Борис Горзев - Два романа о любви (сборник)

– Дело не в этом! – поморщился Петр. – Понимаете, тут что-то иррациональное. Наш Пушкин однажды сказал, что, да, он презирает свое отечество, однако ему досадно, если иностранец разделяет то же чувство. То есть он всё понимал про Россию, конечно же! Но не мог смириться. Наверно, и я так же. Или это вообще типично – вот такая реакция.

– Ясно, – усмехнулся Альберто, – реакция на иностранца, рассуждающего о вашей любимой родине.

– Я не хотел вас обидеть. Вы во всем правы, тут нечего спорить.

– А я и не обиделся. Мы неглупые люди и понимаем, о чем речь. Речь о свойствах народа. А мы где? Мы – сбоку. Мы используем эти типичные свойства, вот и всё. Вот и вся наша разведка.

Теперь усмехнулся Петр:

– Эта разведка – ваша, почему «наша»? Я к ней не имею отношения.

Альберто деланно спохватился, при том хитро улыбаясь:

– Конечно-конечно, извините, синьор! – Затем смахнул улыбку с лица и вздохнул: – Ай, бросьте, мы поняли друг друга, и я в вас не ошибся, чувствую это, даже говоря на столь скользкие, совсем непатриотические темы. Сказать, что я разделяю ваши чувства, что вы тоже далеко небезразличны к своей стране и ее будущему? Ну, извольте, скажу. Тем вы нравитесь мне еще больше. И я не намерен вербовать вас. Использовать – да, предлагать что-то – да, а решать вам. Решать только вам, а с нашей стороны не будет никакого шантажа и прочих непременных пошлостей, иногда свойственных нашей службе.

– И на том спасибо, – не смог не отреагировать на последние слова Петр, но Альберто будто не обратил на это внимание, вскинул руку и глянул на часы:

– Ну, полпути до Вероны я скоротал, хорошо. Надоедать вам буду еще минут сорок пять. Вытерпите? Впрочем, есть еще кое-что, но это уже не относится к делам разведки. Значит, так…

– Погодите, господин из разведки! – остановил его Петр, потому что вдруг вспомнил кое о чем. – Вы можете мне сказать, именно вы, разведчик, сказать об одном факте из нашей общей истории? Это тайна, а разгадки этой тайны нет. Есть только версии. Я читал, читал, но так и не разобрался. И вот передо мной вы – человек из разведслужбы Италии. Вы, несомненно, что-то знаете, а может, не что-то, а…

– Ну так о чем речь?

– О чем? В 1955 году на рейде Северной бухты в Севастополе взорвался и затем затонул флагман черноморского флота линкор «Новороссийск». Погибли более шестисот моряков. Знаете об этом?

– Конечно. – на расплывшемся в улыбке лице Альберто было как бы написано: «Ну, говори, говори!»

– Вот я и говорю. Официальная версия трагедии такова: под кораблем взорвалась донная мина, еще времен войны, немецкая. Однако существуют другие версии, и по одной из них, наиболее вероятной и таинственной…

– Ясно! Черный принц, князь Боргезе. Да?

– Конечно.

– И что вы хотите от меня?

– Коротко: Боргезе или нет?

– Коротко: скорее да, чем нет.

– То есть опять теория вероятностей?

– Конечно, ибо я не Господь Бог. Однако у нас, то есть в моем ведомстве, давно считают, что да – Боргезе, его дела, его команды. Тайный герой Италии, тем более он умер, а о мертвых, вы знаете, или хорошо, или никак. Так вот, о Боргезе стараются не упоминать, но уж если упоминают, то только как о герое. Да, он мертвый, и это хорошо. Кстати, умер он, если память не изменяет, в 1974 году, и не в Италии, а в Испании, в Кадисе. Там, под крылышком генерала Франко, тогда спокойно доживали свой бурный век многие фашистские деятели.

– Ну рассказывайте, рассказывайте!

