Владимир Янсюкевич - Шёпот стрекоз (сборник)

Ольга крепко прижалась к бабушке, пряно пахнущей огородом, и чуть не расплакалась.

– Ну, надо так надо… Душа, видно, мается… Отдохни.

– Я у тебя поживу пару деньков. Не прогонишь?

– Скажешь тоже! Живи хоть всё лето! Как раньше бывало…

– Всё лето не получится. К сожалению…

Разговаривая с бабушкой, Ольга невольно поглядывала на соседний участок, через дорогу.

– Да здесь он, здесь. Вчера приехал на своём раздрызганном жигулёнке. Деда привёз.

– Кто?

– Да кто ж, – усмехнулась бабушка по-доброму. – Дружок твой давешний. Аль забыла?

– А… – искусственно зевнула Ольга.

– Дед-то, слышь, совсем глухой стал. Ему: «Как здоровье?» А он: «Да на рыбалку я». Так и разговариваем, каждый о своём, – бабушка невесело рассмеялась, поправляя съехавший на затылок платок. – Дряхлеем потихоньку… И Кирилл какой-то чудной стал. Иной раз и не поздоровается. Пройдёт мимо. Сам смеётся, а глаза неподвижные. Словно стеклянные. Как у чучела. Ну, да бог с ним, может, так и надо. А я всё ворчу по-стариковски… Да ты присядь, Оленька. А я самоварчик раскочегарю… С отцом-то видаешься?

– Редко. В основном, по телефону общаемся. Он всё по командировкам…

Бабушка вздохнула скорбно, засуетилась у самовара.

– А мать-то как? Не болеет?

– Всё нормально, бабуль, – сказала Ольга и направилась к калитке.

– Куда же ты? А самовар?

– Пойду… прогуляюсь. Я ненадолго, бабуль. Ты… ставь самовар… Я скоро.

Выйдя за калитку, Ольга сразу столкнулась с Кириллом, словно он давно поджидал её. Слегка располневший, с заплывшими то ли со сна, то ли с похмелья глазами, он поначалу пялился на неё оценивающим взглядом, а потом выдал с дурным актёрским пафосом:

– Какие люди в нашем Голливуде! Ты что ль, Оль?!

– Я, Кирилл.

– Ёмоё, привет! А я в окошко тебя увидел. Думаю, что за тёлка к Тимофевне пожаловала! Бабуленцию приехала навестить? – и он снова впился в соседку вожделенным взглядом.

Ольга не только видела, но, казалось, и чувствовала, как он мысленно ощупывал всю её фигуру, задерживаясь чуть дольше на известных местах. «Шустёр! – подумала она. – За несколько секунд везде успел побывать. И глаза у него очень даже подвижные. Бабушка не права».

– Как живёшь, Кирилл?

– Да живу. Чего мне сделается. А ты?

– Нормально.

– А чего носа не кажешь?

– Некогда… То учусь, то работаю. А то и то и другое вместе.

– На кого учимся?

– На дизайнера.

– А чо? Ничо! Модняцкая профессия. Богатенькие газоны будем обихаживать?

– Не знаю…

– А это что за хренатень? – Кирилл небрежно поддел пальцем стеклянную стрекозку на Ольгиной груди.

– Осторожно! Это мой талисман – синяя стрекозка. Сделана из капелек стекла.

– А чего крыло кривое?

– Не кривое. Оно надломлено. Так задумано, – загадочно проговорила Ольга.

– Сколько же мы с тобой не виделись?

– Лет восемь, не меньше.

– Если не больше. Да неужели это ты?! Отпад! Дай-ка пощупать! А ты изменилась… не в худшую сторону! Всё при тебе…

Ольга неловко улыбнулась, машинально сделав бессмысленный жест – потянула топик книзу.

– А помнишь, какая ты была? Коленки костлявые, шея, как у цапли! А теперь…

Кирилл беззастенчиво оглядывал подругу детства, как свою собственность. Он даже протянул руку, чтобы погладить её по животу, но Ольга грациозно отстранилась.

– Не сочиняй!

