Леонид Нузброх - Посредник

Пока одна «ищейка» Байчева рылась во всех отделениях стоящей в салоне стенки, второй милиционер заполнял бланк описи. Дима «контролировал ситуацию». Я же, чтобы как-то скоротать время, усвоив твою лекцию у консульства, разъяснял ему разницу во влиянии «Закона Зебры» на отдельные моменты жизни следователя и подследственного в точке их соприкосновения.

– «Закон Зебры», даже если такой и существует, всё равно не всесилен, – бросил он в мою сторону. – Скажи мне, каким образом какой-либо закон может влиять на милицию, если она, милиция, и есть Закон, в самом широком смысле этого слова, а?! Плевать я хотел на твой «Закон Зебры»! Мы – советские люди, и живём по нашим, советским законам. Так что лучше прекрати свои разглагольствования и не мешай нам работать!»

Разговаривая с ним, я не обратил внимания на какой-то небольшой пакет, извлечённый милиционером из глубин верхней антресоли одного из многочисленных шкафов стенки. Оглянувшись на шорох разворачиваемой газеты, в которую был завёрнут пакет, остолбенел: я понятия не имел, что в нём может быть! Одного взгляда на жену было достаточно, чтобы понять, что и она не имеет об этом никакого представления. За первой газетой милиционер начал разворачивать вторую. Наша обеспокоенность росла: что же там?! Инспектору наше беспокойство придало «кураж». В глазах появился блеск, в голосе – уверенность: «Стоп! Разворачивать медленнее! Понятые – внимание!»

А понятых и просить не надо. Они стояли в сторонке и перешёптывались, вытянув шеи и во все глаза пялясь на пакет.

– Что там?

– А кто его знает?! Мало ли что? Какие нибудь ценности.

– Может, золото?

– Ну да! Золото?!

– А что? Очень даже может быть. Обычное дело! У евреев его всегда полно!

– Ух ты! Еврейское золото! Я столько слышал о нём! А много?

– На вид килограмма два – три. Меньше десяти лет не дадут. А то и расстреляют!

– А нам сколько дадут?

– Дурак! Нам-то за что?!

– Сам дурак! Мы же присутствовали, когда нашли Еврейское золото!

– И что, – за это нас посадят?!

– Идиот! Причём тут «посадят»?! Это же как найти клад! Нашедшим – двадцать пять процентов! Милиционеры – не в счёт. Они при исполнении. Но какие молодцы! Сразу видно – профессионалы: не дали ему добровольно сдать. А так и он был бы в доле.

– А ему то зачем, расстрельному?

– А наследники?!

– Точно! А жена? Она тоже присутствует!

– Ей не положено. Муж и жена – одна сатана!

– Так что, её тоже того, – расстреляют?!

– Навряд ли… Но золота ей не полагается.

– Кому расскажешь, – не поверят: вот оно, Еврейское золото…

При других обстоятельствах, я может и посмеялся бы, но в тот момент мне было не до смеха: Г-споди! Да что же там?! Это было похоже на медленную пытку: на полу уже лежала огромная куча газет, а милиционер начал разворачивать ещё одну. И вот, наконец, появилось то, что скрывалось за всеми этими газетами.

Жена, увидев коробку от блока болгарских сигарет с двумя чёрными буквами «БТ», вдруг стала пунцовой.

– Пожалуйста… ну, пожалуйста, не надо открывать! – чуть не плача просила она. Глянула мне в лицо: «Сделай же что-нибудь!!!»

Взгляд жены был так беспомощен и жалок, в нём было столько обречённости, что я понял ВСЕ.

– Что же ты! Прятать лучше надо было! – жёстко ответил я.

Униженные просьбы жены и эта, вырвавшаяся в сердцах из моих уст фраза, рассеяла все сомнения присутствующих: Еврейское золото!!!

Честь открыть коробку досталась старшему по званию – инспектору Байчеву…Из коробки к ногам изумлённого милиционера бесконечно длинным шлейфом посыпались бумажные пакетики с надписью: «Комбинат резиновых изделий. Изделие № 2»… Презервативы!!!

Наступила могильная тишина. Всем присутствующим понадобилось какое-то время, чтобы осознать происшедшее. Первыми пришли в себя понятые:

– Так с чего мы теперь получим наши двадцать пять процентов?

– Разве ты не видишь? Опять евреи вывернулись!

Я грустно улыбнулся: Г-споди! Рядом с кем я живу! Всё чёрное, что накопилось у меня на душе, пока шёл обыск, бесследно растворилось. Я посмотрел на лейтенанта. Его лицо, ещё недавно такое просветлённое и одухотворённое, было мрачным. И тут я понял, как прав был великий Ломоносов! Белые и чёрные полосы не могут возникать ниоткуда и исчезать в никуда. Они просто перемещаются, меняясь местами!.. Улавливаешь? Нет?! Ну что же ты!.. Смотри: у консульства чёрная полоса перешла от тебя ко мне, так? Сейчас, на моих глазах, от меня – к Байчеву. И что важно: в обоих случаях это перемещение было спровоцировано. Там – толпой, здесь – Байчевым. Чёрт, как всё просто и гениально в «Законе Зебры»!..

– Нужно пересчитать и внести в опись, – безразличным тоном сказал я.

– Нет! Не нужно! – распорядился Байчев.

– Что значит – «не нужно»?! Почему?! – удивился я. – И количество достаточное, чтобы квалифицировать, как «партия»!

– Я сказал нет – значит, нет!

– Что, и не изымешь? – съехидничал я.

– Нет. Пользуйтесь на здоровье.

Что было потом? Комплексная ревизия нашла ошибку, допущенную ревизорами при снятии остатков материальных ценностей. В милиции Димке дали обидное прозвище. Но оно надолго к нему не приклеилось, потому что парень он, в общем-то, был нормальный.

А вот двое соседей-понятых ещё долгие годы, вплоть до моего отъезда в Израиль, шушукались за спиной, обсуждая происшедшее. Они так и остались уверенными, что Еврейское золото – есть! Просто оперативникам в тот раз не повезло. Что-то у них не сложилось. Не та им выпала полоса. Поэтому и случился конфуз! И в этом с ними нельзя не согласиться: при всём всесилии милиции есть что-то, над чем она всё же не властна. И это что-то – «Закон Зебры»!

От сессии до сессии

Живут студенты весело.

А сессии – всего два раза в год!

Из студенческого фольклора

Если бы эту историю о «Законе Зебры» я услышал от кого-нибудь другого, то, вероятней всего, не принял бы её всерьёз. И даже теперь, несмотря на то, что произошло это со мной, я до сих пор не могу поверить, что всё действительно было так…

Будучи студентом, сдружился я близко с одним парнем. Звали его Михаилом. Честно говоря, было бы странно, если бы мы не стали друзьями. Мало того, что он был со мной из одной группы. Мы ещё были с ним из одного города, где учились в одной школе в параллельных классах. К тому же оба были из еврейских семей, которые, хоть и не были дружны, тем не менее, были достаточно хорошо знакомы, как, собственно, и все остальные еврейские семьи нашего небольшого городка. Ну, а если и этого мало, так мы ещё снимали с ним одну комнату на двоих.