Инесса Давыдова - Мистические истории доктора Краузе

– А как Петр Семенович узнал об обуви? – удивленно спросил Эрих. – Я проштудировал его привычки вдоль и поперек.

– А уж это вы у него спросите сами. Только не думаю, что он вам ответит, – усмехнулся Эдуард Филиппович.

Эрих украдкой взглянул на Петра Семеновича и спросил:

– А почему вы дали ему такое распоряжение? Я ведь мог сразу согласиться на сеансы, если бы вы упомянули, что знали моего отца.

– Я и не давал. Я даже не знал, что вы потеряли жену. Он разрабатывал вашу кандидатуру два месяца, перед тем как я решил, что мне нужны именно вы. Он заранее предугадывает мои действия, из-за этого я его и терплю.

Эрих усмехнулся, кто кого терпел – это был спорный вопрос.

– Даже так? – спросил Эрих и впервые за последнюю неделю посмотрел на Петра Семеновича с уважением. – А он не так прост, как кажется.

– Петя? Ха! Он совсем не прост! – рассмеялся Эдуард Филиппович – я его вытащил из департамента контрразведки. Не буду даже рассказывать, сколько сил и денег мне это стоило.

Услышав свое имя, Петр Семенович поднял глаза и вопросительно посмотрел на шефа. Тот безразлично махнул ему рукой, давая понять, что ничего не хочет, и пошел к дивану.

– А когда мы с вами поговорим о сеансах? Долго вы еще будете меня игнорировать?

– Как только поговорю с женой. После этого я весь в вашем распоряжении.

Эрих несколько минут смотрел через иллюминатор на облака, потом вспомнил о книге и открыл первую страницу. Но почитать ему так и не удалось. Зоя пересела в кресло напротив него и, показывая на книгу, спросила:

– Вы любите поэзию?

– Я люблю Гёте – ответил Эрих и показал обложку.

Это было антикварное издание стихов Гёте на немецком языке.

– Разве вы не знаете, что он был масоном?

– Уверяю вас, «Амалия» на качество его стихов совсем не повлияла, – пошутил Эрих.

– Кто такая Амалия?

– Веймарская ложа, в которую он вступил в 1780 году.

– Не люблю масонов! – решительно заявила Зоя.

– Я не могу быть таким категоричным. Среди моих пациентов есть масоны, как в нынешней, так и в прошлых жизнях.

Зоя презрительно скривилась, затем с минуту смотрела на Эриха и наконец попросила:

– Прочитайте мне его стихи.

– На немецком?

– Нет, не люблю немецкий язык. Мне хочется плакать, когда я его слышу.

Эрих усмехнулся и спросил:

– А что вы любите?

– Я люблю Англию, Италию и Францию. Место отдыха долго не выбираю, либо побережье Франции, либо Лондон, либо Сардиния! Именно там папа купил нам виллу несколько лет назад. Так вы почитаете мне стихи?

Эрих закрыл книгу и внимательно посмотрел на Зою, она уже хотела бросить следующую реплику, но он заговорил. Тихо и вкрадчиво. Его голос звучал так проникновенно и выразительно, что Зоя замерла при первых же строчках.

– Покидаю домик скромный,

Где моей любимой кров.

Тихим шагом в лес огромный

Я вхожу под сень дубов.

Прорвалась луна сквозь чащи:

Прошумел зефир ночной,

И, склоняясь, льют все слаще

Ей березы ладан свой.

Я блаженно пью прохладу

Летней сумрачной ночи!

Что душе дает отраду,

Тихо чувствуй и молчи.

Страсть сама почти невнятна.

Но и тысячу ночей

Дам таких я безвозвратно

За одну с красой моей.

– Ух! У меня мурашки по коже. Вы красиво читаете стихи.

– Спасибо.

– Я хочу еще, – потребовала Зоя.

– Так ты ушла? Ни сном ни духом

Я не виновен пред тобой.

Еще ловлю привычным слухом

Твои слова и голос твой.

Как путник с беспокойством смутным

Глядит в бездонный небосвод,

Где жаворонок ранним утром

Над ним – невидимый – поет;

Как взгляд мой, полный нетерпенья,

Следит – сквозь чащи – даль и высь,

Так все мои стихотворенья

«Вернись! – безумствуют. – Вернись!»

На последней строчке голос доктора дрогнул, и он отвел глаза от собеседницы. Зоя поняла, что стихи напомнили ему о жене, и поспешила перевести разговор на другую тему.

– Вы меня повсюду преследуете.

– Как это? – не понял Эрих.

– Включаешь телевизор, там интервью с вами. Открываешь архитектурный журнал, и тут снова вы и ваш великолепный дом. Вы повсюду.

Эрих рассмеялся.

– Я и не думала, что вы обладаете таким вкусом. Скорее вас можно представить в классических и роскошно обставленных интерьерах.

– Но нет! – воскликнул Эрих. – Классика не для меня.

– Вы обманываете меня! – воскликнула Зоя. – Ваш офис оформлен в классическом стиле. Я видела ваше интервью на фоне кабинета.

– Вы меня поймали. На этом настояла супруга, она сказала, что пациенты будут чувствовать себя комфортно в атмосфере классицизма, но не парадного, а без напыщенного золота и серебра.

– А я вот не знаю, каким должен быть мой дом, – честно призналась Зоя, – и чем больше я думаю, тем сильнее запутываюсь.

– Это трудное решение, и дается оно не сразу. Вы и ваш архитектор должны подойти к выбору стиля очень скрупулезно. Я посетил не менее двух десятков домов именитых архитекторов в Европе и в России, прежде чем понял, что мне нужно.

– Ваш дом потрясающий. Могу я его посмотреть? Мне нужно понять, как я буду себя чувствовать в большом открытом пространстве.

– В любое время, – усмехнулся Эрих.

– В гости ты уже напросилась, – недовольно пробурчал с дивана Эдуард Филиппович, – а теперь дай мне поспать.

Зоя моментально пересела в свое кресло и углубилась в просмотр журнала.

Прилетев в Милан, Эдуард Филиппович уехал на переговоры, а Зоя направилась в отель, где ее ждали мать и братья. Она взяла номер телефона Эриха и пообещала позвонить, как только появятся новости о ближайшем сеансе. Эрих так и не понял, почему она на себя взяла функцию секретаря, но спорить не стал.

Выйдя из здания аэропорта, он в толпе встречающих стал искать Крюкова. Но тот заметил его первым и крикнул:

– Эрих!

Обернувшись на окрик, Эрих махнул рукой и пошел навстречу детективу.

– Как долетели?

– Поболтало нас порядком перед Италией, – ответил Краузе и спросил: – Куда сейчас едем?

– На место преступления, – ответил Михаил и показал, в какой стороне припарковал машину.

Это оказался серебристый «мерседес Е200». Сев за руль, Михаил вывел седан с автостоянки и двинулся в сторону трассы Милан – Верона.

– Если пробок не будет, доедем за полтора часа.

– Удалось что-нибудь узнать? – спросил доктор, пристегиваясь ремнем безопасности.

– Рихтер – серийный маньяк, – деловито начал докладывать детектив, – на его счету четыре жертвы. Ваша супруга была третьей. Откройте бардачок, там фото предыдущих жертв.

Эрих открыл бардачок и вынул фотографии. На них были изображены красивые блондинки, похожие по типажу на Елену.