Наталия Терентьева - Синдром отсутствующего ёжика

– Нет, ты что! Не надо! – испугалась я. Могу себе представить, как я буду выглядеть в своей скромной одежде, с простой прической и раскрашенная, как Ирка. – А… не проходил больше тот… менеджер?

– Менеджер? – сначала не поняла Ирка.

– Ну, парень, который ходил туда-сюда, симпатичный такой, все поглядывал…

– Понравился тебе, да? – быстро спросила Ирка. – Нет, больше не проходил. И нечего по vip-салонам шляться, менеджерам всяким…

Что-то такое проскочило при этом в ее тоне и в глазах… Классовая неприязнь, – решила я и забыла про парня. Ирка подняла створку иллюминатора, и я увидела под крылом самолета землю – три белых острова посреди совершенно синего моря. Три, мал мала меньше – Мальта, Гозо и их детеныш Комино, удобно пристроившийся в середине (названия я прочитала еще вчера в энциклопедии). Сердце мое радостно забилось от давно забытого чувства – приехать в новое место, выйти на улицу из автобуса или поезда и идти, идти по незнакомой улице, не зная, что там, за поворотом, но предвкушая, что там что-то совершенно необыкновенное и прекрасное…

– Довольна, да? – спросила Ирка, увидев выражение моего лица. – То ли еще будет!

В аэропорту Ирка первым делом достала и включила телефон. Он быстро настроился на местного оператора и тут же зазвонил. Беспокоился Филимончик. Ирка с ним почирикала, довольно нервно оглядываясь. Я вопросительно посмотрела на нее.

– Дует, – пожаловалась Ирка. – На минус тридцать кондиционер включен, наверно. Не могу, дрожу вся! Не надо было сдавать куртку в багаж.

– Хочешь, возьми мою, – предложила я.

– Да ладно! Мне твоя только на нос налезет! – отказалась Ирка. – Ты вот можешь сколько хочешь не есть, а я не могу… И мерзну, когда голодная!

– Слушай, а деньги, что у меня в сумке… Никто про них не спросит? Мне придется записывать их куда-то?

– Смело пиши, если что: три тысячи евро. До пяти можно провозить спокойно. Кажется… Ну напиши – две, с копейками… Никто же не будет пересчитывать.

– Может, ты возьмешь их у меня?

– Да потом! В гостинице! – отмахнулась Ирка. – Ой, слушай, Сашунь, ты стой пока в очереди… Сейчас нам шлепнут в паспорта печать, что мы приехали… А я схожу поищу туалет.

– Здесь точно нет туалета, на этой стороне. Только с той стороны, за погранлинией, – заметил какой-то мужчина, стоявший сзади.

Ирка оглянулась и сердито посмотрела на него.

– Да? Ну, ладно…

Постояв несколько секунд, она сказала:

– Тогда я пройдусь. Прямо не могу стоять, хочется поскорее все увидеть!

– Здесь вы точно ничего не увидите, – опять вмешался тот мужчина.

– А вы откуда знаете? – Ирка показала ему свои идеально отремонтированные зубки в стиле «вечная молодость».

Иркин стоматолог настоял сделать ей модные зубы «как у десятиклассницы». Свой нормальный передний зуб удлиняется и покрывается сплошной пломбой, на которой прочерчиваются легкие трещинки, зазубринки. Главное, чтобы два передних зуба были длинными, как у зайца, и не съеденными, не отполированными внизу часами жевания. К тридцати пяти годам зубы у всех становятся значительно короче и ровнее, чем выросли когда-то. По одной сфотографированной улыбке легко понять, сколько лет обладателю этих зубов – семнадцать или тридцать четыре. Вот Ирке теперь по зубам можно дать лет тринадцать, как будто у нее только-только сменились молочные на постоянные.

Не дожидаясь ответа общительного пассажира, Ирка вдруг чмокнула меня в щеку и сказала:

– Прогуляюсь, ладно?

– Конечно, иди! – сказала я.

Мне в Ирке всегда нравилась ее удивительная детскость. Так, наверно, вел бы себя… скорей всего, Владик. Пробежаться по залу, посмотреть – что да как… Хотя смотреть в пограничной полосе, кроме как на пять или шесть очередей выстроившихся пассажиров, действительно не на что. Еще прилетел самолет из Германии или Австрии – я слышала немецкую речь со всех сторон. И все стояли в общих очередях.

Когда наступил наш черед проходить паспортный контроль, я стала оборачиваться, в надежде увидеть Ирку и позвать ее. Но так и не разглядела ее в толпе, это было совершенно невозможно. Прилетел, очевидно, еще какой-то самолет, народу прибавилось как будто втрое. Открыли еще несколько окошек, и я надеялась, что расторопная Ирка уже прошла контроль и ждет меня с той стороны.

Смуглый быстроглазый мальтиец забрал у меня паспорт, несколько раз взглянул на фотографию в паспорте и на меня.

– Вы путешествуете в группе или индивидуально? – спросил меня пограничник по-английски, быстро набирая что-то в компьютере. Паспорт мой он пока отложил в сторону.

Я, растерявшись, оглянулась по сторонам. Может, все-таки появилась Ирка? Не вовремя она запропастилась! Как же мне отвечать?

– Мэм? – Пограничник вопросительно взглянул на меня.

– Я путешествую одна, и… еще с подругой, – ответила я.

Он довольно равнодушно кивнул, продолжая искать что-то в компьютере. Да что ж такое… Может, ему что-то не понравилось в моем паспорте? Или визы у нас ненастоящие… Уж больно быстро Ирка это все прокрутила в Москве. Я видела, как у другой стойки туристам отдают паспорт почти сразу. Раз-два и… Вот прошел толстый немец, вот его жена, за ними прошлепал долговязый сын, у которого на спине почему-то справа налево было написано яркой оранжевой краской по-английски «Здравствуйте, дикари! Давайте меняться вирусами!» И следующий турист, только что в нетерпении топтавшийся на желтой линии, обозначающей границу для прилетевших, тоже прошел… Наверно, сразу паспорта отдают европейцам, настоящим европейцам, членам Евросоюза, которые ездят без виз. Ладно. Если ему показалось что-то подозрительным в моей внешности или данных, пусть проверяет, на здоровье. Не думаю, что у нас что-то не в порядке с документами.

– Что-то не так? – спросила я паспортиста, удивляясь собственной смелости.

– Да нет, все отлично, мэм! – улыбнулся тот и, наконец, отдал мне паспорт. – Хорошего отдыха на Мальте!

– Постараюсь, – ответила я, вздохнув с облегчением.

Ну вот, теперь я действительно стою по ту сторону границы! Удивительное чувство! Я не слишком часто ездила за границу, может, поэтому меня так волнует странная условность, придуманная людьми: выйдя из самолета, ты вроде уже и в стране, в которую летел, и еще нет. Нужно постоять на нейтральной земле, потом дождаться, чтобы пограничник взглянул в паспорт и тебе в лицо, решил, что тебя можно впустить в свою страну, и ты оказываешься на самом деле за границей…

Пассажиры нашего самолета уже стояли около транспортера, на который должны были подавать наш багаж. Я снова попыталась разглядеть среди них Ирку. И тут поехали чемоданы. Первый же черный чемодан мне показался моим, но, когда он подъехал поближе, оказалось, что этот раза в два больше и шире моего.