Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том второй

– Простите, но мне посредники для общения с НИМ не нужны, – жестковато говорю я.

– Вам сначала смириться надо, а потом уже молиться, – почти скороговоркой частит он. – Смирения в вас нет!

Смирения? Нет уж… Не дождётесь! Отец Михаил не требовал от меня смирения. Ясно. Значит, в церкви как и везде… Не место красит человека, а человек… Как там у Высоцкого? «Да и в церкви всё не так! Всё не так, как надо…» Может, отец Михаил не случайно попал служить на север? Может, за свои взгляды пострадал?

Илья Анатольевич уже всё выслушал, теперь сидит в своём кресле и молча смотрит на меня.

– Ну скажите же что-нибудь! – не выдерживаю я. – Я ведь к вам пришёл как к своему Мастеру. Если хотите – за благословением.

– Знаешь, Саша, – будто выдавливает он, – я уже не могу быть твоим Мастером… Слишком ты высоко… Не догнать мне.

– Это не так! У вас наша наука вся сведена в единую теорию, в систему! А я нахватался только кусками.

– Может быть… Может быть, – задумчиво бормочет он. – Но зато – какими!

– Илья Анатольевич, поверьте! Мне элементарно страшно за это браться! Помните, как вы толкали меня на лечение Ваньки? А сейчас?

– Не знаю, Саша… Я тоже боюсь за тебя. Очень боюсь… Поганая энергетика способна на многое. Сам знаешь, через неё может и передаться.

– Знаю. Но у меня нет вариантов.

– Пожалуй, ты прав… И знаешь… Я бы как твой учитель благословил тебя на этот шаг, но с одним условием…

– Каким?

– Видишь ли… Старик Кох тоже ещё на что-то способен, – он как-то болезненно морщится. – С условием, что ты ежедневно, ну или через день, будешь появляться у меня на всем протяжении лечения.

– Зачем так часто? – удивляюсь я, хотя уже почти догадался.

– Чистить тебя, разгильдяя, буду! Поддерживать твоё поле буду. Я же тебя знаю!

– Спасибо, – только и могу сказать я от переполняющей меня благодарности.

Наклоняюсь и нежно обнимаю его за плечи. Уф-ф… Как гора с плеч! Это для меня такая поддержка! Бог с ней, с чисткой! Это я и сам умею делать. Но какой это для меня моральный заслон!

Более-менее выспался после операции в академии и своих сегодняшних похождений. Ванька с Ритой в комнате штудируют математику, а я опять на кухне. Только теперь готовлюсь к разговору. Честно говоря, на фантоме я уже проверил вчерашнее наблюдение. Всё подтвердилось, но надо ещё посмотреть.

– Саш! Мы закончили, – подаёт голос Ванька из комнаты.

Захожу. Рита собирает в рюкзачок конспекты.

– Рита… Можно… немного твоего внимания? – осторожно спрашиваю я.

– Ага! – беззаботно отвечает она и поворачивается ко мне.

– Я хочу с тобой поговорить как врач… Можно, я тебя немного осмотрю?

– Как? – не понимает она.

– Своим взглядом…

Про то, что такое «мой» взгляд, она уже от Ваньки наслышана.

– Стань вот здесь, а я посмотрю… Да не бойся ты! – пытаюсь я её успокоить, видя сразу возникшее напряжение.

Долго смотрю. Подхожу и провожу рукой перед ней. В том самом месте чувствую лёгкое втягивание. Сомнений не остаётся.

– Ну всё! Сядь, пожалуйста.

Она покорно садится на тахту. Ванька садится рядом с ней и ласково прижимает к себе.

– Рита… Не хочу тебя расстраивать… Постарайся мне поверить. Ты же знаешь, я кое-что умею…

– У меня что-то… плохое? – упавшим голосом спрашивает она.

– В общем… да! Опухоль… в матке.

– Ах!.. – и она белеет.

