Шихабудин Микаилов - Напишите про меня книгу

На следующий день ее действительно перевели в ту палату, в которой готовили к операции. Палата 12-А. После 10-й, 11-й и 12-й шла палата № 12-А, а затем 14-я, 15-я и так далее. Предусмотрительные американцы не могли допустить, чтобы в онкологической клинике была палата под номером 13, но Карина этот хитрый ход заметила.

– Если хотите, мэм, мы вас переведем в 14-ю. Она сейчас свободна. Но у нее окна на улицу, а у вашей во внутренний двор с оранжереей, – предложила медсестра.

– Нет, спасибо. Я не суеверная.

На одиннадцатый день ее попросили встать и вместе с Каримом сделать несколько шагов. Получилось. Оба были счастливы. С каждым днем состояние Карины улучшалось. Голова почти не болела. Через две недели сняли швы и назначили первые процедуры восстановительного характера, через месяц – радиотерапию. Раз в неделю в специальной камере оставшиеся в головном мозге раковые клетки подвергали облучению высокой дозой радиации. Затем с помощью капельницы вводили в организм лекарственные препараты. После каждой такой процедуры двое суток Карине было очень плохо. Все время ее сильно тошнило, болела голова, нарушались память и пространственная ориентация, затем наступало улучшение, а через три дня все повторялось заново. Так продолжалось два месяца.

3 марта ей сделали последний курс радиотерапии, а 10-го разрешили переехать из клиники в отель. Все это время Карим выкручивался и врал Алине, когда та хотела поговорить с мамой. Потом посылал ей от имени Карины смски, но Алина его вычислила. Так что пришлось срочно ехать в клинику и просить Карину поговорить с дочерью, чтобы ее успокоить. Карина в тот день чувствовала себя отвратительно, но она нашла в себе силы поговорить с Алиной. Но самым сложным было придумать оправдание столь длительному пребыванию в Америке. В итоге Карим сочинил версию, по которой ему предложили поработать в российском генконсульстве в Лос-Анджелесе. Алина вроде бы поверила. 20 марта она должна была вернуться в Москву, но Карим оплатил ей еще один месяц проживания в Лондоне.

– Мои английские родители будут на седьмом небе от счастья. Они вообще мне предлагали у них насовсем поселиться. Говорят, всегда мечтали о такой дочери.

– Я надеюсь, ты им гордо отказала.

– Еще нет, думаю.

– Ах ты, маленькая засранка. Ничего, еще встретимся в Москве.

– As you are in an uncultured way expressed. Ладно, пока. Маме привет.

В День космонавтики 12 апреля семья Джандаровых воссоединилась в московском аэропорту «Шереметьево-2». Алина прилетела первой. Она знала, что встречать её некому, и поэтому никуда не торопилась. Неспешно прошла таможенный и паспортный контроль, а потом смешалась с толпой прибывших и встречающих. Самолет с родителями, по идее, должен был прилететь еще не скоро, и она сильно удивилась, когда услышала: «Произвел посадку рейс 444 авиакомпании «Аэрофлот» из Лос-Анджелеса». Это потом она вспомнила, что в лондонском аэропорту «Хитроу» их борт очень долго не выпускали на взлетно-посадочную полосу и они провели в самолете вместо трех часов целых пять.

Карим первым из двухсот двадцати шести пассажиров рейса Лос-Анджелес – Москва пересек Государственную границу России и выкатил свою тележку с багажом в зал для встречающих. Рядом шла Карина. Они уже давно разглядели в толпе встречающих свою повзрослевшую за эти четыре месяца дочь, махали ей, улыбались и вот теперь наконец-то обнялись. Карина, естественно, расплакалась. Но это были слезы радости. Домой их вез Толик, который за годы работы с Каримом прибрел в придачу к статусу персонального водителя еще и статус друга семьи Джандаровых. С утра он успел привезти в их квартиру уборщицу со Старой площади, сходить в магазин за продуктами и оплатить кабельное телевидение. Так что, войдя в свое жилище через 122 дня после того, как они в последний раз закрыли за собой дверь, Джандаровы облегченно вздохнули. Дом встретил их теплом, чистотой, уютом и, что немаловажно, заполненным до отказа холодильником.

Поужинали. Потом смотрели телевизор, каждый в своей комнате. Было еще не очень поздно, и Карина решила прогуляться перед сном.

– По Москве очень соскучилась.

– Да, я понимаю. Трудно коренным москвичам без своих тихих двориков, старых улочек, Арбата и бутика «D&G» на Рижской. Зонтик возьми. Дождь начинается.

Карина отправилась по магазинам, а Карим принял горизонтальное положение и уставился в телевизор. Минут через десять он решил рассказать Алине об истинной цели поездки в Америку – «большая уже девочка, должна все понимать». Когда он уже собрался встать, дочь сама вошла с телефоном в руке.

– Пап, тебя. Это твой тесть.

– Мой тесть – это твой дедушка. Так и говори.

– Хорошо, father family.

Низам справлялся, как долетели, как чувствует себя Карина и как дела у его любимой внучки. Уже в самом конце разговора он сообщил, что завтра они с женой и двумя дочерьми прилетают в Москву. Карим искренне этому обрадовался. Он понимал, что приезд родных – это масса положительных эмоций для Карины, которые сейчас нужны ей как никогда. После «телефонного моста» с Дагестаном Карим дошел-таки до комнаты Алины.

– Давай, рассказывай про поездку все в подробностях.

– По-английски?

– В принципе не обязательно. Это же не экзамен. Просто мне жутко интересно, какие эмоции испытывает человек, впервые попавший в Лондон.

– London beautiful city! London city fairy tale! But live in him I do not want.

– Why?

– I Moscow very love.

– Well. Считай, что экзамен ты сдала. Ну, ты хотя бы королеву видела?

– Конечно… В газетах. Пап, найди мне станок.

– Токарный или фрезеровочный?

– Я ковры хочу научиться ткать. Не удивляйся. Просто захотелось, и все. Но ты не думай, это не какая-то очередная прихоть маленькой девочки. Три – четыре ковра я вам с мамой обещаю!

– Станок я тебе конечно найду. Но ты учти: ковроделие – тяжелый и однообразный труд. А мозоли на пальцах ковровщиц – обычное дело.

– Я знаю. Видела, когда у бабушки была в горах. Я смогу, обещаю!

Они проболтали еще минут двадцать, но сказать дочери о болезни Карины, об операции он так и не решился.

sms Низаму

Карина родила Карину. Поздравляю!

Новость о приезде родителей и сестер Карине сообщили сразу. В дверях. Карим и Алина, пытаясь опередить друг друга, бежали ей навстречу и кричали почти одно и то же:

– Завтра твоя родня приезжает. Почти в полном составе, – выпалил Карим.

– Население не резиновой Москвы резко увеличивается. В одной отдельно взятой квартире на проспекте Мира, – приплясывала Алина. – Ты не знаешь, к чему это, мама?

– Ура! Наконец-то своих увижу. Соскучилась по ним очень. Во сколько они прилетают? – Карина от радости даже забыла о своих покупках, которые так и держала в руках.