Александр Попов - Дневник директора школы

– Ты рожден быть мужчиной. И нам, мужикам, а мужиком в наше время быть совсем не просто, обидно за тебя. Давай станем учиться не плакать у всех на виду. Плакать можно только под душем и в дождь.

И мы учились: он у меня, а я у него.

воскресенье

Помню, как-то перед Рождеством стало тихо-тихо. Я невольно обратился к старушке, что стояла рядом.

– Отчего так тихо, бабушка?

– Ужас заткнулся, сынок.

понедельник

Наш министр образования получил пощечину от студентки второго курса. От него не убыло, а ее мигом понизили до профтехучилища и унизили до нацболки.

Однажды у Толстого спросили: «Что делать, если пощечина от женщины?»

– Целовать.

– Зачем, Лев Николаевич?

– Чтобы возвысить.

Никто не интересовался, до чего возвысить, видно, знали. А вот я этого не знаю.

вторник

Учителей от шариковой ручки поднимают (собачий вальс не состоялся) до серой мышки и конфетку в лапку дают за классное руководство.

А есть ли что у мышки в голове? И зачем голова мышке?

До компьютерной мыши наши дети дотянулись еще в прошлом веке. Нам куда тянуться, господа чиновники?

среда

Перед самым Новым годом объявили, что лучшим ста директорам области по итогам ЕГЭ дадут по компьютеру. У меня абсолютное первое место и самое большое количество стобальников. Ну, думаю, будет компьютер с большим экраном. Не дали. Как потом выяснилось: награждали не лучших, а лояльных.

Ну и лях с ними.

четверг

Вот если от воды отнять частичку, она водой и останется. Если от хлеба отрезать ломоть, он не потеряет от этого смысла. И от настоящего стиха оставь лишь строку – дыхание поэзии не прекратится.

Так и со школой. Что только с нами не вытворяют. Мы есть и будем!

Учитель, он под цвет российского флага: в правой мел белый, в левой тряпка красная и мечта голубая внутри о сохранении собственного достоинства.

Учитель и дома учитель: под левой – белые листы тетрадок, в правой – ручка красная, и мечта голубая – выспаться всласть.

В столовой всё то же: красный свекольный салат, белые длинные макароны с синей куриной лапкой.

А в красные дни календаря учитель пьет белую по-черному, мечтая починить оставшиеся зубы своим родственникам по классу.

Как начиналось хорошо: красный диплом, белая скатерть банкетного стола и синяя-синяя даль горизонта. А в школах – ядовито-красные полы, погано-белые подоконники и голубые, до рези в глазах, туалеты тонут.

На выпускном всё та же картина: красные лица родителей, белые – выпускников, и голубые шарики в руках вертятся, по правде скучают.

А в детстве, помню, говорили, что в радуге семь цветов. Думаю, врали. У нас и после дождя радуга трехцветная. К окулисту бы сходить, да когда? Хорошо дальтоникам, но с другой стороны – плохо, это своего рода инакомыслие какое-то получается. Ладно, курица не птица, а та же макаронина с дырками, свеклой вареной заткнешь – и порядок.

пятница

Как-никак каникулы. Сегодня ночью мне приснилась сказка:

Жила-была нехорошая девочка. Маму не слушала. Посуду не мыла. Огород не поливала. Ногти отрастила и день ото дня глупела. В школе двойки, у мамы слезы. А ей хоть бы хны, дует и дует кока-колу, аж с лица почернела, мысли нехорошие из ушей полезли, ноги на танцы навострились. Мама не выдержала, взяла ножницы и давай дочке ногти стричь, а та вертится, не дается. И попали два ноготка с указательных пальчиков в стакан с недопитой колой и на глазах мамы с дочкой там и пропали бесследно. Девочка разрыдалась, на колу обиделась, вылила ее в немытую раковину, а та вмиг чистой стала, почти новой. Мама смекнула, дочке денег подкинула. Та, недолго думая, в магазин намылилась. Перестирали они колой белье, в огороде жука колорадского огорошили. Зажили весело: дочка по утрам молоко пьет, вечером из школы пятерки таскает.

Послали девочку на научную конференцию о невиданной силе колы сообщение делать. Как прочитала она доклад, так кока-кола из продуктовых отделов в бытовую химию перекочевала. Весь город моется, чистится. Дочка с мамой молоко пьют, химию штудируют. Пригласили их в город столичный, в Москву, там девочка в колу мясо кидала, показывала, что она, окаянная, с нашим желудком вытворяет. Понаехали американцы со своей Америки. Охают, ахают, умом трогаются. Пригласили к себе разумом поделиться. Буш прознал, Путину позвонил: «Я, – говорит, – за эту девочку Кондолизу Райс отдам, насовсем». Путин обрадовался и взял ее на место Слизки. Молоком долго отпаивал, та аж с лица побелела. А дочка, умница, как американцев от колы отучила, так те из Ирака ушли, а иракцам вместо себя коров оставили. Сейчас во всем мире нет страшнее наказания, чем ведро колы вовнутрь принять. Нехороших людей не осталось, а колы той еще завались.

Тут бы и сказки конец, но не успокоилась наша девочка, научилась из колы нефть гнать. Завтра едут они с мамой в Стокгольм за Нобелевской премией. Мама уверена, что дочка всю ее на молоко потратит, а сама она журналистам заявила, что ногти вовремя стричь – не пустяк, а поступок важный.

Стоп, молоко убежало. Бог с ним, нынче к маме с девочкой со всех сторон добро стекается.

Суббота

Самая высокая награда пришла ко мне однажды вечером. Шли с математического кружка с одним из моих учеников. Ныне он профи, один из ведущих специалистов в мире в области топологии. Я был не в себе, задача одна не заладилась, хотя ночью казалось, что есть в ней за что зацепиться. И вдруг он мне говорит:

– Вы для меня столько сделали.

– Да что я такое могу, Коля?

– Вы умеете доказать, что математика – бездна во всех направлениях. Как директор наград не имею. Они есть у моих учеников, причем награды мирового уровня.

Однажды позвонил он мне из Нью-Йорка (там он Ник) и сообщил, что счастлив. Я думал, наконец-то женился. А оказалось, что он придумал, что если ночью спать совсем мало и час выделять на сон днем, то из суток получается двое. Отсюда и количество идей удваивается.

воскресенье

Порой вывешиваю хорошие задачи по всей школе.

«На шахматной доске разбросаны буквы дореволюционного алфавита, можно ходить королем или конем. Необходимо прочитать фразу Леонида Андреева».

Библиотекарь на ходу мне удивленно сказала:

– Послушайте, у нас вся школа ни с того ни с сего увлеклась Андреевым. Вы не знаете, что произошло?