– Если сначала, то так. Был у Италии славный линкор «Джулио Чезаре», а по вашему – «Юлий Цезарь». И после войны по договору о контрибуциях его передали победителю – Советскому Союзу. В 1949 году он прибыл в Севастополь, отремонтировался, на нем подняли советский военно-морской флаг, и он стал флагманом флота на Черном море. Но через шесть лет – взрыв. Взрыв на рейде, в бухте, почти на виду у всего города. Ну, понятно, расследование, версии. Немецкая донная мина? Ерунда, конечно. После освобождения Севастополя все бухты, где базировался военный флот, равно как и торговый, разминировали, и эти работы проводились тщательно, дотошно и не один раз. И про донные мины знали, их обнаружили и обезвредили. Так что тут всё чисто. А что не чисто? Вот что.

До передачи линкора Советам, делая легкий ремонт на судне (так следовало по тому же договору о контрибуциях), итальянцы заварили между переборками у днища трюма мощный заряд с часовым механизмом. Этот «тайный карман» русские так и не увидели, не обнаружили, ибо он был мастерски закамуфлирован. Теперь фактор времени. Либо момент взрыва был определен изначально сроком на шесть лет, либо механизм ждал радиосигнала. Первый вариант маловероятен, а вот во втором варианте в дело вступает Боргезе. Как? Слушайте.

Этот князь был убежденным антикоммунистом, и после поражения в войне он публично поклялся отомстить СССР за передачу линкора, отомстить за унижение Италии. Но это уже после войны, а пока она шла, Боргезе командовал самым грозным подводным спецназом тех времен – 10-й штурмовой флотилией, ее называли «Флотилия МАС». Эти подводники и аквалангисты использовались для проведения всяких диверсионных операций. У них были разные штурмовые средства, катера, аппараты для передвижения под водой, торпедные катера, подлодки и мини-подлодки, торпеды, пилотируемые подводниками-коммандос. Они провели ряд успешных операций, много чего взорвали у союзников, особенно на Средиземном море. Короче говоря, слава Боргезе росла, Муссолини обожал Черного принца и в 1943 году назначил его командиром целой эскадры – эскадры миноносцев.

Однако война была проиграна, и Боргезе угодил в тюрьму. Девять лет отсидел, до 54-го. А освободившись, стал одним из лидеров крайне правых. И не бросил старое: его обвиняли в терактах против иностранных судов, в то время находившихся в водах Италии, в терактах против левых, то есть коммунистов. Нового суда и заключения он как-то избежал, и в 1970 году скрылся в Испании у Франко. Что еще? Выпустил книгу мемуаров «Десятая флотилия МАС», и где – в Милане, вот демократия! Ну и наконец, чтобы вы поняли, как мы повязаны: женат Боргезе был на графине Дарье Олсуфьевой, внучке известного русского генерала-эмигранта. Лихо?

– Лихо! – признал Петр. – Прямо какая-то брачная закономерность – Италия и Россия!.. Но если о «Новороссийске», то…

– То всё сходится на том, что это дело рук Боргезе. Точнее, его ума. Два варианта. Первый: если взрывное устройство было установлено изначально, то есть перед передачей линкора Советам заварено между переборками судна в «тайный карман», то аквалангисты подошли к Севастополю на расстояние, достаточное для подачи радиокоманды на взрыв, и осуществили теракт. Это вполне вероятно, поскольку известно, что тогда, в октябре 1955-го года, в восточной части Средиземного моря проходили учения флота НАТО, куда уже входила Италия, и от итальянских кораблей вполне могли отделиться сверхмалые подлодки и через проливы приблизиться к Севастополю. Короче говоря, если учитывать потенциал первоклассных итальянских аквалангистов, пилотов малых подлодок, то это вполне вероятно. К тому же, как потом стало известно, русские в те годы отличались заметным разгильдяйством в охране главной базы своего флота на Черном море.