Игорь Соколов - Метафизика профессора Цикенбаума

С глубокой грустью смотрит в чудеса,
Как все его творенья быстро тают,
Оставляя яркий свет после себя,
Летят во тьму бесчисленные стаи…

Цикенбаум дев прекрасных ввел в жилище
Лесной чащобы у простертой вдаль Оки,
Там было много водки, еще больше пищи
И смеха лечащего быстро от тоски…

Над ним все девы ослепительно взлетали,
Раскрывая свои райские уста,
Словно птицы, вмиг собравшиеся в стаи,
Уже начисто лишенные ума…

А зачем им ум в безумной роще,
Когда чувств волшебная канва
Окружает их с профессором на ощупь
И нежных лон касается едва…

В одно мгновенье ощущенья еще глубже,
Летит на небо сладострастный стон,
И Цикенбаум бездной их разбужен,
Как будто ангел в небо тайной унесен…

Цикенбаум – страстное животное
Объял всю деву, ощутив ее…
И только небо чистое и звездное
Простерлось как само Небытие…

Профессор в деве видит солнце
И Ока ночью сладко поет,
Цикенбаум вновь в нежном колодце
Продлевает сладостный род…

Запивая водку водицей,
Он зверем прыгает в лоно,
Как будто от всех хочет скрыться
И стать мертвецки холодным…

И призраком в сумрачной ночи
Раскрыть всем живущим глаза,
Как с девою сладостно очень
Птицей взлетать в небеса…

Цикенбаум жаркой девою согретый,
То в Оке, то на песочке у костра,
Проникал в нее безумным ветром
И стонал всю ночь до самого утра…

Кричала в ощущениях студентка
И неизвестно, кто полицию позвал,
Но полицаи испугались за отметки,
Так двух заочников профессор отчитал…

Чтоб не мешали забываться в наслажденьях,
Когда кругом бушует юная весна,
И опять проникнув в нежное мгновенье,
Цикенбаум с девой был лишен ума…

Зато со всех сторон был охраняем
Студентами, чья сказочная лень
Превратила их в смиренных полицаев,
Стоящих на посту в дождливый день…

Но и в дожде пылал отчаянный профессор,
Объятый страстной девою опять,
Раскрывшей свое лоно с интересом,
И с полицейскими в зачетке ждущей пять…

Амулетов пьян зараза,
С водки попросту упал,
Дева плачет, – ведь ни разу
Не обнял меня нахал…

Вот же гад, так сладко стонет,
Будто чувствует оргазм,
Нет бы в самом чудном лоне
Побывал хотя бы раз…

Извелась совсем девчонка,
С него шмотки сорвала
И волшебно, очень тонко
Обвилась вокруг ствола…

Амулетов видит сон,
Как в громадной великанше
Он объят со всех сторон
Страстной тьмой интимной башни…

Вот уж шашни закрутил,
И теперь весь в нежном лоне
Дышит из последних сил
И в ее соблазне тонет…

И не вырваться назад,
Лилипут весь в великанше
Ярким пламенем объят,
Как цветок в созревшей пашне…

Вылетает в небеса
И глазам своим не верит,
Ведь девчонка чудеса
В нем как зерна мака сеет…

Спешат девчонки в обнаженном виде
Цикенбауму отдать вмиг красоту,
А Цикенбаум водку пьет, кусая мидий
И просто смотрит на вечернюю Оку…

В волнах играет нежное сиянье
Уже не солнца, а проказницы-луны,
Профессор изучающий желанья,
Плывет с девчонкой по течению волны…

Обнимая тело чуткими кистями,
Дух осенив магическим крылом
Он заполняет ее тайными вестями,
Озарив все лоно древним волшебством…

Мелькают тени дев, суля открытье
И тихо стонут от заката до зари,
Цикенбаум в девах ощущает нити,
И держась за них, над Вечностью парит…

Сердцем чуя запах юной крови,
Он уже не водкой, страстью пьян,
Украшая берег сладостной любовью,
Он в Оке находит чудный океан…

И девчонки как стыдливые русалки,
Вырываясь вместе с криком из волны,
С Цикенбаумом всю ночь играют в салки,
Его могуществом навек поражены…

Цикенбаум – полуночник
Деву юную согнет,
Ее гибкий позвоночник
Тянет в сладостный полет…

На плечах как будто крылья
Вырастают пальцы рук,
Тело нежным изобильем
Страсть питает, лечит дух…

Распахнется не жалея,
Лишь куснет его шутя,
Как безумная Психея
В себе чувствует дитя…

Цикенбаум млеет под туманом,
Девчонка его нежит под волной,
Огнеока и благоуханна,
Как закат над засыпающей Окой…

Цикенбаум в ней дрожит безумной тенью,
Как связавшиеся рыбки их тела
Вниз несет куда-то по теченью,
Окутав нежными порывами тепла…

И вот он взрыв, и крик над сонной гладью,
Одним броском лег в глубину могучий стержень,
Лишь на сучке вдали белело платье
И Цикенбаум был в ней тих и безмятежен…

Потом рыбак к ним подошел некстати
И спросил: Ребята, нужен жерех?!
Но в ответ молчало сладкое объятье
И густой туман окутал светлый берег…

Цикенбаум, Амулетов, Мухотренькин
Спьяну вместе забрели в сады,
Тут же девы к ним бегут из деревеньки
И зовут их на великие труды…

Цикенбаум тонет в нежных девах,
Амулетов с одной девой улизнул,
Мухотренькин в кучу дев ныряет смело,
Отовсюду веет зверский гул…

Только я один на островке скучаю
И течет вокруг меня одна Ока,
Волны с небом в мудрости с печалью
Освещают словно чудом берега…

Сладкой девой всходит из протоки
Моя давняя забытая мечта,
Как места ее прелестны и глубоки,
И как бесследно с нею тает суета…

Цикенбаум уже дико воет,
Амулетов яростно кричит,
Мухотренькин с девами в покое
Странным шепотом ощупывает стыд…

Я лежу на островке упрямо,
Моя дева, возвышаясь надо мной,
Раскрывает сладостную яму, —
Я похоронен в ней, хотя еще живой…

Так вот с призраком на островке печали
Таю я с любовью от тоски,
Вся Ока горит блаженной далью,
Здесь даже призраки отрадны и близки…

Цикенбаум с девой шепчет под дождем,
Дева сладкая давно лежит на нем,
Она с луною шепчется во сне,
Ветер с лесом над Окою на холме…