Андрей Травин - Пиарщики снова пишут (сборник)

А была вода цветом уже не голубым, но пока что и не синим.

Ладошкин считал себя мужчиной в годах. Ведь по его берегам росла густая низенькая травка. И эта трава, как казалось, делала Ладошкина похожим на сильную и мужественную руку, покрытую седоватыми волосами.

И разве что двенадцать наглых Одуванчиков, каждый год настырно расцветающих возле Ладошкиного мизинца, делали его каким‑то легкомысленным.

Ключевая вода не прогревалась даже жарким – прежарким летом. Поэтому купаться к Ладошкину никто не ходил, и жизнь его была уединенной. Вот только однажды…

В ту пору, когда одуванчиковые головки уже облетели, над Ладошкиным промелькнуло что‑то маленькое и аккуратное. Маленькое – Аккуратное быстро – быстро затрепетало крыльями, на секунду будто приклеилось грудкой к небу, потом сделало плавный планирующий разворот и снова стало необратимо приближаться.

Ладошкин замер.

А Маленькое – Аккуратное с ходу чиркнуло черным перышком по воде, снова быстро замахало острыми крыльями. И – и-и – и улетело прочь, оставив после себя сладковатый, наверное, хвойный запах. Ладошкин вздрогнул, как от пореза, покрылся мелкой рябью, и только теперь перевел дыхание…

Спалось ему беспокойно. В общем‑то и не спалось вовсе, потому что так и не улеглась, так и не успокоилась в Ладошкине волнистая дрожь. А тут еще придонный Ключ ни с того ни с сего расшалился – разбулькался – не угомонить его никак.

Забылся Ладошкин уже после восхода. И только начали ему грезиться какие‑то дремотные краски, как сверху легкой тенью, будто бы по натянутой тетиве, снова сверкнуло Маленькое – Аккуратное.

Ладошкина опять чем‑то звонко пoлocнyлo по боку.

«Это ты что?» – удивленно дернулся он. «Шу – тю – ю-ю – ю!» – свистнуло Маленькое Аккуратное, удаляясь для нового возвращения.

Семеня крыльями, Маленькое – Аккуратное скользнуло по – над травой. И, роняя на Ладошкина его же, ладошкинские, водяные капли, Маленькое – Аккуратное в азартном разгоне сделало широкую петлю и резко ушло вверх, в сторону солнца, на утренние высоты.

Ладошкипа ослепило светом и брызгами. И, как в первый раз, снова перехватило дыхание. А там, в лазоревой верхотуре, безумствовало и суетилось Маленькое – Аккуратное, смело разделяя небо на карусельные дуги и спирали.

Ладошкин же, сплошь изукрашенный теперь водяными морщинами, тихо любовался и гордился этим шальным полетом.

Маленькое – Аккуратное отчеркнуло напоследок кусок небосвода и, будто на одном выдохе, мерцающей запятой растворилось вдали.

И в следующую минуту сверху мощным ударом рухнули грузные капли дождя. И тяжелый водяной занавес отгородил Ладошкина от всего луга, от всего мира, от всего света.

…Ладошкин потом заметил, что Маленькое – Аккуратное вообще прилетало только перед дождем. Или так – прилетало ближе к дождю.

Собственно говоря, Маленькое – Аккуратное и жило ближе к дождю, ведь оно умело летать.

Ладошкии же был обстоятельным домоседом и старался без лишней надобности никуда не отлучаться. Он подолгу ждал, когда прилетит Маленькое – Аккуратное, и очень к этому готовился. Но каждый раз встречи всё равно были негаданными.

Тем более, когда Маленькое – Аккуратное вдруг появилось затемно. Следом за густыми сумерками. Маленькое – Аккуратное, еле переводя дыхание, стало устраиваться на ночлег рядом с Ладошкиным.

«Может быть, это принесло ветерком полуночное счастье?» – думал про себя Ладошкин. И сам старался не спугнуть свои мысли.

Несколько минут Маленькое – Аккуратное расстроенно ворочалось. А потом наконец затихло, тоненько засвистело в ночи. Свист был легкий, с равномерными ускользающими паузами.

Ладошкин тоже собрался было улечься поудобнее. Но вдруг сквозь усталый свист и обиженное сопение ему послышались сначала неразборчивые, а потом все более и более стройные звуки.

«Надо же!» – восхитился Ладошкин. «И летает, и говорит. Надо же!» И опять восхитился.

Пускай Маленькое – Аккуратное говорило лишь во сне. Пускай слов почти нельзя было разобрать. И пускай слова были какие‑то нездешние и потому даже немного страшноватые.

Пускай. Ладошкину было все равно. Он просто молча радовался, усмиряя в глубине себя родниковый бурунчик…

А на утро Маленькое – Аккуратное и Ладошкии распрощались.

Маленькое – Аккуратное с легким шуршанием расправило блестящее коромысло изящных крыльев, упруго сорвалось с места, с каждым метром прибавляя в скорости.

Чуть поодаль Маленькое – Аккуратное сделало благодарственный пилотажный кульбит, затем коротко свалилось на одно крыло и уверенным жестом оставило поперек водяной ладони глубокую царапину.

От боли Ладошкии вспомнил, что у людей в этом месте на руке обычно бывает линия жизни. «Зря это», – загрустил Ладошкин.

Ведь когда пытаешься удлинить линию жизни, почти всегда перечеркиваешь линию судьбы.

Сотрудник коммуникационного агентства SPN Ogilvy.

31 декабря. 23. 59. Иван Сергеев приподнял уже пятую за вечер рюмку водки.