Елена Харькова - Девочка моя ненаглядная

«Твою мать!»

– Как т-там наши дела? В-всё прошло удачно? – изображая спокойствие, но почему-то слегка заикаясь, спросил Маркин.

– А вы сомневаетесь? Да вы что! Мой человек – профи! Нет, он суперпрофи!!! – затараторил в телефонную трубку Жила. – Если он взялся, можете спать спокойно – дело будет оформлено самым лучшим…

– Как он всё завершил? – перебил его Маркин.

– О! Просто феерически – бабах! И всё в пух и прах! Никаких следов не найдут. Всё стало стерильно, словно в реанимации, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб себе не накаркать.

– Он там всё взорвал, что ли? – удивился Маркин. – На хрена? Я же говорил про пожар…

– Так не сомневайтесь. Желание клиента для нас закон. Заказывали пожар – значит, устроили там пожар. Горело так, что просто загляденье! Но кто же знал, что там газовая плита была включена. Огонь сначала, наверное, задуло, а потом произошёл взрыв. Конечно, это было не запланировано, но зато как прикольно! – радовался как ребёнок Жила. – Я уже по телику видел утром репортаж об этом взрыве. Включите новости, они только начались, сейчас наверняка опять расскажут.

– Ну ладно, взрыв так взрыв. Может, это и лучше… Приезжай сегодня за деньгами, – сказал Маркин, положил трубку и обернулся к сидящему напротив него мужчине. – Дело сделано.

Маркин включил телевизор, перещёлкнул на канал, по которому шли новости. Как раз шёл репортаж с места событий. Камера показывала разрушенную квартиру с обугленными стенами. То, что говорила корреспондент, уже было неважно.

Иннокентий молча положил на стол деньги и выехал на инвалидном кресле из комнаты.

Жила, насвистывая весёлую музыку, подошёл к квартире. В обеих руках у него были огромные пакеты, доверху набитые продуктами и выпивкой. Брезгуя ставить пакеты на грязный пол перед дверью, Жила лбом нажал на звонок. За дверью было молчание. Он позвонил ещё раз. Никакой реакции. Зная непростой характер приятеля, Жила не собирался уходить. Он прижал лоб к звонку и начал трезвонить не прекращая.

– Чё надо? – наконец-то прозвучал голос из-за двери.

– Ваша мама пришла, молочка вам принесла! – широко улыбнулся Жила и продемонстрировал в дверной глазок пакеты со снедью. – Открывай, Медведь, праздновать будем.

– Пошёл вон! – отрезал Бурый.

– Какой ты душечка! – нисколько не обиделся Жила, уже привыкший к подобному обращению. – Но я никуда не уйду! Во-первых, я принёс зарплату, а во-вторых, я хочу выпить, отметить, так сказать, наше успешное дело. А одному выпивать скучно…

За дверью было молчание, видно, Бурый обдумывал ситуацию.

– Ладно, не хочешь пить – не надо. Открой хоть на минуту. Я что, зря с этими сумками через весь город тащился? Забери эту тяжесть…

Молчание.

– Медведь, я твой единственный друг, а ты меня даже на порог не пускаешь. Это не по-джентльменски! – канючил Жила. Наконец ему всё надоело, и он рявкнул прямо в глазок: – И не надейся! Я не уйду!!! И буду всю ночь трезвонить!

Угроза подействовала, замок защёлкал, и дверь приоткрылась.

– Ладно, входи, джентльмен, – усмехнулся Бурый. – Только ненадолго. Я устал. Говори, чё надо, и убирайся.

Жила протиснулся в едва приоткрытую дверь, вручил сумки и конверт с деньгами Бурому и от прилива эмоций даже приобнял друга.

– Эх, Михань, теперь заживём! Такой отдых себе устроим! Хошь – на Канары поедем, а хошь – на рыбалку куда-нибудь забуримся… А прикольно звучит, да: с Бурым на рыбалку забуриться, – хохотнул Жила.

