Алексей Олексюк - А76 (сборник)

День тестирования уже с утра обещался быть жарким. На небе ни единого облачка. Воздух неподвижный, застоявшийся, безо всяких признаков утренней прохлады. И в этом воздухе – немолчный гомон огромной толпы выпускников и их родителей, собравшихся со всей области. Стоянка и всё свободное пространство перед воротами были забиты бесчисленными автобусами и автомобилями. Пространство за воротами, включая клумбы и яблоневый сад, – запружены людьми. Организаторы через мощные динамики пытались перекричать всеобщий гомон и как-то «упорядочить» толпу, но это было невозможно. Все изнывали от жары и нервного напряжения, все были «на взводе», все говорили или двигались, что бы дать хоть какой-то выход накопившемуся раздражению. У какой-то девушки случился приступ эпилепсии: она лежала прямо на асфальте и судорожно выгибалась всем телом. Несколько мужчин подняли её на руки и перенесли на ближайший газон. Вскоре прибыла карета скорой помощи, но не смогла проехать на территорию вуза, и те же мужчины вместе с врачом вынесли девушку за ворота.

Наконец стали пропускать внутрь. Тоненький ручеёк потёк к раскрытым дверям из огромного моря, скопившегося во дворе.

Я не спешил, выжидал, пока давка у входа ослабнет, и лишь потом встал в очередь. Минут через десять, предъявив пропуск, я попал, наконец, внутрь. Там меня «отсортировали» и с небольшой группой вчерашних школьников препроводили в душный и заставленный партами спортзал. Сколько мы ждали, пока раздадут тестовые задания, уже не помню. Зато помню чувство облегчения, когда всё это закончилось. Было душно. Кондиционер не справлялся со своей работой.

Зато я справился со своим заданием даже раньше времени и ещё помогал сидевшей рядом девушке – просто так, от нечего делать.

Тест я сдал. Причём, даже в тех заданиях, на которые отвечал методом «научного тыка», процент «попадания» оказался выше «проходного порога». То есть можно было вообще ничего не учить, положившись на интуицию.

Я был единственным в группе, кто сдал тест: остальные принесли документы в приёмную комиссию значительно позже – в сентябре, и их зачислили по результатам собеседования.

Пролог. Созвездия «Магги»

Сижу дома. На диване. Смотрю телевизор. По телевизору реклама: Бульонные кубики «Магги»

Что-то знакомое.

Стал припоминать. Встал, подошёл к книжному шкафу. Весь мозг, как газету, измял в напряжении.

Вспомнил!

Как, всё-таки, мало изменился мир. До обидного мало.

Глава 1. Загадка: «Владимир Владимирович, но не Путин?»

Иду себе по скверу, смотрю – стоит. Длиннющий, с коломенскую версту.

– Владимир Владимирович, вы?

– Я.

– Живой?

– Как видишь.

– А говорят, застрелились?

– С чего это?

– От любви, вроде бы.

– От любви? Что ж, от любви, пожалуй, мог.

– А пишите что-нибудь?

– Нет, брат, отписался. Теперь ваша очередь. Не подкачаете?

– Не знаю. Голос-то у меня больно хлипкий.

Рассмеялся:

– Ну, брат! Тут не голос важен… Другое…

Глава 2. «А вы могли бы?»

Знаю, Владимир Владимирович, знаю… Как там у вашего знакомца, Есенина:

Ведь знал, сукин сын, о чём говорил!

А вы?

Помните? Помните, Владимир Владимирович:

Тоже ведь знали, всё знали заранее. Иначе, откуда такое:

Или:

А, впрочем, бред. Мистика. Конечно, не знали, не могли ничего знать. Просто…

Глава 3. Владимир Маяковский и Господь Бог

Вот говорят: богоборец, богохульник…

Ерунда! Ересь.

Просто вырос человек. Встал во весь рост, на равных со своими богами.

Отсюда, вместо прежнего пиетета, почти панибратские отношения. Когда можно пожаловаться, поплакаться в седую отцовскую бороду, а можно и повыдёргивать эту самую бороду со злости. Дело семейное.

Уже в Древней Греции боги были соразмерны человеку. Но это достигалось за счёт очеловечивания самих богов. То же самое мы видим и в христианстве, котороеявилось продуктом именно эллинистической, а не иудейской цивилизации: Бог, ставший смертным человеком и принявший смертные муки, гибнущий из сострадания к людям – естественный наследник античных антропоморфных богов, знавших и человеческие страсти, и земную, человеческую любовь. Но и в античности, и в христианстве боги нисходили до людей и, если делали их равными себе, то только своим снисхождением. Поэтому, следующим, вполне логичным шагом было самому человеку подняться в обитель богов, утвердить свои обычные, обыденные человеческие чувства (не избранных героев-романтиков, а всех людей) вровень с божественными. Тем более что к XX веку люди ощущали в себе достаточно и силы, и дерзости для этого.

Результат: