Елена Харькова - Девочка моя ненаглядная

– Да? – задумался Иннокентий.

Маришку долго везли сначала на поезде, потом на пригородной электричке, а потом ещё и на автобусе. Когда новые родственники впустили девочку в свою квартиру, она в изнеможении рухнула в кресло.

– Ну и в Тмутаракань вы меня притащили! Надеюсь, я недолго буду жить в этом захолустье? – нахмурилась она. – Я хочу домой!

– Мало ли что ты хочешь! – разозлилась Елизавета Егоровна. – Скажи спасибо, что мы тебя усыновили, а не оставили в детдоме! Да ты нам теперь всю жизнь должна быть за это благодарна!

– Во-во, ты нам ноги должна теперь за это целовать! – добавил Николай Фомич.

– Чего? Ну уж нет! – запротестовала Маришка и даже гордо встала, уперев руки в бока. – Я, дядька, твои дырявые вонючие носки целовать не буду! Хоть зарежьте!!! Ясно?

Елизавета Егоровна с Николаем Фомичом переглянулись.

– Говорил я тебе, что это дурная затея! – попрекнул он жену. – Теперь вот будем мучиться!

– Не будем! – успокоила его Елизавета Егоровна. – Я эту девчонку отдрессирую, уж не сомневайся!

Маришка затравленно сжалась.

Иннокентий брился в ванной, когда очень требовательно стал трезвонить дверной звонок. Парень, чертыхаясь, отложил бритву и пошёл открывать дверь. В квартиру как фурия ворвалась Зина и с ходу начала кричать:

– Как ты мог? Ты предал меня! Почему?! За что?! Я же тебя так люблю!!! Я же всё для тебя делала! Я даже Варьку предала! А ты так со мной подло поступаешь!

– Так, стоп, стоп, стоп, – поморщился Иннокентий. – Хватит орать! Давай спокойно поговорим. Пройдём в мой кабинет.

Зина постаралась взять себя в руки, но у неё это плохо получалось.

– Не пойду я в твой кабинет! Я не к начальнику в гости пришла. В комнате говорить будем, – заявила она и первая направилась в зал.

Зина присела на край дивана, а Иннокентий удобно расположился в кресле, закинув ногу на ногу.

– Мне сказали, что ты собрался жениться на какой-то там девице, которую толком даже не знаешь! – дрожащими от нервного напряжения губами сказала девушка. – Это правда? Только не ври мне!

– Да, это правда. Я действительно собрался жениться, – очень спокойным тоном начал говорить Иннокентий. – Но только не на какой-то там девице, а на дочери очень уважаемого человека! Ты хоть знаешь, кто такой Куряев?!

– Не знаю и знать не хочу! – буркнула Зина.

– И напрасно! Куряев – это директор крупнейшей в Москве мебельной фабрики! – важно сообщил Иннокентий.

– Ах вот как, её папаша, значит, король столов и табуреток! – угрюмо съязвила девушка. – Ты мне потом по блату парочку тумбочек не подкинешь?

– Напрасно ты иронизируешь. Если бы ты имела родственника такого уровня, то у тебя была бы не только самая лучшая мебель в квартире, но и самая шикарная импортная одежда, и самая дефицитная еда, и так далее, – терпеливо объяснял Иннокентий. – Потому что если ты сама распоряжаешься каким-либо дефицитом, то с тобой начинают дружить очень солидные люди, владеющие приоритетом распределять друге ценные вещи. «Рука руку моет» – знаешь такую поговорку?

– Понятно, значит, ты за шмотки и еду продался! А ещё меня упрекал, когда я Варькину одежду носила!

– При чём тут вещи и еда? – скривился Иннокентий. – Да у меня сейчас столько денег, что я сам без чьей-либо помощи и без всякого блата смогу всё, что мне надо, купить хоть втридорога у спекулянтов. Для меня это не проблема!

– Тогда почему ты на этой мебельной девке женишься, а не на мне?! – спросила Зина, а из глаз её ручьём полились слёзы.

– Ох, всё надо разжёвывать! – поморщился Иннокентий. – А я ведь тебя считал умной бабой!

– Нет, я дура. Я просто идиотка! Я тупица! – со злостью выкрикнула Зина. – Поэтому давай разжёвывай.

– Ну хорошо, раз ты просишь. Только не обижайся, буду говорить откровенно. Вот скажи мне, кто ты?

– Я? – опешила девушка. – Я Зина.

– Зина! – передразнил её Иннокентий. – И больше ты ничего добавить не можешь. Потому что твои родители кто? Отец твой простой строитель. А мать кем работает на заводе?

– Фрезеровщицей, – уныло ответила Зина. – Третьего разряда.

– Вот именно! И как я буду всем тебя представлять? Знакомьтесь, это моя жена, у неё мать фрезеровщица третьего разряда! – ёрничал Иннокентий. – Стыдоба! То ли дело: моя жена – дочь директора мебельной фабрики! Чуешь разницу?

– Так ты женишься на мебельной фабрике?! – злилась Зина. – Чего ж так мелко-то? Женился бы сразу на металлургическом заводе или на худой конец на животноводческой ферме! Всё посолиднее будет…

– Ах, как смешно… – обиделся Иннокентий. – Да я даже представить себе не могу, что твои родители когда-нибудь станут моими родственниками и на всех семейных праздниках они будут сидеть со мной вместе вот здесь, за этим, инкрустированным золотом столом! А уж то, что они посмеют воспитывать моих детей, – это вообще в уме не укладывается!

– А что такого? Моя мама четверых воспитывает, и ничего. Почему ты думаешь, что она наших детей плохо воспитает? – отвечала Зина, захлёбываясь слезами. – И отец мой детей очень любит. Он так здорово с ними играется…

– Да я не позволю даже близко подойти к моим детям этим двум плебеям! – заорал вдруг Иннокентий и вскочил с кресла. – Всё, разговор окончен! Уходи!

Зина в отчаянии кинулась к нему.

– Кеша, не бросай меня! Пожалуйста! Я без тебя умру! – попыталась обнять его девушка, но Иннокентий грубо отстранил её от себя.

– Вот только не надо давить на жалость! Это на меня не действует, – брезгливо сморщился он. – Зин, нам с тобой было хорошо, правда? Лично я не жалею, что мы столько времени вместе провели. Но жениться надо по уму. Моё положение меня обязывает. Поэтому извини, но ты мне абсолютно не подходишь. Прощай!

Девушка понуро вышла из квартиры.

Зина еле дошла до дома. Казалось, все силы, как только она вышла из квартиры Иннокентия, враз её покинули. Девушка уныло брела по улице, шатаясь как пьяная. Она видела, с каким недоумением и даже презрением смотрят на неё прохожие, но её сейчас это совершенно не волновало. Зина чувствовала себя воздушным шариком, который радостно летал-летал, кружился в танце, а потом один подлец безжалостно проткнул его иголкой – и шарик сдулся… И вот она уже сморщенная тряпка, которую осталось только выкинуть на помойку… Всё. Жизнь её окончена!

Мать сразу поняла, что с Зиной произошло что-то ужасное, лишь только дочь переступила порог квартиры.

– Дочка, тебя ограбили?! Что, серёжки золотые украли?! Вот мерзавцы!!! – всплеснула руками женщина и откинула волосы девушки. – Да нет, вроде на месте. Фу, слава богу! А то я так испугалась! А может, еще что-нибудь украли?

– Ничего не украли, – вяло ответила Зина, скидывая лакированные туфли.