Вдруг в комнате раздался скрип дивана.

Мужчины замерли и посмотрели друг на друга. Жила, продолжая по инерции обнимать Бурого, удивлённо спросил:

– К-к-кто там?

Бурый нервно сглотнул и отпихнул друга.

– Всё, проваливай. Некогда мне! – начал выталкивать он Жилу за дверь.

– Ты чё, бабу привёл? – прищурился Жила.

– Ну да, привёл, – кивнул Бурый. – А тут ты припёрся. Уходи, сам понимаешь, не до тебя.

– Понимаю, понимаю, – подмигнул Жила. – Я ухожу. Не буду мешать. Ну ты даёшь! Столько лет бобылем жил. А тут вдруг… Но правильно, правильно, ты мужик богатый, можешь себе позволить.

– Ну и балабол ты! – добродушно прервал его Бурый. – Проваливай давай!

Жила уже собрался выйти за дверь, как вдруг из комнаты прозвучал нежный девичий голосок:

– Дядюшка, кто там пришёл? Что же ты держишь гостя в коридоре? Приглашай в дом. Сейчас я чайку заварю…

– Дядюшка?!! – замер Жила в дверях. Бурый попытался его силой вытолкать, но Жила прорвался обратно в квартиру. – Откуда вдруг племянница у тебя объявилась? Ты же сирота!

Бурый не знал, что сказать.

– Так, Медведь, выкладывай всё. Ты меня знаешь, я не отстану. Кто она?

Тут в коридор вышла девушка. Жила внимательно оглядел её худенькую фигурку и очаровательное лицо в обрамлении золотистых волос, заплетённых в забавные косички.

– Проходите в комнату, а я сейчас чайник поставлю, – сказала она и, держась за стену, направилась на кухню.

Жила пристально посмотрел Бурому в глаза. Тот не выдержал взгляда и опустил голову.

– Она оттуда? С той квартиры? – догадался Жила.

Бурый нехотя кивнул.

– Чёрт! Идиот! Ты чокнутый!!! – схватился за голову Жила. – Что с тобой случилось? Почему ты изменил себе, своим принципам? Ты что, смалодушничал? Бурый, да ты понимаешь, что это конец?! Ты поставил на себе жирный крест! С тобой больше никто никогда не будет иметь дело! С нами никто не будет иметь дело! А когда узнает Маркин, нам вообще труба. Ты понимаешь, что мы с тобой уже почти трупы?

– Я не смог… Не знаю, что произошло. Она, понимаешь, слепая. А глаза у неё как у щенка. Беззащитного такого доброго щенка. Знаешь, у меня в детстве в детдоме был щенок. Булькой его звали. Он так ластился ко мне! Я его кормил. А он мне руки лизал и лицо моё лизал… Смешной такой… Он меня любил, мой Булька… А больше меня никто никогда не любил… – неожиданно дрожащим голосом произнёс Бурый и виновато посмотрел на друга.

– Понятно, – вздохнул Жила. – У тебя срыв. Поломка. Как у станка. Вот работает он годами, работает, такие здоровенные железяки гнёт и стругает, а потом вдруг лопнет у него какая-то пружинка, и всё. Капец. Либо его на слом, либо в ремонт… Надеюсь, тебя отремонтировать еще можно? А? Как думаешь?

Жила с надеждой посмотрел на друга, но Бурый отвёл глаза. Тогда Жила достал свой пистолет и протянул подельнику. Но Бурый замотал головой.

– Нет, нет, я не смогу. Сделай это сам.

Жила тяжело вздохнул.

– Ладно, ради тебя я сам всё доделаю. А потом мы с тобой на курорт поедем, нервишки подлечим… И не спорь со мной! Поедешь, и всё тут!

Он передёрнул затвор и, отстранив Бурого, пошёл на кухню.

Жила распахнул дверь кухни. Девушка повернулась к нему и приветливо улыбнулась.

– А чайник уже вскипел! – радостно произнесла она.