Шамиль Идиатуллин - Rucciя

Уильям Хогарт не мог смотреть на это – но смотрел. Татарские полицейские в противогазах под руки доводили до сломанного шлагбаума зареванных американских солдат с соплями до ключиц, аккуратно сажали их на землю и уходили за новой порцией. Тех, кто не мог идти (танк явно был заряжен снарядом с нервно-паралитическим газом, слезоточивые гранаты добавили уже полицейские), тащили волоком.

Рыжий Натти оказался крепким парнем. Размазанный в воздухе коктейль обездвижил его и превратил лицо в багровую маску, пухлую и мокрую – но дара речи не лишил. Стейкман говорил не умолкая, пока его несли, укладывали, поднимали и бестолково тащили еще куда-то. Говорил громко и, похоже, повторяясь – это понял даже Хогарт, совершенно не знавший русского. Министр все-таки остался без переводчика. Впрочем, переводчик ему теперь был ни к чему.

Последним принесли слегка помятый экипаж перевернутого БМП – двое даже были перебинтованы. Милосердие победителей. (Уже позднее специалисты указали на катастрофическое невезение, подкосившее миротворцев: оверкиль французской БМП АМХ-10Р относился к почти невероятным событиям, не будь которого, татарам бы не поздоровилось. 20-миллиметровая пушка и спаренный с нею пулемет стали бы веским аргументом для строптивцев. А их газовый контраргумент оказался бы ничтожным – если бы ошалевшие миротворцы не полезли наружу из перевернувшейся машины, вообще-то наглухо защищенной от отравляющих веществ фильтро-вентиляционной установкой.)

Из динамиков блокпоста гремел Crying группы Aerosmith – учитель английского напоминал о своем обещании. И все это в подробностях, с крупными планами лиц, снимали два камуфлированных парня с профессиональными камерами. Рядом с ними торчали несколько полицейских с автоматами наперевес. Миротворцам, которым не посчастливилось родиться в США, оставалось угрюмо наблюдать за таким унижением. Фридке разок возник перед министром, взглянул ему в лицо и тут же пропал из поля зрения. Людей татары вернули всех. Технику оставили себе – об этом, ненадолго прервав зашедшего на третий круг Стива Тайлера, сообщил учитель, сославшийся на какой-то закон о национализации имущества бандформирований. Хогарт отмолчался. Он уже решил, что испил из этой чаши достаточно и собрался уйти в лимузин подумать, стреляться ли сразу, или сначала проехать по дипломатическому паспорту в Казань, пробраться в логово Магдиева и убить его – руками, медленно, чтобы видеть.

В этот момент к изувеченному шлагбауму, фальшиво насвистывая Crying , подошел лупоглазый татарин. В руке он бережно нес заляпанный жидкой грязью американский флаг. Подойдя вплотную к Хогарту он вежливо спросил: «Вер хат хойте классен динст?» Видимо, по-немецки, и видимо, с жутким акцентом – краем глаза Хогарт заметил, как перекосился Фридке. Не дождавшись ответа, полицейский аккуратно воткнул обломанный флагшток в рыхлую обочину в полуметре от границы, сказал: «Битте-дритте», сделал ручкой и отправился в сторону блокпоста. Хогарт, постояв еще несколько секунд, подошел к флагу, взял его обеими руками, и держа перед собой, пошел, едва ли не чеканя шаг, в сторону лимузина. Солдаты перед ним поспешно расступались.

Фридке с тоской посмотрел на зачарованных операторов, снимавших все это. Едва Хогарт скрылся за машинами, они опустили камеры и бросились к блокпосту. Через пару минут оттуда с игрушечным рокотом снялся и ушел на юг крохотный геликоптер. Генерал только вздохнул, зарубив для себя выяснить, что это за модификация такая, не входящая ни в один справочник. Через 2 часа все мировые каналы, кроме американских, показали полную 16-минутную запись боя, передачи пленных и знамени. Наиболее отвязанные из них прокрутили и двухминутное заявление Танбулата Магдиева.

Американские телеканалы воздержались от демонстрации татарских съемок. Они лишь сообщили об отставке Уильяма Торна Хогарта.

Зато сутки спустя все телеканалы Северной Америки выше берегов заполнились специальным заявлением президента США Майкла Бьюкенена и комментариями к нему.

Президент сообщил, что всему цивилизованному человечеству брошен вызов, к которому человечество оказалось не готово. Средневековый феодальный карлик, пытающийся разодрать на части великую Россию, претендует на то, чтобы диктовать свои условия сверхдержавам. Он считает, что американский дух, американскую стойкость и американскую ответственность можно сломить. Это большая ошибка – я считаю, трагическая для зарвавшегося руководства мятежного Татарстана. Но, кто знает, быть может, эта ошибка обернется подлинным освобождением Восточной Европы от последнего наследия тоталитаризма – с которым, казалось, Европа покончила еще в конце прошлого века. Соединенные Штаты и все цивилизованное человечество гарантируют это освобождение. Так уже было в Кувейте и Ираке, в Югославии и Афганистане. Так будет и сейчас. Мы не жаждем крови. Мы жаждем справедливости и торжества добра над злом. Поэтому Соединенные Штаты Америки от лица объединенных наций предлагают руководству Татарстана в течение двух суток сложить полномочия, передав всю полноту власти созданному ООН спецкомитету, который обеспечит проведение подлинных демократических выборов, свободных от феодальных, националистических и религиозных мотивов. В этом случае нынешние руководители Татарстана и лично Танбулат Магдиев могут рассчитывать на снисхождение любого суда, российского или международного, между которыми они вправе выбрать самостоятельно. В противном случае клике господина Магдиева рассчитывать не на что. Это говорю я, президент Соединенных Штатов Америки Майкл Бьюкенен. Время пошло.

Москва – Йошкар-Ола.

26 июля.

Ричи заказал такси с запасом – чтобы прибыть в Шереметьево-2 за час до регистрации. Ожидание в аэропорту он ненавидел в принципе, а в русском, дорогом и неуютном, тем более. Но прошлый его визит в Россию завершился самым нелепым образом – посольский минивэн, в котором группа Ричи мчалась в Шереметьево, застрял в дикой немотивированной пробке на широченном проспекте с непроизносимым названием. Водитель, включив сирену с мигалкой, продемонстрировал тактическую смекалку, достойную воды, которая, как известно, дырочку найдет – но все равно безнадежно опоздал. Пришлось лететь каким-то удивительным рейсом через Барселону, у Ленни из-за этого сгорели купленные подружкой билеты на уникальный бейсбольный матч, а подружка обиделась, и Ленни за время полета прогрыз в голове Ричи довольно крупную дырку, и до сих пор напоминал о потере с пугающей регулярностью. Отчасти ранний выезд должен был стать местью за поврежденный скальп: любое ожидание Ленни переносил куда хуже, чем Ричи: он принимался мерить помещение шагами, психовать и приставать с идиотскими вопросами к обслуживающему персоналу. А в России это не самое перспективное занятие. Так что пусть понервничает, умник.