстве, затолкните меня первым. Или, вернее сказать, перед первым. Чтобы я вообще никакого отношения к вашей очереди не имел. Вроде бы я сам по себе, а вы – сами по себе. Даже если для этого вам придется применить силу. Может быть, так вы избежите влияния «Закона Зебры».

– Ну и шустряк! – еле выговорил задыхающийся от смеха Толстяк.

– Не шустряк, а «хитряк», – выдавил из себя Очкарик.

– Слушай, ты случайно не еврей? – спросил мужчина в кожаной куртке. – Ты учти, мы здесь все такие! Лучше прибереги свои «байки» для другой компании. С нами у тебя этот номер не пройдет.

– Ну, вам виднее. Потом не говорите, что я вас не предупреждал.

В это время пришел охранник и, объявив о начале консульского приема, вызвал первого по очереди. Вскоре он снова подошел к калитке и сказал, что поскольку очень много иногородних, а им после приема еще надо добираться в свои города, консул будет проводить прием так: один городской – один иногородний, и, громко выкрикнув фамилию иногороднего, увел его с собой. Потом был снова городской и снова иногородний, городской – иногородний, и после городского вновь иногородний. Теперь была очередь пятого городского – моя очередь.

Я протиснулся прямо к калитке. Время как будто остановилось. Наконец пришел охранник и назвал фамилию… иногороднего. Потом вновь был вызван иногородний, и снова – иногородний.

Я решил: что бы ни было, я скандалить не буду. Я – пятый. Раньше меня из городских все равно никто не пройдет. Пусть очередь разбирается. Но толпа молчала.

Все началось, когда снова был вызван иногородний.

– А позвольте спросить, – обратился к охраннику Очкарик. – А почему вы нарушаете очередность?

– Я?! Я ничего не нарушаю! – удивленно ответил охранник.

– Как так не нарушаете?! А почему вы перестали вызывать городских? – подключилась женщина с золотыми сережками.

– Ах, вот вы о чем! А разве я вам не сказал? В связи с тем, что иногородних сегодня особенно много, городских больше принимать не будут! – громко, чтобы слышали все, объявил охранник.

С минуту все растерянно молчали, осмысливая происшедшее. Но потом толпа в одно мгновение превратилась в растревоженный гудящий улей. Люди были возмущены до предела. Атмосфера была настолько накалена, что достаточно было одной искры… И тут меня словно кто-то дернул за язык: «А ведь я вас предупреждал!»