Алексей Ефимов - Бездна

– Что? Струсили? Стойте там, стойте! – крикнула она сквозь одышку.

Бабушка тоже бросилась в бой. Быстрыми мелкими движениями поправив шаль, она с самым решительным видом двинулась вверх.

Недолго думая, Хромой выскочил из метро. Споткнувшись о собственную ногу, он едва не грохнулся перед дверью, выразился по этому поводу и дал деру.

Через мгновение выскочил Степка. С силой толкнув дверь плечом, он вылетел на улицу боком и сразу рванул с места в карьер. Кажется, он задался целью побить мировой рекорд в беге на костылях.

Они отбежали метров на двадцать, когда услышали сзади голос женщины в лисьей ушанке:

– Б о мжи сраные! Тьфу! В следующий раз ноги вам выдеру!

Женщина не преследовала их, бабушки не было видно, тем не менее шагу они не убавили, на всякий случай.

Только у церкви они перевели дух.

– Сделал дело? – Хромой выдохнул облако пара, глядя на Степку. – Как теперь?

– Мы же сбегли.

– Они братьям скажут или корешам ихним с дубинкой.

– Прямо уж скажут! – Степка внешне ершился, но трусил страшно.

– Скажут.

– Она первая! – принялся он оправдываться. – По яйцам! Знаешь, как больно?

– А братья знаешь как вмажут? Или дубинкой.

Степка стал грустный, сел на свое место и до самого вечера не сказал ни слова, вздрагивая от малейшего шороха. Он ждал братьев или милицию, или бабушку с вострыми злобными глазками. Они с Хромым по очереди грелись в подъездах, молча хмурились при виде друг друга, но вечером, когда стало ясно, что братьев не будет и можно тратить все деньги, сразу оттаяли. Скинувшись, они взяли водки, хлеба, метр сосисок и скрылись в подъезде. Это был грязный, затхлый, темный подъезд, весь в надписях, выбоинах и подпалинах, с гнутыми почтовыми ящиками и запахом кошек, – в общем, то что надо. Они уже пили здесь раньше. Сев на площадке между первым и вторым этажами, у батареи, они налили в пластиковые стаканы по первой, выпили не чокаясь и быстро съели по паре сосисок. Степка взял третью:

– Лей с горкой, мать ее.

Он с вожделеньем смотрел на то, как водка льется в стаканы.

– С благословлением принимаю. – Взяв свою порцию, он посмотрел в стакан, словно о чем-то думая, запрокинул голову (в шее у него что-то хрустнуло) и выплеснул водку в старческий рот.

Хромой выпил молча.

Половину бутылки они уже выпили. А еще через пять минут бутылка была пуста, и оба заснули. Привалившись боком к стене и свесив на грудь голову, Хромой тихо посапывал, а Степка лег на спину и по-конски всхрапывал при каждом вдохе.

Спали они недолго. Где-то сверху открыли дверь. Мужчина и женщина вышли на лестничную клетку.

Надо сваливать.

Оба кое-как встали и, пошатываясь, пошли к выходу. Одной рукой Хромой держался за поручень, в другой нес ящик, а Степка прыгал на костылях по ступеням, тихо ругаясь, сиплым шепотом, чтоб не услышали сверху.

За хлипкой фанерной дверью с рваной пробоиной их встретили темень и стужа позднего январского вечера. Хоть глаз выколи. Где-то лают собаки, и никого нет, все спрятались в свои теплые домики и греются там.

После водки тоже не холодно.

– Еще бы по стошке. – Степка покачивался на костылях. – Да?

– Хрен на! – Хромой был не в духе спросонья.

Не сказав больше ни слова, он пошел прочь. Он хотел спать. Кое-где дорога была раскатана до льда, ноги скользили, поэтому он шел медленно, выравниваясь, когда его кренило в сторону. Скоро он будет дома и ляжет спать.

Сворачивая за угол дома, он поскользнулся и упал навзничь, стукнувшись затылком о лед.

У него перехватило дыхание. Боль ударила в спину и в голову.

Он лежал на спине, хватая воздух открытым ртом, и ничего не видел: ни усыпанное звездами черное небо, ни отвесную стену дома, ни оранжевую луну.

Через минуту он сел, а еще через пять – встал. Его резко качнуло в сторону, он вытянул руку, хватаясь за воздух, и едва не упал снова. Пробормотав проклятия, он сделал два неуверенных шага и остановился, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Его вырвало.

Боль в голове не уменьшилась, легче не стало. В груди сипело при каждом вдохе и сердце с силой стучало.

Он увидел лавочку возле дома. Он сядет здесь и отдышится.

Кое-как он добрался до лавки. Смахнув с краю плотную массу снега, он сел, ящик поставил рядом, сунул правую руку под шубу, левую руку – в карман, втянул голову в плечи, чтоб было теплее, и так замер.

Ему стало легче.

Еще минут десять, и встанет.

Он вспомнил, как когда-то он тоже сидел на лавочке, в парке, и был солнечный майский день. Он смотрел на синее небо, зелень, мам с колясками и был молод и счастлив. У него была женщина, которую он любил. Думая о ней, он улыбался. Она была так красива, что ему не верилось, что она с ним, что она тоже его любит, и он тщетно искал в себе нечто особенное. Он гордился этой любовью. А как она смеялась! Ее смех был самым приятным звуком из всех, что он когда-либо слышал, он мог слушать его часами. Он боготворил ее.

Он бросил взгляд вдоль аллеи парка – и вдруг увидел ее. Она смотрела на него и улыбалась.

«Почему она здесь?» – подумал он и встал. Он смотрел ей в глаза. Он хотел услышать ее голос, а его сердце дрожало от радости.

Она подошла, но не вымолвила ни слова. И он – тоже.

Ее улыбка вдруг стала загадочной и грустной – словно легкая тучка нашла на солнце – но это длилось лишь миг, и вот уже тучки нет.

Взглянув на него с любовью, она медленно пошла вперед, позвав его за собой легким движением руки. Она молчала, но это не удивляло его. Он хотел знать, что будет дальше.

Он пошел за ней.

Там, впереди, все было залито солнцем. Солнце било в глаза. Он не мог окликнуть ее и о чем-то спросить. Он продолжал идти. Он уже ничего не видел. Вокруг был только свет. Ослепительно яркий свет.

Он ускорил шаг.

И в следующее мгновение все понял.

Он побежал вперед и обнял ее с улыбкой.

Они шли по аллее, залитой солнцем, и впереди у них была

ВЕЧНОСТЬ

###

Спасибо за то, что прочли мою книгу. Если она Вам понравилась, оставьте, пожалуйста, отзыв на сайте магазина, где Вы приобрели ее.

Алексей Ефимов – российский писатель. Родился в 1977 году. Живет в г. Москве. Герои его книг – обычные люди, ищущие ответы на непростые вопросы, которые ставит перед ними жизнь. Психология, философия, религия, сложные человеческие отношения, напряженный сюжет, – вот обычные ингредиенты книг Алексея. Книги рассчитаны на широкий круг читателей.

Примечания

1

Каждому свое (лат. )

2

Евангелие от Матфея 23:27

3

Первое Послание святого апостола Павла к Коринфянам, 6:2

4

Каждому свое (нем. )