Игорь Соколов - Метафизика профессора Цикенбаума

И в этот миг одетый весь Окою,
Он видит на волнах как свет луны
Девчонку светлую на лодке беспокоит,
Связав течением их взгляды и мечты…

И Сидоров воспрянул сразу духом
С прекрасной феей под речной волной,
Словно Вечность их волшебным кругом
Соединила в нежном счастье с тишиной…

Ока течет, текут года и мысли,
И Сидоров течет в одну Любовь,
Благодаря которой создаются жизни
И смешавшись, оживает наша кровь…

– Страшно, – сказал Цикенбаум,
– Ужасно, – Сидоров вздохнул,
Какой-то метафизик – Даун
Нас в черный ящик запихнул…

Ни дев, ни Оки и ни чащи,
Ни водки – напитка Богов,
Кругом один черный ящик
Из восьми его равных углов…

Возможно, что мы просто снимся
Кому-то – как сами себе, —
Цикенбаум в подтвержденье птицей
Взлетел, и шмякнулся, сползая по стене…

– Это не смешно! – сказал профессор,
– Кто спорит?! – Сидоров сказал,
Какая безумная пьеса!
Какой то черт ее, по-моему, создал?!

– Кабы знать, кто это натворил, —
Сидоров в ответ опять вздыхает.
– Неужто тьма неведомых нам сил
Нас в этот ящик помещает?!

– Зачем вам знать, профессор, вы умны,
Но не настолько, чтоб копаться в темноте!
– А если это просто сны
И мы снимся, сидоров, себе?!

– Тем более, зачем об этом думать,
Проснемся и вновь к девам полетим,
Жизнь превратится в розовый рисунок,
А ужасы растают будто дым…

Цикенбаум вроде согласился,
Но тут же дал ему под дых,
Сидоров вскричал: Зачем без смысла
Бьешь меня как будто псих?!

– Как-будто псих, – профессор Цикенбаум
Задумался уж очень глубоко, —
Возможно, черный ящик – наш тайм-аут, —
Передышка в столкновение веков?!…

– Какая передышка и века,
Вы меня пугаете, профессор,
Говорите вроде свысока,
Но совсем не представляете процесса,
Из-за которого попали мы сюда!…

– Ну, что же, Сидоров, ну, что же,
Похоже ты меня умней,
Быть может объяснишь, какой нас Боже
Спрятал в этот ящик от людей?!…

– Хорошо, профессор, объясню,
Пусть я соображаю очень мало,
Но если мы осмыслили фигню,
То отчего фигня вся эта не пропала?!…

– Чтоб слушать глупости твои и на корню
Вырывать мечты из идеала!
– А где, профессор, вы нашли свой идеал,
У Оки с девчонкой нежной в чаще?!

– Не смейся, я 100 раз ей обладал
И не было девчонки в мире слаще,
Как будто я Вселенную объял
С благоуханьем опьяняюще манящим,

Вздымая фантастический обвал!… —
– Профессор, вас куда-то что-то тащит!…
– Да, ты, Сидоров, ужаснейший нахал
Или сам в Оке не обладал девчонкой?!

– А ты, что, профессор, наблюдал?!
– Да, нет, я как-то проходил сторонкой!
И всю ночь вас изучал,
Исследовал для собственных иллюзий,
Случайных связей ареал
И сам же таял в сладостном союзе!

Да, Сидоров, уплыло наше время
И девы сладострастные в Оке
Уже другое обнимают племя,
А наши тени где-то вдалеке…

– Не плачь, профессор, все опять вернется
Иль Бог, иль Дьявол нас туда вернет!
Да, Сидоров, я чую то же солнце
И тот же преданной одной Любви народ!…

Печальный Сидоров не спит и водку пьет,
Ока блестит, в ней месяц удрученный,
Спит убаюканный любовями народ,
А он не спит, с невестой разлученный…

Дрожащий, плачущий и сильно потрясенный,
Он ищет свое место под волной,
Плывет в Оке больной и полусонный
И хочет жить с прекрасною женой…

И вдруг на берегу в березняке
Девчонка пьяная петляет точно заяц,
Идет, поет и эхо вдалеке
Подхватывает: муж – козел, мерзавец!…

И Сидоров рванулся тут же к ней,
Схватил ее в объятия и стонет,
Хмельная шепчет ему на ухо: злодей,
Сделай так, чтоб эту ночь запомнить!…

Был крик ее пронзителен и чист,
И ноги обвивали плечи зыбко,
В реке был месяц золотист,
Их разукрасила безумная улыбка,

И Сидоров смеялся как артист,
И она с ним плавала как рыбка…

Сидоров стряхнул с себя тоску,
Взял бутылку русской водки,
Сел на берег, глянул на Оку
И залег в дырявой лодке…

По небу плыли как бараны облака,
И жизнь текла так странно и так тихо,
Что Сидоров подумал, что века
Чаще спят, чем скачут лихо…

Потом дева к лодке подошла
И приветливо отпила тоже водки,
И прилегла с ним в старой лодке,
И сразу сблизились порочные тела…

Сидоров подумал, то, что лоно
Почему-то похищает сразу смысл,
И люди не стесняются закона,
И как-то глупо тратят свою жизнь…

А главное, что просто не умеют
Себя с женщиной вести,
И женщины лишенные идеи,
С любым готовы счастье обрести…

Но только счастье мигом уплывает,
И вместо счастья дряхлые тела,
Жутко скорбно собираясь в стаи,
Покидают вместе логово тепла…

Сидоров вздохнул, ныряя в реку,
Дева тоже прыгнула за ним,
Так с обрыва и с разбегу
Они скрылись в облаках как белый дым…

И также тихо странно проплывая,
Они несли с собой прожитые века,
Потом Сидоров очнулся, ночь глухая,
Девы нет, пустая лодка и Ока…

Тишина и в небе звезды,
Водка выпита и прожит еще день,
Очень странно улетают грезы
И от дев лишь остается тень…

Чтобы помнить их и страстно шевелиться
Звездной ночью у Оки,
В какую темень скрыться птицей,
Чтоб опять убраться от тоски?!…

Печален Сидоров, – девчонка убежала,
И как-то странно ночью на Оке
Думать о пропаже идеала,
Держа бутылку с водкою в руке…

Как ледяная водка горяча, —
Ее глоток внутри все обжигает,
И почему у сердца нет врача,
И не заменит деву женщина другая…

Так Сидоров тихонечко рыдал
И водку пил, вздыхал и снова думал, —
Отчего не вечен жгучий идеал
Девчонки сладостной и от любви безумной…

Пройдет каких-то десять-двадцать лет
И вся краса ее останется на фото,
Еще лет через двадцать лишь портрет
На каменной плите под небосводом…

Так проделав странный пируэт
И ощутив мужчин нежнейшим лоном,
Она забудется как проходящий свет,
Уносящий с собой чувственные стоны…