– Так! Спокойно! Рита, я же тебе сказал, что кое-что умею… Я мог бы отложить этот разговор до окончания твоей сессии, но с таким случаем надо спешить. Пойми, я очень хочу, чтобы у тебя в будущем было всё хорошо. Для этого надо будет лечиться. Я берусь попробовать всё исправить. Очень надеюсь, что можно будет обойтись без скальпеля.

И Рита, и Ванька смотрят на меня во все глаза.

– У тебя пока ещё только первая степень. Если начнётся вторая, то там уж без скальпеля будет не обойтись. А это значит, что детей у тебя уже не будет. Ты, наверно, всё сама поняла.

– Александр Николаевич…

– Для тебя я – Саша!

– Александр Николаевич, – упрямо тряхнув головой, повторяет Рита, – а если у вас всё получится, то я смогу потом родить?

Ого! У девочки жёсткая хватка!

– Думаю, что да! А после оперативного вмешательства – уж точно нет.

– Я согласна! – торопливо говорит она и оборачивается к Ваньке. – Ваня, я правильно говорю?

– Да, зайка… – он ещё крепче прижимает её к себе.

Наблюдая это, я готов в лепёшку разбиться для положительного результата.

– И ещё… Это приказ. Даше обо всём этом – ни полслова! Ясно? Родителям пока тоже.

Очень сосредоточенно и грустно кивают оба.

– Тогда, Рита, давай, я проведу первый сеанс с тобой прямо сегодня. Сеансы у нас будут ежедневные. Ванюха, за это отвечаешь ты! Будешь привозить Риту туда, где я буду находиться.

Я говорю всё это, даже не спрашивая Ванькиного согласия.

– Послезавтра, Ванюха, отвезёшь Риту в академию. Я обо всём договорюсь. И ещё… Обращаюсь к вам обоим. Запомни, Ванюха, из своих методов я тайн не делаю, но тебе даже пытаться их повторять за-пре-ща-ю! Понял?

Я это сказал, потому что уже прочитал в его голове желание помочь.

– Ты меня понял?

– Понял… Опять по моей башке лазал?

– Извини, но это даже на твоей морде написано. Всё тут слишком серьёзно. А ты, Рита, если хочешь Ванюхе добра, то не позволяй ему даже пробовать. Надеюсь на тебя!

– Я ни за что не позволю. Ваня, я правду говорю!

Как она на него посмотрела! Она его действительно любит!

– Ну вот и хорошо. А сейчас – давайте начнём.

И, отвернувшись, тихонько крещусь.

Да… Хоть я и постарался всё продумать, но не всё так гладко, как этого бы нам хотелось. Только где-то к середине сеанса я начал понимать, что и как надо делать. Рита стояла, а я работал руками, вытягивая из неё эту проклятую больную энергию и мысленно убивая эти проклятые клетки. При этом не забывал обращаться к Нему с мольбой о помощи. Рита сказала, что у неё ощущение, будто из неё все внутренности вытягивают.

Устал страшно. Ванька повёз её домой, а сам я, как мог, почистился, теперь лежу и делаю упражнение с солнышком и пляжем.

– Ну как ты, Сашка? – кричит с порога Ванька, заскакивая в квартиру.

– Отдыхаю… Устал очень… Ты лучше скажи, как она?

– Да там всё нормально вроде. Ладно, встань, я кровать тебе постелю. Спать тебе надо! Вставай, вставай!

Нехотя поднимаюсь и иду на кухню.

В машине рассказываю всё как на духу Кириллу Сергеевичу.

Он сосредоточенно молчит, хотя мой рассказ уже закончен. Долго молчит.

– Вот что я тебе скажу, Сашенька… Боюсь я за тебя. Но ты поступаешь как настоящий врач и настоящий брат. Если бы я такое, как ты, мог, то сделал бы то же самое. Пусть это и звучит банально. И ещё… Я Илье Анатольевичу безмерно благодарен, что в трудную для тебя пору он подставил своё плечо.