Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой

Толпа желает хлеба, зрелищ
И кровь низвергнутых кумиров,
А крысолов своей свирелью
Уводит в сторону банкиров.

Кому-то снова жребий бросят
Войти в толпу на пыльный шлях,
Пиджак в цветок и папироса,
И титул пышный в вензелях.

Времена, времена, времена,
Вот девчонки играют в классики,
Я не помню их все имена,
Знаю только – мои одноклассники.

Вот мальчишки стоят как стена,
Что-то будет – они ведь проказники,
Я не помню их все имена,
Знаю только – мои одноклассники.

Словно шторм нас трепали года,
Мы по жизни идем словно странники,
Мы встречаемся здесь иногда,
Говорю вам: привет, одноклассники!

Я иду по осенним коврам
Их узоры как книгу читая,
Как посланье далеким мирам,
Что планета у нас молодая.

Что нигде нет осенних красот
И таких же закатов, рассветов,
Что живет у нас разный народ
С языками, культурой и цветом.

Может, кто-то уже среди нас
И ему тоже нравится осень,
Он подаст им трубой звучный глас
И они прилетят ровно в восемь.

Я пришел потеснить пьедесталы,
Сотворенные в разное время
Из цемента, гранита, из стали,
Их творцы – комсомольское племя.

Мы сидели в блаженстве и лени,
Пожиная плоды перестройки,
А у них был учителем Ленин
И закалка партийной прослойки.

Они снова создатели партий
По заветам «отца народов»,
Снова нас посадят за парты
Конспектировать каждое слово.

Их предок общий – Северюхин
На Вятке жил в глухом лесу,
И хлеб он резал на краюхи,
Молился только колесу.

В избе богато северюшек,
Все русаки и синь в глазах,
Отец нарежет им зверюшек,
А в праздник едет на базар,

Чтобы купить детям гостинец,
Какой угодно – городской,
Вот на рубашки детям ситец,
Младшой – свистулечка с водой.

Давным-давно все это было,
Деревни заросли быльём,
И Северюхиных размыло
По свету вешенным ручьем.

Они собрались в Интернете
Из многих стран и областей,
Чтоб рассказать, что есть на свете
И где найдется всем сластей.

Если Горе решило
Поселиться в твой дом,
Ты накрой ему стол
С белым-красным вином.

Обойти и прогнать
Твое Горе нельзя,
Будут вас называть —
Горемыки – друзья.

Станет дом охранять
Этот горестный друг,
Будешь ты оживать,
И цветы зацветут.

А сестра Горя – Радость
Вновь украсит твой дом,
И придут в него гости,
И мы песню споем.

Если скажет жена,
Чтоб я Музу прогнал,
И убрал со стола,
Где стихи я писал,

Крепко Музу к себе я прижму,
Распушу ее белые крылья,
И в нирвану я с ней улечу,
Растворюсь в небе огненной пылью.

Настроенье мое как погода,
Утром солнце, а к вечеру дождь,
Сколько раз за каких-то полгода
Говорить мне приходится ложь.

Только ложь эта чистая правда,
Ведь нельзя говорить то, что есть,
Для меня ты приходишь наградой,
Попадаясь в правдивую сеть.

Я люблю тебя только сегодня,
Завтра солнце, а к вечеру дождь,
Я стою у тебя под балконом
И слова мои чистая ложь.

Почему мне сегодня так грустно,
Вроде лето и всюду цветы,
В своей жизни шагаю как путник
По дорогам своей широты.

Моя память хранит все, что было,
Слово, книга, абзац, переплет,
Будто дышит мне кто-то в затылок
При посадке в большой самолет.

Снова я от тебя улетаю
И как день промелькнул целый год,
Знаю, есть в нашем храме святая,
Что стихи мои тихо прочтет.

Зачем тебе наколенники
Поклоны бить
У иконы,
Ушли твои наследники
Лес рубить
На зоне.
Они не борцы
За счастье
Народа,
Они травки курцы
И зелья
Уроды.
Себе проси
Прощенье
У Бога,
Свой крест неси
В одеянье
Убогом.
А, может ты,
Торговец
Смерти,
И твой погост
Творец
Отмерит.

Уймись, душа моя, довольно
Смущать собою этот мир
И по желанью, и невольно
Вновь затевать любовный пир.

Смутить девицу очень просто
Манерами и сладкими речами,
И пожеланьями для тоста,
Ночной поездкой с лихачами.

И вот она уже твоя, навек
И жить не мыслит без тебя,
А ты готов ли, человек,
Отдаться так же ей, любя.

Пустившись как-то в приключенья,
Знай грань для умопомраченья.

Мне все память напевает
О рассветах в прошлом мире,
О далеком, дивном крае
И о звонких песнях лиры

О ветрах, надувших парус
У корвета в океане,
Вьется сизый дым сигары
Над водой вечерней ванны.

Выйду я в своем халате
И предстану перед вами,
Морских солей ароматы
Не опишешь и словами.

В волшебном сне сейчас летаю,
Я словно ангел, два крыла,
А вот и дом, шестой от края,
Ты там вчера меня ждала.

***

Погасли свечи на рассвете,
Потух рубин в нетронутом вине,
Бывает по две решки на монете,
Ты плохо не подумай обо мне.

***

Сегодня я приснюсь тебе под утро,
Возьму на руки, в вальсе закружу,
Нальем вина за здравие Амура
И предадимся кутежу.

Бархатная Грузия, желтый апельсин,
Нина Бурджанадзе, Мишенька грузин,
Власть себе забрали как букетик роз,
И живут спокойно, не боясь угроз.

Добрый Буш из Штатов им родной отец,
Мама Кондолиза и Багапш наглец.
Есть еще Кокойты – южный осетин,
Покажись, какой ты, вовсе не грузин.

Может, Мишу скинут, забросав изюмом,
Это сейчас модный заграничный юмор.
Или же начнется в Грузии война,
Вот тогда все скажут, что вам всем хана.

Если придет витязь в той тигровой шкуре,
С ним придут успехи и в литературе.
Если витязь мудрый, не страной торгаш,
Будет с ним работать и Сергей Багапш.

Пусть грузин не любит родину мою,
Я на это дело просто наплюю.
Было нам прекрасно и без них житье,
И чинил бы Сталин старое шмутье.

Или стал грузинским деспотом-царем,
Мы бы вас жалели каждым ноябрем.
Вы себе найдете по себе царя,
Значит, и живете на земле не зря.