Фазу Алиева - Цена добра

Медленно, два раза я обошла выставочный зал и уже хотела было уйти, как вдруг какой-то внутренний голос остановил меня. Взгляд упал на маленькую брошь. Работа называлась «Отражение». «Неужели такое могут сделать человеческие руки?» – подумала я, не в силах оторвать глаз от прекрасной вещицы. Поразительно, что природа одарила даже самое малое свое творение тайной. Чем глубже художник копает, тем сложнее предстает пред ним мир природы.

Предо мною проплыли чистые пруды, в которых отражались одновременно и небо, и солнце, и луна, и звезды, и облака. Перефразируя Наполеона, в это отражение можно было прыгнуть и купаться, настолько чиста и прозрачна была эмаль. Вот я и «прыгнула» в своих фантазиях в это отражение. С меня смылись все болезни. Я слышала и почувствовала одно – как в мгновение выросшие крылья отрывают меня от земли. И я улетела, унося с собой отражение прекрасного мира.

Философ Сенека-младший писал: «Если мастеру удалось сделать один достойный гончарный кувшин, он сделает сто и тысячу».

После того полета, что я почувствовала, хотелось пожелать Лейле, чтобы талант ее был так же неисчерпаем, крылат, полон духовности, как и сама природа, к которой она обратилась как к истокам всего прекрасного.

Всегда я боялась змей, даже смотреть на их изображение в школьных учебниках было для меня пыткой. Я думала: что я сделаю, если вдруг столкнусь со змеей? Не знаю, то ли в наших хунзахских горах их не бывает, то ли еще что, но я никогда не видела живую змею.

Один из моих сыновей, Магомед-Расул, выбрал биологию и целиком отдался этой науке. Он с такой любовью, как и о других животных, птицах, говорил о змеях, а я слушала и обливалась холодным потом. Но встреча с живой змеей произошла совсем неожиданно.

Однажды родственник пригласил нас в гости на дачу, она находилась недалеко от поселка Тарки. Пока люди разговаривали, здоровались, я вышла погулять, полюбоваться природой и в одном месте увидела тоненький ручеек; вокруг него были камни, и вода с такой настойчивостью, перепрыгивая с одного камня на другой, стремилась вперед, что я остановилась, забыв обо всем. И вдруг по моему телу прошел холодок. Я подняла голову и увидела буквально в двух шагах от себя большую, толстую, сверкающую, как чистый алмаз, змею.

И все мое тело задрожало, казалось, что земля под ногами качается. Змея, подняв голову и играя языком, внимательно рассматривала меня, и я в этот момент вспомнила из рассказа своего сына, что при встрече со змеей шевелиться нельзя, надо стоять без движения. Аллах знает, что творилось со мною, я слышала стук своего сердца, в каждую клетку моего тела будто втыкали иголки, дрожала, как осенний лист, но стояла, как вкопанная. Змея еще некоторое время смотрела на меня, словно оценивая, а потом беззвучно уползла…

Чтобы не испортить настроение собравшимся, я ничего им не рассказала, но боялась даже на стуле сидеть. Вечером я подробно рассказала своему сыну-биологу о случившемся, подчеркивая, что я чуть сегодня не погибла. Он засмеялся и сказал: «Ничего удивительного не произошло, что змея не укусила тебя. Это была встреча двух змей. Она ведь мудрая, наверное, подумала: «Эта змея большая, вряд ли я смогу ее проглотить, и решила мирно расстаться».

– Спасибо, сынок, за комплимент! – сказала я и заплакала.

Я еще не ходила в школу, когда уже знала бабушкины сказки и рассказы Гаджидады. Благодаря дедушке Гаджидаде я рано узнала, что Дагестан – это моя родина, что каждому, кто здесь живет, принадлежат эти горы, скалы, камни, речки, каждая травинка и цветок, знала, что люди должны любить друг друга и помогать во всех делах.

Все старожилы, собравшиеся на сенокосах, на свадьбах или похоронах, рассказывали, что дагестанцы никогда не зарились на чужое, они не шли войною ни на чью землю, но свою защищали яростно. И когда враги пересекали границы родины, дети становились взрослыми, старики – сильными и твердыми. Каждый твердил: «Это наш дом, мы здесь родились, здесь и умрем, защищая свой край и могилы предков».

Почти каждый день на разных сборах и в беседах старожилов мы, детвора, улавливали главный смысл этих слов, они попадали прямо в глубь сердца. «Непрошеные гости нам не нужны, бывали такие захватчики, но им наши предки давали достойный отпор», – говорили они и рассказывали о славных страницах истории края. Часто с Гаджидадой, Омардадой и Сайгидадой мы, детвора, отправлялись в горы. Они останавливались у скал и рассказывали, какие подвиги были совершены в этих местах нашими предками, защищая каждый кусок земли, не давая врагу продвинуться ни на шаг вперед. Защитники шли в бой с криками: «Это наша земля, это наш дом, и мы их вам не отдадим! Вы здесь найдете жаркий ад!..»

Когда началась Великая Отечественная война, я уже ходила в школу, знала сказки Пушкина, но о гениальном писателе Толстом ничего не ведала. Провожая на фронт сыновей, старожилы напоминали о завещании предков. И слова «Это наш дом!» звучали как священный гимн в каждом пожелании седобородых стариков. Еще тогда где-то там, в глубине души, во мне впервые вырезались золотыми буквами слова «Это наш дом!» И все, что было на моей земле, от малюсенькой незабудки до высоких горных вершин, вместилось в моем левом боку. И война породила во мне глубокую боль и страстное желание пойти на защиту этой земли, крикнуть: «Это мой дом! Оставьте нас в покое!»