Александр Товбин - Германтов и унижение Палладио
- Название:Германтов и унижение Палладио
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Геликон»39607b9f-f155-11e2-88f2-002590591dd6
- Год:2014
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-93682-974-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Товбин - Германтов и унижение Палладио краткое содержание
Когда ему делалось не по себе, когда беспричинно накатывало отчаяние, он доставал большой конверт со старыми фотографиями, но одну, самую старую, вероятно, первую из запечатлевших его – с неровными краями, с тускло-сереньким, будто бы размазанным пальцем грифельным изображением, – рассматривал с особой пристальностью и, бывало, испытывал необъяснимое облегчение: из тумана проступали пухлый сугроб, накрытый еловой лапой, и он, четырёхлетний, в коротком пальтеце с кушаком, в башлыке, с деревянной лопаткой в руке… Кому взбрело на ум заснять его в военную зиму, в эвакуации?
Пасьянс из многих фото, которые фиксировали изменения облика его с детства до старости, а в мозаичном единстве собирались в почти дописанную картину, он в относительно хронологическом порядке всё чаще на сон грядущий машинально раскладывал на протёртом зелёном сукне письменного стола – безуспешно отыскивал сквозной сюжет жизни; в сомнениях он переводил взгляд с одной фотографии на другую, чтобы перетряхивать калейдоскоп памяти и – возвращаться к началу поисков. Однако бежало все быстрей время, чувства облегчения он уже не испытывал, даже воспоминания о нём, желанном умилительном чувстве, предательски улетучивались, едва взгляд касался матового серенького прямоугольничка, при любых вариациях пасьянса лежавшего с краю, в отправной точке отыскиваемого сюжета, – его словно гипнотизировала страхом нечёткая маленькая фигурка, как если бы в ней, такой далёкой, угнездился вирус фатальной ошибки, которую суждено ему совершить. Да, именно эта смутная фотография, именно она почему-то стала им восприниматься после семидесятилетия своего, как свёрнутая в давнем фотомиге тревожно-информативная шифровка судьбы; сейчас же, перед отлётом в Венецию за последним, как подозревал, озарением он и вовсе предпринимал сумасбродные попытки, болезненно пропуская через себя токи прошлого, вычитывать в допотопном – плывучем и выцветшем – изображении тайный смысл того, что его ожидало в остатке дней.
Германтов и унижение Палладио - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Да, крутиться приходится, – кивала Оксана. – Приходится будить и использовать самые мрачные инстинкты… Все теперь даже в театре и кино хотят смотреть исключительно на потоки крови и горы трупов.
– Не только теперь – у Шекспира под конец пьесы на сцене обязательно вырастала гора трупов.
– Почему же?
– Шекспир сопрягал понимание человеческих инстинктов с искусством драмы. Он, истинный драматург, понимал, что финал драмы наступит тогда, когда не останется живых персонажей.
– Коротко и ясно.
– Вечером в этом можно будет убедиться: на Сан-Марко заезжая труппа обещает разыграть «Гамлета».
– Но мы отвлеклись. Как венецианцы к туристам относятся?
– С лёгким презрением, во всех неприятных ситуациях стараются делать вид, что туристов не замечают.
– С лёгким презрением – на людях, а у себя дома… Туристы для коренных венецианцев – самые презираемые существа на свете!
– Туристов всё труднее не замечать: они толпятся повсюду, от них, как кажется уже, одна морока.
– Контингент туристов к худшему меняется, – даже оркестры на Сан-Марко свой вечерний репертуар поменяли, второй сезон уже вместо моцартов-гайднов-генделей играют облегчённые шлягеры: танго, вальсы, неаполитанские мелодии.
– Гламур вместо музыки?
– Точно!
– Туристы – это ведь полбеды, без которой Венеции не выжить, это как-никак привычная повседневная неприятность, а вот те, что понаехали на свой страх и риск из восточно европейских стран…
– Границы настежь открыли, всех впустили, а теперь не знают, что с этим нашествием делать.
– Брюссельские олухи!
– Нашествие не только в Венеции.
– А мусульмане? Минаретов в Европе скоро больше будет, чем колоколен.
– В Швейцарии референдумы в кантонах проводят, чтобы строительство минаретов запретить.
– А в Швеции, в Мальмё, сомалийская мафия уже рулит муниципалитетом, смотрели новости?
– Социал-демократическим муниципалитетом, – машинально подсказал Германтов, проглотив комочек замороженных взбитых сливок, машинально подумал: «Зачем, зачем мне этот расчудесный обед, эта пустоватая болтовня, каких ещё я словесных сигналов-подсказок жду? Ведь главные для меня подсказки – фактура мощения, марафет фасадной лепнины, закатный отблеск в стекле…»
– Халявщики, живут на пособия, а потом – в благодарность – машины жгут, громят магазины.
