Александр Попов - Дневник директора школы

Деды во дворе толковище устроили: «Возвращать тело Троцкого, или там пусть полежит?» Был бы физик, он бы им сказал, что другие тела могут обидеться. Но вчера, говорят, последний в зоопарке сдох от опытов.

Родной пед одних биологов на-гора выдает, а те червей для рыбаков в банках разводят, тем и кормятся. Мне бы дрессировщика из цирка, я бы тогда на ЕГЭ всем дрозда показал. Был там у них математик: на купол взобрался, так с голубями до сих пор и живет. Жена приходила, звала обратно, а он уже и чихает только по-птичьи.

Бабушки бунт устроили, мол, детей совсем не учим. А чего их учить, хорошему – не научишь, а плохое – вечером по телевизору покажут. Вспомнили старушки светлое прошлое, даже деды и те засмущались. Ну, был в далекие времена предмет «Основы безопасности жизнедеятельности». Завидовать-то зачем?

Есть, конечно, изъяны: родители стали буквы глотать. В школе букв не хватает, дети междометиями выражаются. А этому, который из учительской, хоть бы хны. А может он и не учитель, а только так, притворяется? Проверить не долго – а как обидится и уйдет?

В гороно сказали, что если ни одного не будет – школу закроют. Моя в районе последняя, надо держаться. Не хочу в казино работать, не катит там.

среда

Замещал урок в седьмом. Решил поговорить о людях, которые определили и определяют наш мир. Спросил, кто такой

Генрих Шлиман. Никто не знал. В сердцах сказал, мол, вашу учительницу истории нужно примерно наказать, чтобы каждый из вас взахлеб мог рассказывать о великом археологе, лингвисте, бизнесмене и человеке.

Прибежала на следующий день возмущенная, выпалила, что я не разбираюсь в истории. Шлимана нет в программе школы.

Если этот случай разобрать при других учителях, они поддержат коллегу, а не Шлимана. Очередное мое поражение и новый кусок безысходности.

Интересно, пацаны много знают о Сахарове и Королеве? Это чуточку примиряет с действительностью.

четверг

Дал рукопись дневника нескольким учителям. Равнодушие, кроме одной очень яркой учительницы. Она опытный, один из самых талантливых педагогов школы. Возмущена, негодует, считает, что я часть того безобразия в образовании, которое творилось и творится. Ее раздражает, что в дневнике изображаю себя слишком положительным, хотя ничем не отличаюсь от тех, кого описываю. Ей жалко тех людей, которые попали на перо.

Ну что тут скажешь? Спасибо за неравнодушие. Правды много, ее даже на единицу больше, чем людей. Эта единица и обнадеживает.

пятница

За границей свою ущербность как иностранца, понятное дело, ощущаю на каждом шагу. Но и в соборе православном я тот же иностранец. И в администрациях всех уровней – изгой.

Вообще, оказывается, кроме квартиры, где живу, и школы, я везде чужой. Вот такая у меня маленькая Родина. Всюду требуют паспорт, а раз так, значит, ты за границей.

Господи, как она у меня сузилась за прожитые годы, моя Родина, а ведь когда-то была одной шестой от мировой суши.

суббота

Недавно собирался в школе, которую я закончил, мой класс. Двоих уж нет. Один полный инвалид Чернобыля. Есть среди всех самостоятельный человек со своим бизнесом, остальные – вшивая интеллигенция. В образовании нас двое. Сидели в школьном музее. Пустил шапку по кругу, попросил бросить, кто сколько может. Пошутили, что на свою собираю школу. Нет, ребята, на нашу, что на окраине города. В прежние времена завод ее содержал, а нынче хозяева на нем из Москвы, им школа до фонаря. Высыпал из шапки директору в подол, она так растерялась, не знала, что со своим подолом дальше делать.

воскресенье

Последний лист, прибитый равнодушием ветра, оцарапанным лицом всё что-то спросить пытается. Возьмешь на руки, подержишь, отогреется, свернется в трубочку. А шепнуть сокровенное не могу, тепла в губах нет.

Вот и не стоит никого брать на руки, они после этого не летают.

понедельник

Встретились с другом детства, за одной партой сидели с 5-го по 7-й. Сейчас он хозяин таксопарка в Сочи. Зашли в ресторан, разговорились о том о сем. И вдруг он ни с того ни с сего заявляет:

– Знаешь, Сашка, всё видел, перепробовал всё и есть у меня почти всё. Осталось одно неосуществленное. Думаю, ты мне сможешь помочь.

– Говори, Гена, говори желание свое заветное.

– Учительницу попробовать хочу. Расскажи, какие они?

вторник

Она была нашей учительницей. Не вытерпела. Взяли в одну небогатую фирму. Зашла поделиться через пару дней:

– Вы представляете, все двери перед тобой открывают и первой во всякую дверь позволяют войти. Меня там как увидели, как увидели…

– Да говори ты скорее, говори.

– Все мужики кольца с пальцев поснимали.

среда

Участь мела и свечи,

Сделал дело и молчи.

Хотелось стать немотой наивысшего качества. Да вот нервы подвели. Осечка с этой немотой приключилась у меня.

четверг

Как-то один чиновник задумал из туалетов сделать «евро». На что я ему заметил, мол, стоит рассмотреть и предложение о прекращении деятельности туалетов в учебных заведениях. Так как все они – скопище разврата.

– Вы что же, хотите детей с педагогами заставить на улицу в кустики бегать?

– Нет! Совершенство памперсов уже неоспоримо.

– Я не против памперсов. Но как?

– А так: утром выдаем, вечером забираем, ночью сушим.

– Смело.

пятница

Дважды присутствовал при уходе из жизни учителей. Не могу в себе держать их последние слова, хочется ими делиться.

– Когда умру, музыку не заказывайте.

– О чем вы говорите?..

– Боюсь с собой ее забрать. Живым она нужнее.

– От них не убудет.

– Нет, боюсь, что кому-то не хватит хотя бы одной ноты.

– А вы, как там без нее?

– Там у нас другая музыка.

суббота

В соседнюю школу приехала высокая проверяющая сторона, Бог знает, чем раздраженная, придиралась ко всему. Маячил неминуемый крах. Один из членов комиссии подошел к стенду с фотографиями, долго-долго вглядывался в одну из них и вдруг так расхохотался, что все невольно устремились к нему. На снимке была изображена дама с обильной грудью на фоне одного из проверяемых зданий. Снизу кратко чернело: «Учебный корпус».