Вадим Россик - Блеск тела

Как и было заранее условлено, Аскари, совершенно слившись с темнотой, вытащила зловредную шпильку из розетки, открыла двери и не замеченная вернулась на пост охраны. Там она, забывшись, по привычке оскалилась, ее сразу обнаружили и «обласкали»: «Ты где бродишь, гуталин зубастый? Только людей пугаешь, банан тебе в ухо!». Тем временем Доброе Утро и Очкарик, волоча Манчестера, вошли в Мавзолей. Они осторожно спустились по левой лестнице вниз, в траурный зал. Стараясь не шуметь, Очкарик с трудом открыл тяжелое пуленепробиваемое стекло. Друзья вытащили из саркофага мумию кремлевского мечтателя и положили вместо него Манчестера. Для маскировки Доброе Утро надел на знаменитого покойника свою бейсболку. Он был не жадным челом.

Подхватив под руки легкое тело большого друга рабочих и крестьян, друзья по невысокому подиуму обошли саркофаг и по правой лестнице вышли на улицу. Теперь останки вождя ждал короткий путь через Митинский крематорий к героическому концу в офисе компании «Фрутойл». Так буднично, даже скучновато, произошло неслыханное кощунство – осквернение Мавзолея.

Когда Доброе Утро и Очкарик, задыхаясь, дотащили мумию до автостоянки, Морковка уже спокойно курила возле «шестерки» какую-то дурь из обширного арсенала африканской фармакологии. Дед Брюсли, сразу узнавший под согнутым козырьком бейсболки знакомый еще с октябрятского детства добрый прищур великого дедушки, укоризненно качнул головой и проворчал:

– Вот ведь чего наоверложили! А все, потому, что в государстве порядка нет и суета. Я же говорю: Сталина нужно поднимать, твою в колено!

– Мегапривет, гомик! Уже вечер! Хочеццо фкуснопожрадь!

Очкарик с сожалением отложил в сторону курс для начинающих «Разведение тропических тараканов в домашней неволе». Бурные события последней недели никак не отразились на его внешности. Ни суровых складок на переносице, ни шрамов, ни усталого, все понимающего взгляда. Очкарик остался точно таким же, как раньше: длинным, тощим, в очках, черной одежде и с мятной жвачкой за щекой. Короче, умученным турбоботаном.

– Привет, гомик, – отозвался Очкарик.– Я тоже хочу этого же самого. Пошли на кухню искать что-нибудь в холодильнике. Кстати, на кухне наш «Покрышкин» ждет тебя с оплатой за комнату.

Доброе Утро аккуратно сложил под кровать новые, еще не обтрепанные картонные плакаты с приветствиями для гостей Санкт-Петербурга и в сопровождении друга отправился ужинать. В тесной, заставленной холодильником, столом и тремя табуретками, кухне дед Брюсли пил спорыш за упокой своей ободранной «шестерки». Перед ним лежала газета с заметкой о недавних терактах в Москве.

– Что у нас сегодня на ужин? – спросил хозяина квартиры Доброе Утро. – Я голоден как волк!

Дед Брюсли поставил пустой стакан на стол и назидательно произнес:

– Голод – это правильно, Жека. Учение тибетских мудрецов учит, что голодный волк сильнее сытого.

– Жаль, что Морковки больше нет, – грустно заметил Очкарик, разглядывая внутренности холодильника. – Она бесподобно готовила щи.

Доброе Утро сразу всхлипнул. Он был жалостливым челом.

– Не переживай ты так, – посочувствовал ему Очкарик. – Горем делу не поможешь.

Доброе Утро вытер выступившие слезы и плаксиво сказал:

– Как не переживать? Мы же семья!

Очкарик погладил друга по плечу.

– Ничего, «пончик». Как писал Квинт Гораций Флакк, «Завтра снова мы выйдем в огромное море».

Дед Брюсли вздохнул.

– Время все лечит, Жека. Совет тибетских мудрецов: «Подожди достаточно долго и время избавит тебя от всех несчастий».

Очкарик нарезал хлеба, вареной колбасы, плавленый сырок. К этой нехитрой еде он добавил пучок зеленого лука. Доброе Утро сел на табуретку возле деда Брюсли и они принялись вечерять. За окном сгущались сумерки. Золотой хозяин дня уступил свой небесный трон серебряной владычице ночи. На Счастливой улице стало тихо.

– Ты увиделся со своей знакомой, Жека? – с тревогой спросил дед Брюсли.

Доброе Утро кивнул.

– Увиделся.

– Значит, получил деньги?

– Да, как и было обещано: тысячу долларов.

Дед Брюсли довольно потер ладони.

– Значит, теперь вы сможете рассчитаться за комнату?

– Без проблем, – согласился Доброе Утро.

– А компенсация за мою павшую смертью героя машинку предусмотрена? – остро взглянул дед Брюсли на квартирантов. – Эх, какая «ласточка» пропала!

Доброе Утро смущенно развел руками.

– Простите, дед, но на это мне денег не наскрести.

– А может, найдешь, если поищешь? Машинка-то была зверь! Я ведь только что ходовую перебрал!

Расстроенный дед Брюсли осушил еще один стакан спорыша. Не чокаясь.

– А где ты встретился со своей знакомой? – постарался отвести разговор от опасной темы Очкарик.

– Она сама меня нашла, – ответил Доброе Утро. – Я, как обычно, стоял с плакатами у автовокзала и встречал приезжих. Исполнял свою миссию.

– Твое там стояние, Жека, по общественной полезности равно умению шевелить ушами, – едко заметил дед Брюсли.

– Продолжай, «пончик», не отвлекайся, – не дал сбить друга с толку Очкарик.

Доброе Утро принялся рассказывать:

– Я и говорю: стою, значит у автовокзала, занимаюсь добрыми делами: приветствую народ, машу рукой, улыбаюсь. Создаю позитив…

***

Так оно действительно и было. Время обеда давно миновало. Сверху нещадно палило солнце. Горячий асфальт прилипал к подошвам. Вдоль Обводного канала с лязгом и грохотом текла железная река, словно колонна победоносной механизированной армии, разбавляя нагретый воздух выхлопными газами. Санкт-Петербург неудержимо двигался в будущее

Чтобы успокоить требовательный желудок, Доброе Утро купил на автовокзале шоколадный батончик «Сникерс». Эта штука вполне съедобна, если перед употреблением не читать название продукта задом наперед. Впрочем, так же, как и «Марс». Доброе Утро успел откусить от батончика только один раз, когда сзади его слегка похлопали по плечу.

– Ну, здравствуй, Махатма Ганди, – кокетливо улыбаясь щедро накрашенным ртом, сказала элегантная женщина в летнем брючном костюме. – Помогаешь людям ничего не делать? Как добрался домой?

Опешивший от неожиданности Доброе Утро с трудом узнал в яркой незнакомке строгого майора Траулько.

– Ой, извините, сразу вас не узнал! Богатой будете, – в растерянности промямлил Доброе Утро.

Видя его изумление, Траулько покраснела от удовольствия и взбила прическу повыше. Все же в первую очередь она была красавицей, а только во вторую – офицером полиции. Впрочем, ее начальник, подполковник Пучегоров, считал совершенно наоборот.

– У меня два лица. Одно служебное, а это второе, – засмеялась Траулько.