– Да чего там, не сочиняй! Точно! А помнишь, как ты меня пасла?

Ольгу передёрнуло.

– Что значит, «пасла»? Я не пастух, а ты, надеюсь, не козёл.

– О-о-о! А мы кусаемся! Кому ты мозги компостируешь! – он сказал «мозги», с ударением на первый слог. – Врезалась в меня по уши и бегала повсюду, как на верёвочке! Нет, что ль?! – самодовольно вопрошал Кирилл. – Было, помню. Было и… прошло?

– Всё проходит, Кирилл, – сухо ответила Ольга.

– А то пойдём ко мне. По коньячку и… в койку, а?

– Не слишком ли резво начинаешь знакомство?

– Не понял? Ну, ты даёшь! Звиняйте, тётка, а як вас зовуть?

– Не кривляйся, Кирилл. Той девочки, которая, как ты выразился, «пасла» тебя, давно нет. Мы же все эти годы с тобой почти не виделись. Я наверняка изменилась, как и ты. Перед тобой – незнакомая…

– И привлекательная! – вставил Кирилл не без удовольствия.

– Кто бы спорил. Да, и привлекательная женщина. А ты сразу – в койку.

– Во баба вымахала! – загоготал Кирилл. – С претензией!

– Ты о чём, Кирюш?

– Да ладно. Цену набиваешь?

– А разве я чем-то торгую?

Кирилл цинично ухмыльнулся.

– Сейчас все чем-то торгуют… А тебе сам бог велел… Или у вас, у дизайнеров, это запрещено?

Желая прекратить этот никчёмный разговор, Ольга спросила:

– Ты женат?

Кирилл испуганно дёрнулся, точно его ущипнули за живое, и ответил с непонятным напором:

– А что?!

– Ничего. Просто спросила.

– Просто?.. Да ты не боись. Она ни о чём не узнает, – доверительно сообщил он, наклоняясь к Ольгиному уху.

Ольгу разобрал смех.

– О чём не узнает?

– Да брось ты! Строишь из себя! Ну, как хочешь…

Кирилл выразительно сплюнул.

– И как её зовут?

– Кого?

– Жену?

– Какая разница. Жена и жена.

– А всё-таки?

– Ну, Эвелина.

У Ольги учащённо забилось сердце.

– Эвелина?! Эвелина… какое страшно знакомое имя… Это не она тогда столкнула меня в воду?

– Разве она тебя толкала? Ты сама упала.

День набирал летнюю благодать. Несколько тучек, пытавшихся сговориться на пасмурную погоду, разметал ветер. И небо до щекотки в носу сияло яркой голубизной. В той стороне, где восходит солнце, буравил небо старый «кукурузник», кругами набирал высоту, неся на своём борту очередную группу парашютистов.

– Они ещё прыгают?

– А чего им сделается. Сейчас даже чаще, чем раньше. Как говорит мой дед: «Рынок теперь повсюду, едрёныть! От него и в бомбоубежище не укроешься!» Только плати. И прыгай, кому не лень.

На крыльце Кириллова дома – лёгок на помине! – показался дедушка. Весь белый, сильно усохший, с всклокоченной головой, он казался проказливым домовым. Ольга поздоровалась. Ответного приветствия не последовало.

– Не напрягайся. Полный глухарь, – сказал Кирилл и недовольно стрельнул взглядом в сторону родственника.

Дед, сощурившись, смотрел на Ольгу, не узнавая.

– Кирюх, с кем это ты?

– С кем надо. Отдыхай.

– Не страховщица ль? – не унимался дед. – Гони её прочь! Страховаться не будем! Одни расходы с энтим страхованием! Так проживём!

Кирилл энергично отмахнулся, мол, скройся с глаз, сам знаю! И добавил вслух:

– Да пошёл ты в задницу, дед! Блин, и поговорить не дадут… Оль, а давай на пруд сдернем?

Ольга по-детски обрадовалась.

– На наше место?!

– Можно. Правда, там теперь заросло, но пройти можно. И мостки сохранились.

Какое-то время они шли молча, наблюдая за парашютистами.