– Новое тут – лишь массовизация крайних форм такой благодарности, – Германтов машинально вставлял слова, – главный ниспровергатель капитализма Маркс припеваючи жил на деньги капиталиста Энгельса.
– Ультралевые спелись с исламистами…
– На их совести уже…
– У них нет совести…
– Когда страсти улягутся…
– Не улягутся…
– В Брюсселе бюрократы-блюстители окончательно оборзели: чтобы не смущать агрессивных мусульман, даже требуют убрать распятия со стен классов в итальянских школах.
– Даже нательные крестики хотят запретить носить.
– И запретят!
– Нет мира под оливами?
– Это цитата?
Германтов вздрогнул.
– Название старого-престарого фильма.
– Какого?
– Неореалистического.
– Нео? – посмотрела Оксана. – Как интересно… Это был добрый фильм? Там играли итальянские звёзды?
– Массимо Джиротти и…
– Ой, какие же у вас пальцы нервные, длинные, как у пианиста.
– Не обманывайтесь, мне слон наступил на ухо.
– Хорошо, что не кит, – улыбалась Вера.
– Кит наступить не может, – сказала Оксана.
– Может, – возразил Германтов, – Кит сейчас уже на своих двоих подходит к Пьяццетте в компании измочаленных жарой и Головчинером экскурсантов.
– Если пальцы такие длинные, то какая ладонь? Указательный палец у вас, Юрий Михайлович, палец Юпитера, длиннее среднего, пальца Сатурна. Такая длина пальца Юпитера – свидетельство устремлённости и амбициозности. Но покажите ладонь, я вам погадаю, ладонь всё сможет мне о вас рассказать.
– Ещё один портрет без лица, – улыбалась Вера.
Укол?
– Показывайте, показывайте ладонь!
– Я с детства мечтал, чтобы цыганка мне погадала. Пожалуйста, – протянул руку, – лучше поздно, чем никогда, рад буду исполнению детского желания…
– Я не хуже, чем цыганка, гадаю, не сомневайтесь, – властно взяла его руку в свою, повернула ладонью вверх и нахмурила брови.
– Что вас сразу так испугало?
– Странный обрыв линии… очень резкий и странный, никогда такого не видела. Посмотрите-ка, Вера Марковна, – потянула за руку, чтобы Вере удобнее было посмотреть. – Что это может быть?
– Да-а, уникальный портрет. Но мрачные предсказания обычно не сбываются, – успокоила Вера. – Предлагаю попробовать персиковый торт.
– Юрий Михайлович, вы верите в предсказания?
– Задним числом… Верю в те предсказания, которые уже сбылись.
– Опять телега впереди лошади? – строго глянула Вера и рассмеялась, разложила по тарелкам клинышки торта.
– Выходит, в конец света вы способны поверить лишь после того, как конец света случится?
– Выходит, так – я кругом виноват. Но, замечу, предсказания, в которые я вынужден верить, даны были вовсе не хиромантами, без заглядывания в ладони.
– Куда заглядывать приходилось, в звёздное небо?
– В гадательную механику предсказаний я не посвящён, но не могу несколькими, исторически-громкими и, несомненно, сбывшимися предсказаниями, не восхититься.
– Например?
– Например, Вергилий в одной из эклог предсказал пришествие Христа. Ну а потом, спустя полтора тысячелетия, Марсилио Фичино напророчил сыну Лоренцо Великолепного, новорождённому Джованни Медичи, папский престол.
– Каким он папой назвался, напомните?
– Львом Х.
– Торт классный, – сказала Оксана.
В её кармашке телефон заиграл мелодию из «Волшебной флейты», она встала и отошла в угол террасы.
– Вы ведь не чужды мистике, ЮМ? – Вера интонационно выделила слово «мистика» и энергично придвинулась к Германтову, золотом блеснули глаза. Чего бы вам было иначе простаивать между сфинксами, а? Да и искусством вы всю жизнь занимаетесь, а искусство, как вы не раз вразумляли меня в прошлой моей аспирантской жизни, замешано на мистике, так? И ещё: как вы только что невзначай сказали, верите вы в предсказания лишь задним числом, постфактум, так ведь? Что ж, этого, очевидно, достаточно, чтобы мне проверить себя, а вас посвятить в особую механику предсказаний, обусловленную внедрением предсказателя или предсказателей в индивидуальный сон, – лицо её было совсем близко к его лицу, зрачки горели. – ЮМ, признайтесь, вам снились недавно Палладио и Веронезе?
Ничего себе светская болтовня… Игла проколола сердце.
И опять поплыли, поплыли в глазах круги, голова закружилась.
И он задохнулся и беспомощно ловил криво открытым ртом воздух.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: